2 December 1977.
4 Menachem Begin. White Nights, p. 84–85, 87.
5 Lester Eckman and Gertrude Hirschler.Menachem Begin, p. 50.
6 Begin. White Nights, p. 79.
7 David Shipler. Israel Hardening Its Stand on Visits. — „New York
Times”, 3 March 1982, p. 7.
8 Bernard Goldstein. The Stars Bear Witness, p. 35; N. Blumenthal,
N. Eck and J. Kermish (eds.). The Warcaw Diary of Adam Czerniakow, p. 2.
9 Blumenthal, Eck and Kermish. The Warsaw Diary of Adam Czerniakow, p. 117.
10 Ibid., p. 119.
11 Yisrael Gutman. The Genesis of the Resistance in the Warsaw Ghetto. — „Yad Vashem Studies”, vol. IX, p. 43.
12 Goldstein. The Stars Bear Witness, p. 35–36.
13 Isaiah Trunk. Jewish Resistance During the Holocaust, p. 257.
14 Emmanuel Ringelblum. Notes from the Warsaw Ghetto, p. 250.
15 Lester Eckman and Chaim Lazar. The Jewish Resistance, p. 31.
16 Bernard Johnpoll. The Politics of Futility, p. 231.
17 Goldstein. The Stars Bear Witness, p. 51–53.
18 Wladyslaw Bartoszewski. The Blood Shed Unites Us, p. 32.
19 Reuben Ainsztein. Jewish Resistance in Nazi Occupied Europe,
p. 565–570.
ao Yitzhak Zuckerman. Jewish Resistance During the Holocaust, p. 150.
21 Hersz Berlinski. Zikhroynes. — „Drai”, Tel Aviv, p. 169.
22 Yisrael Gutman. Jewish Resistance During the Holocaust, p. 148.
23 Emmanuel Ringelblum. Comrade Mordechai. — In: Yuri Suhl (ed.).
They Fought Back, p. 102.
24 Joseph Kermish. The Place of the Ghetto Revolts in the Struggle against the Occupier. — „Jewish Resistance During the Holocaust”, p. 315.
25 Ibidem.
26 Yisrael Gutman. Youth Movements in the Underground and the
Ghetto Revolts. — „Jewish Resistance During the Holocaust”, p. 280.
27 Ibid., p. 275, 279.
28 Marek Edelman. The Way to Die. — „Jewish Affairs”, September
1975, p. 23.
29 Yitzhak Zuckerman. The Jewish Fighting Organication — ZOB —
Its Establishment and Activities. — „The Catastrophe of European Jewry”,
p. 547.
30 Emmanuel Ringelblum. Polish — Jewish Relations During the Second
World War, p. 247.
31 Ibid., p. 197.
32 Ibid., p. 199, 203.
22. СГОВОР СИОНИСТОВ С ПОЛЬСКИМ ЭМИГРАНТСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ
Известие о вторжении немцев в Советский Союз дошло до
Менахема Бегина, когда он ехал, в арестантском поезде в
Сибирь. Русские арестовали его вместе со всеми другими польскими политическими деятелями- некоммунистами, которые бежали на земли, отошедшие к Сталину по условиям германо-советского договора 1939 г. Польское эмигрантское правительство и Советы были ожесточенными врагами вплоть до германского вторжения в Советский Союз, но даже и впоследствии между ними все еще происходили непримиримые конфликты, в особенности из-за восточных территорий.
Тем не менее Сталин объявил всеобщую амнистию для всех польских заключенных, и польский премьер-министр Владислав Сикорский приказал всем мужчинам вступить в польскую армию в изгнании.
«Те, кто придерживается веры Моисея, шаг вперед»
В течение последних месяцев перед войной ревизионисты,
среди которых наиболее выделялся Бегин (возглавлявший в ту пору «Бетар»), вели с руководителем полиции безопасности в Варшаве капитаном Рунге переговоры относительно создания отдельных еврейских армейских подразделений под командованием польских офицеровОни надеялись, что после того, как поляки и евреи разобьют германскую армию, евреи, без своих польских командиров, отправятся покорять
Палестину2. Замысел этот провалился из-за враждебного отношения к нему Бунда, который был против подобных планов обособления евреев3. В сентябре — октябре 1941 г., в то время как нацисты рвались к Москве, об этом предложении снова вспомнили — на этот раз в Поволжье, в Советском
Союзе — главнокомандующий организацией ревизионистовветеранов «Брит Хааяль» Мирон Шескин и редактор варшавской ежедневной газеты на идиш, «Дер момент» Марк Кахан. В польской армии в изгнании господствовали антисемиты, которые были озабочены тем, чтобы не допустить в свою армию евреев, и это предложение, предусматривавшее самообособление евреев, пришлось им по душе. Однако в высших архмейских звеньях, в кругу командующего армией генерала
Владислава Андерса, отдавали себе отчет в том, что такой план будет неприемлемым как для Советов, так и для англичан. Тем не менее среди офицеров в районе сосредоточения польских войск в Самарской области имелись старые товарищи ревизионистов, считавшие, что окажут евреям услугу,
выделив их в отдельные подразделения, и бывший начальник довоенного офицерского пехотного училища полковник Ян
Галадык выразил готовность возглавить этот батальон. После войны Кахан отозвался об этом подразделении как о модели для еврейского легиона, который надеялись создать, и привел его в качестве положительного примера удачно сложившихся еврейско-польских отношений. Но Исраэль Гутман тщательно изучил историю «армии Андерса» и предостерегает нас не доверять Кахану4. Более близок к истине был раввин
Леон Розен-Шечакач — агудист, но сторонник идеи создания легиона — в своей книге «Глас вопиющего в пустыне».
7 октября 1941 г. в Тоцкое все евреи были собраны на поле, и один из офицеров выкрикнул: «Те, кто придерживается веры Моисея, шаг вперед». Большая часть тех, кто это сделал, внезапно оказались уволенными из армии, те же немногие, включая и Розен-Шечакача, кого такое скоропалительное увольнение не коснулось, были полностью обособлены от остального армейского контингента и сразу же подверглись жестокому обращению. Большинству евреев были выданы сапоги слишком малого размера, и они пытались защитить себя от сорокаградусных советских морозов тряпками. Их перевели в другое место и по нескольку дней кряду оставляли в поле, «забывая» покормить5. Когда Розен-Шечакач, которого высшее армейское командование назначило военным священником, прибыл в новое местоположение батальона в Колтубановском, первым его заданием стало заняться погребением большого
