известковая пыль. У подрывника оказалась снесена половина лба. Из разбитого окна уборной Аякс выглянул во двор, затем взял с подоконника дистанционный пульт и обшарил карманы убитого. Кроме запасной обоймы и документов, он нашел полевую аптечку с двумя шприц-пистолетами. Это была так называемая «сыворотка правды». Один комплект для инъекций оказался использован…
Эдит ждала Аякса у черного входа.
— С чего ты взяла, что Эстер у них? — спросил Аякс.
— Иначе бы они не оказались в библиотеке.
— Значит, дело не только в удобном для разборок месте?
— Значит, так, — огрызнулась Эдит. — И давай на этом с библиотекой покончим. Все равно больше ничего не скажу.
— А ты знаешь, что такое «сыворотка правды»?
— Что?
— Инъекция, после которой человек теряет способность лгать, может говорить только правду.
— Хочешь на мне испытать, что ли?
Аякс достал из кармана комплекты для инъекций.
— Хочу узнать, на ком испытывали.
— Точно! — сказала Эдит. — Просто так Эстер никогда бы не рассказала им ничего! Куда они поехали с вокзала?
— Одни со мной, в лечебницу, другие — к Мариотту.
— Едем!
Прежде чем сесть за руль, Аякс снял с днища автомобиля магнитную мину и разрядил взрыватель. По пути Эдит позвонила в полицию и, не на шутку испугав Аякса, истеричным голосом попросила направить наряд к «дому Мариотта, который захвачен».
— С чего ты решила, что он захвачен? — спросил Аякс.
Эдит отмахнулась с улыбкой.
На парковке похоронного бюро стоял пустой микроавтобус опергруппы. В багажнике Аякс нашел сложенные спортивные парашюты и детские сиденья безопасности.
— Значит, только правду? — спросила Эдит.
Аякс закрыл багажник.
— Ты о чем?
— После укола человек говорит правду, или правда открывается ему?
— Не знаю…
Покореженные створки автоматических дверей бюро были раскрыты. «Тронный зал» пустовал. На пороге граверного цеха лежал застреленный старший сын Мариотта. Из-за запертых дверей морга пробивался свет и слышались возбужденные голоса. Аякс медленно, с силой потянул на себя дверную ручку и так же осторожно отпустил ее. Передохнув, он шепнул Эдит ждать его, вернулся к своему джипу, достал из-под сиденья мину и опять прикрепил ее к днищу. Снизу по улице доносился растущий вой полицейской сирены.
— …И что? — прошептала Эдит навстречу Аяксу.
Аякс молча завел ее в подсобку у морга, показал пульт дистанционного подрыва и нажал кнопку пуска.
Здание похоронного бюро содрогнулось. В холле посыпалось стекло. Дверь морга с грохотом открылась, мимо подсобки опрометью пробежали двое человек.
— Идем, быстро, — сказал Аякс.
В морге — с побитыми пулями стенами и потолком, с разломанной и разметанной мебелью — они нашли привязанную к стулу Эстер. Она была без сознания. Мариотт, которого колотило от страха, стоял с приподнятыми руками в дальнем от дверей углу. Однако когда Аякс и Эдит подошли к Эстер, хозяин заведения открыл по ним беспорядочную стрельбу из пистолета. Аякс выстрелил дважды поверх головы Мариотта, вынудив того бросить оружие и бежать из покойницкой вслед за агентами, после чего освободил Эстер от веревок.
— Ненавижу, — шепнула, едва очнувшись, Эстер.
— Укол еще действует, — сказал Аякс.
Ликующе обернувшись к Эдит, он увидел, что девушка, облокотившись на стену, медленно оседала на пол. Аякс бросился к ней и попробовал зажать рукой рану на груди, но пуля Мариотта угодила ей в самое сердце. Она, похоже, умерла в то самое мгновенье, когда Аякс коснулся ее.
— Оставь ее сейчас, — сказала Эстер через силу. — Главное, чтобы не ушел Мариотт и эти…
Аякс бережно уложил Эдит возле стены и вывел Эстер из морга. Пол вестибюля был усыпан битым стеклом. На улице щелкали выстрелы. Развороченная взрывом машина Аякса горела факелом. Аякс не мешкая открыл огонь по агентам, которые, прячась за деревьями, отстреливались от патруля. По ошибке полицейские перевели огонь на Аякса, чем не преминули воспользоваться агенты с Мариоттом, сбежав на микроавтобусе. Аякс назвал полицейским себя и потребовал прекратить стрельбу. Выстрелы стихли. Под руки с Эстер Аякс направился к патрульным автомобилям, перекрывшим проезжую часть. Он оборвал вопросительную реплику Клапрота, заявив, что сбежавших агентов ни в коем случае нельзя пропустить к руднику.
На плато они поехали в машине сержанта. С пола под задними креслами Аякс подобрал снайперскую винтовку и сказал Клапроту, что одолжит ее до конца операции. Однако, спешившись на расстоянии выстрела от обрыва, он успел разглядеть в оптический прицел лишь то, как вся троица — агенты и Мариотт — прыгнула с парашютами в рудник. Микроавтобус, которого не было видно ни на парковке, ни у обрыва, скорей всего, отправился в дыру прежде своих пассажиров.
Горожане испуганно толпились возле рудничного ствола. Аякс, добравшись до пропасти, от злости столкнул вниз валун.
— Вас, кажется, задело. — Кавендиш указал Аяксу на его плечо с касательной огнестрельной раной. — Давайте-ка, перевяжу.
Пока Кавендиш возился с плечом Аякса, Клапрот сделал Эстер фиксирующую повязку на опухшей правой кисти.
— Где тебя так? — спросил Аякс Эстер, но, прежде чем она успела что-то сказать, понял, что синяк с кровоподтеком на лице Мариотта — скорей всего, ее рук дело.
— С чего ты решил, что твоим конторским так приспичило в дыру? — ответила вопросом Эстер.
— А куда ж еще?
— Думай, агент. Контора поверит тому, кто первый доложит о бардаке.
Обождав, пока Клапрот с Кавендишем покончат с бинтами и вернутся к своим машинам, Аякс произнес вполголоса:
— Так они же раскрылись. Убили командира группы. Это провал.
— Это провал, как ты его понимаешь, — возразила Эстер. — Но говорить о провале или успехе будет тот, кто первым успеет к докладу. И каким, по-твоему, будет ответ конторы на их историю бардака?
— Город будет закрыт, будет введено внешнее управление.
— И что это будет значить?
— Не знаю пока.
— Что свое задание парашютисты выполнили. Это их главная цель.
— Ну, хорошо… — Аякс подвигал перебинтованной рукой, поднялся с корточек и, встряхнув над головой снайперской винтовкой, обратился к Клапроту: — Сержант, занесу в участок позже!
Клапрот не расслышал его и озадаченно выставил подбородок, но Аякс уже трусил к юго-восточному склону.
Возле самого подножья горы, в рыхлой тени акаций стояли два джипа. Неподалеку от машин прогуливались водители, у одного из них на груди болтался полевой бинокль. Аякс, стараясь не выдать себя, занял позицию для стрельбы в небольшой ложбине между уступами. Минут десять спустя, глухо хлопнув, внизу раскрылись два парашютных купола. Это были сбежавшие агенты. Когда они достигли земли, Аякс расстрелял сначала их, а затем водителей. Все четыре выстрела, сколько он мог заключить,
