Хассельблад передал вам данную реляцию. Скажите мне вот что: этого оказалось достаточно для стрельбы по людям?
— Это была самооборона, — напомнил Аякс. — Я же говорил.
— В таком случае, — рассудил Мариотт, — надо думать, вы написали заявление в прокуратуру?
— Нет.
— Что — нападавшие разбежались?
— Нет.
— Значит, вы избавились от тел?
— Нет. То есть, не я.
— Прекрасно. Так у вас были сообщники? И вы называете это самообороной? Вы в своем уме?
Аякс перевел дыхание:
— Хороший вопрос.
Мариотт вырулил с обочины на дорогу. Долгое время они ехали молча. Аякс достал из кобуры пистолет и задумчиво повертел его руках.
— Простите… — Мариотт сбросил скорость, отвлекшись на оружие. — Что там за клеймо?
— Colt Double Eagle. Две орлиные головы соответственно.
— Очень занятно.
Аякс продолжал рассматривать пистолет:
— Что именно?
— Большой и малый Аяксы — герои Троянской войны с ахейской стороны, — сообщил Мариотт. — Аякс Теламонид и Аякс Оилид от самого начала осады Трои и до ее взятия сражаются плечом к плечу.
— Я слышал об этом. И что?
— Аякс Теламонид, кузен Ахилла, претендовал после смерти великого брата на его доспехи. Однако доспехи достались Одиссею. Тогда Аякс решил перебить предводителей своего войска. Афина помешала ему, навела на него морок. В итоге безумец перебил вместо своих соратников стадо коров. Когда он пришел в себя, то бросился на собственный меч. Аякс Оилид, царек из Средней Греции, после захвата Илиона обесчестил прорицательницу Кассандру прямо на алтаре Афины, за что навлек на себя гнев богов и был утоплен в море. Хорошая парочка, правда?
— И что? — раздраженно повторил Аякс.
— А вы знаете, что изначально оба наших героя составляли цельный образ, были единым архетипом?
— Да ну и что, черт вас возьми?
— А то, что «аякс» в переводе с греческого значит «орел».
— Замечательно. — Аякс нервно потер щеку. — Дальше просто некуда.
— Это ваше личное оружие или табельное? — спросил Мариотт.
— А какая разница?
— Просто интересно.
— Личное. — Аякс затолкал пистолет в кобуру и одернул куртку. — Значит, говорите, прорицательница и стадо коров… «Посмотри на стадо, которое пасется неподалеку…»
— Ух ты, — налег на руль Мариотт. — Вы и Ницше балуетесь?
Аякс поджал губы.
— Так это из Ницше?
— «О пользе и вреде истории для жизни», — поведал Мариотт. — Книжка о способах выживания вообще и в Столовой Горе в частности.
— Увлекаетесь философией?
— Не дай бог. При моей профессии это… что-то вроде поддерживающей терапии.
— Не пропишете мне чего-нибудь?
— В каком смысле?
— Ну, в качестве поддерживающей терапии? Из того же Ницше.
Мариотт оценивающе посмотрел на Аякса:
— Удовольствие принадлежит полузнающим.
Завернув в библиотеку после того как Мариотт высадил его у похоронного бюро, Аякс засел за Ницше.
Наспех пролистывая страницы томика со статьей «О пользе и вреде истории для жизни», он искал вложенную записку, меты на полях, даже заглянул под корешок, но все впустую. Книжку до него, похоже, никто вообще не брал в руки. Статью, засидевшись допоздна, он прочел от корки до корки. Многое в ней и в самом деле напоминало Столовую Гору, но пафос отрицания излишнего и потому опасного исторического знания показался ему надуманным: во-первых, было не ясно, как отделять излишнее знание от необходимого, во-вторых, это все больше относилось к культурным мероприятиям, нежели к обыденной жизни. Тем не менее, некоторые пассажи вызвали его неподдельный интерес. В отрывке про «познание, которое уничтожило бы жизнь, уничтожило бы вместе с нею и самое себя» ему представилось соотнесение с куда более приземленным «кто много знает, тот плохо спит», а за строками о юном поколении «истребителей змей» и вовсе померещилась Эстер. «Истребители змей» — это, очевидно, были истребители опасных познаний. Но что в Столовой Горе могло составлять такое опасное знание — план- схема рудника? ее кастовое устройство? местоположение загадочного храма? Ответов у Аякса не было.
Через день он встречал на вокзале прибывший из Управления конвой. Оперативную группу из пяти человек возглавлял Рихтер.
— С таким эскортом, — усмехнулся Аякс, приподняв руки, — хоть куда.
— Расслабься, — вздохнул Рихтер. — Мы не за тобой.
Аякс прижал руки к груди.
— А за кем?
— Это секретная информация, — сказал Рихтер.
— А как те веселые картинки, что вы пересылали на меня местным?
— Никак. Плановая дезинформация.
— Вас даже не интересует, что я успел собрать?
— Всеми необходимыми сведениями мы располагаем и без тебя.
— Значит, — рассудил Аякс, — и мое назначение тоже было частью плана по дезинформации?
— Совершенно верно.
На стоянке опергруппу ждал арендованный микроавтобус, однако двое агентов увязались с Аяксом, попросив отвезти их в лечебницу, о которой были наслышаны. Высадив их у санатория, Аякс увидел сквозь решетчатые ворота Эдит, но не успел и рта открыть, как она скрылась за углом.
По пути из лечебницы он заметил пустую машину Рихтера возле похоронного бюро, остановился через полквартала и наблюдал за входом в заведение в зеркало заднего вида. Минуту спустя из бюро двое агентов вывели под руки Мариотта. Рихтер шел следом. У Мариотта под глазом чернел жирный синяк с кровоподтеком. Третий агент появился на пороге спиной вперед. Пятясь, он оттирал кого-то от дверей и загораживал выход до тех пор, пока Мариотта не усадили в микроавтобус. Когда машина с агентами и задержанным проехала мимо Аякса, у того зазвонил сотовый. Это был Рихтер. Он посоветовал Аяксу прекратить игру в шпионов, приказал следовать в служебную квартиру и ждать дальнейших распоряжений.
Дома Аякс обнаружил на экране телевизора клочок самоклеящейся бумаги с изображением направленной вниз стрелки. В полочке под телевизором лежал неподписанный оптический диск. Аякс зарядил его в проигрыватель. На беззвучной — очевидно, сделанной камерой наблюдения — записи он увидел Хассельблада в прихожей. Хассельблад целился из пистолета во входную дверь. Дверь открылась, в прихожую вломились двое вооруженных людей, но Хассельблад почему-то не смог выстрелить в них. У него не то случилась осечка, не то он забыл снять оружие с предохранителя. Неизвестные обезоружили Хассельблада, на этом запись прекратилась.
