– Сам не знаю…. Вдруг как-то неуютно стало, – неопределённо сообщил в ответ голос Емельяна. – Вот и решил пройтись, воздух понюхать подземный. Смотрю, и вам, ребятки, не спится? Тоже что-то учуяли?
– Это точно! – сообщил голос Сени Брауна. – Тревожно так пахнет, не уснуть…. Может, командира разбудим?
– Можно и разбудить. Только вот, что мы скажем ему? Мол, привиделось что-то, пахнет как-то необычно?
– Не надо меня будить, я уже и сам проснулся, – подал голос Егор. – Вы лучше факел зажгите. Чего болтать-то в темноте?
Послышались частые щелчки кремневого кресала (зажигалки, найденные в неизвестном вертолёте и при новгородских отморозках, давно уже приказали долго жить), ярко вспыхнул сосновый факел, конец которого ещё при изготовление был щедро пропитан смолой.
Заспанные, наспех одетые соплеменники тревожно столпились возле проёма в искусственной кладке, наспех загороженного деревянными щитами, полученными путём нехитрых манипуляций с двумя сундуками, найденными в подземелье. Просто вывалили золотые монеты на каменный пол, а сундуки разобрали на составные части.
– Доложите, уважаемые господа, об основных признаках вашего беспокойства, – сладко позёвывая, негромко предложил Егор. – Только коротко, без всяких там «показалось», «ощущается», «предчувствия неясные одолели»…
– Так это, блин, – неуверенно начал Емельян, указывая своим корявым пальцем на проём в стене. – Шумит там что-то, командир. Словно осенний ветер – в вершинах деревьев.… Это как на сибирском лесоповале: лежишь себе ночью на нарах в бараке, а за старой и щелистой бревенчатой стеной – вольный ветерок гуляет…
– И яйцами воняет тухлыми, – брезгливо поморщившись, добавил Генка Федонин.
Действительно, из нежилого подземелья доносился, впрочем, едва слышно, странный гул. Да и запах сероводорода присутствовал очень даже явственно…
– Ладно, братья! – после минутного раздумья принял решение Егор. – Я пойду на разведку, посмотрю, что там такое…
– А мы? – от души возмутился Сеня Браун. – Мы тоже хотим посмотреть!
– Предлагаешь отправиться на ночной променад всей нашей дружной мужской командой? И оставить женщин и детей одних, без охраны? Ладно, пусть ещё кто-нибудь один пойдёт со мной…. Только вы быстрей определяйтесь – кто именно. Ведь ещё и одеться-обуться надо по человечески, автоматы прихватить с собой – на всякий пожарный случай…. Эй-эй! Прекращайте свои глупые и гнилые разборки, жребием решайте данный вопрос…. Вот три щепки: две длинные и одна короткая. Тащите, славяне…
Глава шестнадцатая
Всемирный потоп – местного значения
Короткую щепку вытащил удачливый Федонин, с которым Егор через десять минут и отправился – оперативно разбираться с непонятной ситуацией.
– Иди за мной метрах в десяти-двенадцати, будь предельно осторожен и держи автомат наготове, – строго приказал Егор и медленно двинулся вперёд, освещая себе путь ярким пламенем соснового факела.
Он прошёл мимо «мёртвого» передатчика-облучателя, ласково похлопав агрегат по металлическому боку, и направился к дальней стене подземного зала. Обошёл стороной высокий штабель из деревянных щитов. Это хозяйственный Сеня Браун – в свободное от основных обязанностей время – разобрал несколько ящиков из-под янтарных плит и перетащил их составные части на первый горизонт. По мере приближения к пролому в каменном полу неприятный гул заметно усилился, а «яичный аромат» становился всё более ощутимым и неприятным.
– Я полез! – Егор ободряюще подмигнул Федонину и начал размеренно спускаться по неровным ступеням, вырубленным когда-то в крепких скальных породах их древними неизвестными пращурами.
Сероводородная вонь становилась всё острей и нестерпимей, пришлось даже тщательно прикрывать нос широким рукавом вотолы (славянского плаща, если кто запамятовал). Неожиданно, когда до нижней поверхности второго подземного горизонта оставалось ещё ступеней пятнадцать-двадцать, его нога, обутая в высокий ботинок военного образца, без всякой брезгливости снятого с мёртвой конечности неизвестного диверсанта-гранатомётчика, неожиданно оказалась в холодной воде.
– Что за чёрт! – Егор резко отдёрнул ногу и обеспокоено посмотрел вниз, подсвечивая себе факелом.
Прямо под ним была коричнево-чёрная вода, несущая куда-то – с вполне приличной скоростью – лохматые шапки буро-жёлтой пены.
– Эй, Геннадий! – задрав голову вверх, громко проорал Егор. – Не спускайся вниз, стой на месте! Я сейчас сам поднимусь к тебе!
Федонин любезно подал руку, и он без проблем выбрался на первый подземный горизонт.
– Что там происходит, командир? – неуверенно спросил Генка, обеспокоено заглядывая Егору в глаза.
– Наводнение, братец! Но, в первую очередь, надо бояться этого газа, который образуется при контакте воды с содосодержащими горными породами. Если подземные воды будут подниматься и дальше, то сероводород будет неуклонно вытесняться наверх и заполнит собой всю нашу пещеру, а там – кормящие матери, грудные младенцы…. Понимаешь, чем это нам грозит?
– Тогда надо срочно и тщательно заделать проём в искусственной стене. Вот и решение всей проблемы! – тут же бодро предложил Федонин.
– Чем, собственно, заделать? У тебя есть цемент? Мешка три-четыре, по пятьдесят килограмм в каждом? Нет? Тогда о чём речь?
– Об обыкновенной глине! – упрямо не сдавался Генка. – Густо оплетём эту дыру ивовыми и берёзовыми прутьями, сверху обмажем глиной – толстым слоем. Вот и все дела! Ты же помнишь, что под нашим холмом есть отличная красная глина, из которой Сеня Браун летом лепил разную хозяйственную посуду? Вот ей и воспользуемся…
– Ладно, уговорил! – Егор неопределённо махнул рукой. – Может ты и прав, бродяга упёртый…. А пока – оставайся здесь, осторожно спускайся по ступеням, наблюдай за подъёмом воды. Но смотри, не надышись этой гадостью! Голова закружится, упадёшь ещё в бурный водный поток…. Спустился, сделал чёткую и приметную отметку, незамедлительно выбрался оттуда. Минут через десять-пятнадцать опять спустился, проверил – как там поживает твоя отметина. Понял? Через полтора часа явишься на базу, доложишь! Я же пойду – посоветуюсь с другими соплеменниками, на местности осмотрюсь…
Коротко рассказав поджидавшим его Симону и Пугачу о возможных угрозах и неприятностях, он быстро прошёл через всю жилую пещеру, вынул из гнезда тяжёлый запор – толстый деревянный брус, сильно толкнул плечом дверь, выбрался наружу.
Резко и неожиданно потеплело, температура воздуха поднялась до плюс двенадцати-пятнадцати градусов. Егор торопливо прошагал по расчищенной от снега площадке – возле входа в пещеру – до места, где склон холма полого обрывался вниз, заглянул туда, уже предчувствуя, что увиденное его огорчит, громко выругался, прикрыв глаза ладонью руки:
– Мать же его! Блин! Чтоб вас всех!
Всё вокруг, до самой линии далёкого горизонта, было покрыто грязно-коричневой водой, над которой кружили первые стаи перелётных птиц, оглашая всю округу своим громким гоготом и кряканьем. Складывалось устойчивое впечатление, что их Чёрный холм неожиданно превратился в одинокий крохотный островок – посредине бескрайнего и полноводного Океана…
Только местами из воды торчали одиночные верхушки деревьев, что говорило о том, что глубина этого неожиданного «океана» была на уровне пятнадцати-семнадцати метров. Ситуация из неприятной и угрожающей – прямо на глазах – превращалась в катастрофическую и смертельно опасную….
«Куда деваться, если сероводород выгонит нас из пещеры?», – про себя начал задавать Егор вопросы – самому себе. – Жить с грудными младенцами под открытым небом? А если вода будет подниматься и дальше? И, понятное дело, затея с глиной полностью отпадает. Потому, что вся глина нынче находится под водой …».
Экстренное совещание только началось, когда в столовой появился Федонин – запыхавшийся, хмурый и нешуточно обеспокоенный.
– Поднимается вода, командир! – расстроено доложил Генка, корча несимпатичные и однозначно пессимистические гримасы. – За полтора часа она полностью накрыла ещё одну ступень, а это около двадцати пяти сантиметров…. И тухлыми куриными яйцами на нашем горизонте стало пахнуть гораздо сильней…
– И здесь уже воняет – просто ужасно! – смешно наморщила свой милый веснушчатый нос брезгливая Вера Попова, кормящая грудью маленькую Александру. – Мужчины! Вы мужчины – или как? Придумайте же что-нибудь! Чего сидите тут, словно пыльной подушкой оглоушенные?
– Прекратить слезливое нытьё! Отставить панические настроения! – жёстко распорядился Егор. – Безвыходные ситуации для того и существуют, чтобы старательно и планомерно выпутываться из них…. Очень хорошо, что у нас так много дров: и колотых, и в виде длинных, ещё не пиленых брёвен…. Это просто отлично и замечательно!
– А дрова-то здесь при чём? – непонимающе всплеснула руками Санька.
– Никогда не стоит перебивать своего командира! – притворно нахмурился Егор, посылая жене ласковый и любящий взгляд. – Ставлю перед вверенным мне подразделением конкретные задачи…. Я и Пугач начинаем из брёвен вязать и сколачивать плоты. Сколько плотов? А ровно четыре, по количеству семей…. Гена, ты разбивай эти Сенины «янтарные» щиты на отдельные доски, вытаскивай из досок гвозди, выпрямляй их. Потом всё это принесёшь к нам с Емелей. Только, первым делом, ты все щиты вынеси из пещеры, и разбивай их уже здесь, на холме…. Симон, ты назначаешься прорабом женской ударной бригады! Да, создаём классические ясли. Одна из вас, милые дамы, сидит с ребятнёй, старательно кормит их, поит, переодевает, обихаживает, а все остальные девушки героически трудятся – под чутким руководством господина Брауна. Сменный график обязательно составьте, грудного молока, если надо, заранее нацедите в кружки…. Теперь о задаче, стоящей перед вами…. Необходимо на расчищенной от снега площадке, рядом с поленницей колотых дров, в кратчайшие сроки построить четыре домика, пригодных для временного, но комфортного проживания. Как это – из чего? Да, конечно же, из тех же самых колотых дров! Сперва выберите достаточно ровное местечко, где круглосуточно будет гореть большой костёр. Вокруг неё и должны располагаться наши хижины – входными проёмами к жаркому и живительному огню. Понимаете, о чём я вам толкую? Каждый домик должен иметь три сплошных стены, четвёртая – с узким дверным проёмом. Крыша пусть будет чуть-чуть покатая. Для стока дождевой воды в нужную сторону уложите на дровяные стены переплетённые между собой тонкие ветки деревьев, на которые настелите вотолы и лосиные шкуры, сверху бросьте слой-другой свежего дёрна. Только, ради Бога, не стоит чрезмерно увлекаться! Для этих строений метр шестьдесят-семьдесят – оптимальная высота…. Всё, ребятишки! Завтракаем и дружно приступаем к работе.
– Подожди, командир! – Санька подняла вверх руку. – А кто же будет готовить еду, печку топить, стирать детские пелёнки?
– Все бытовые мелочи – решать в рабочем режиме! – отмахнулся Егор. – Не до этого сейчас! Кто знает, сколько времени у нас осталось…
Через два часа в рабочие планы пришлось срочно вносить существенные коррективы: вся пещера наполнилась сероводородом, пришлось вынести детей на свежий воздух.
– Прежние задачи временно отменяются! – громко объявил Егор. – Все занимаемся сугубо строительством жилья. Генка, немедленно бросай эти дурацкие доски! Дёрн выкапывай из-под снега, да смотри, чтобы куски получались одинаковыми: примерно пятнадцать сантиметров – на пятнадцать…. Емельян! Тщательно оберни лицо мокрой тряпкой и начинай из пещеры активно вытаскивать запасы продовольствия, чтобы оно окончательно не провонялось сероводородной гадостью…
Удивительно, но до наступления темноты все четыре домика были не только полностью и окончательно достроены но, даже, и приняты в эксплуатацию.
– Никогда не предполагала, что самые обыкновенные дрова – такой отличный строительный материал, – радовалась Санька, укачивая сына, завёрнутого в седую бобровую шкуру. – Молодец ты у меня, Егора, здорово придумал!
Пошёл мелкий и противный дождик, пришлось срочно всё продовольствие сложить внутри хижин – вдоль стен, оставив по середине каждой лачуги крошечные площадки, где спать можно было только в сидячем положении.
– Ничего, славяне! – успокоил соплеменников Егор, подбрасывая в жаркий костёр новую порцию сухих дров. – Завтра пятый домик построим – в качестве склада общего назначения. А сейчас прошу всех ложиться спать! Я пока подежурю у костра, через три часа Генку разбужу, он – Емельяна, Симону, естественно, достаётся утро …
Ему снился неожиданный и очень яркий сон: бескрайняя южная степь, густо заросшая блёкло-зелёной ковылью, высокой чередой, прочим пахучим разнотравьем, весёлые жаворонки над головой…. Старенькая кибитка, в которую были запряжены две низенькие, облезлые и сонные лошадки, медленно тащилась по узкому пыльному просёлку. Умиротворённо поскрипывали высокие чугунные колёса, из-за дальнего и призрачного горизонта восходило неправдоподобно большое, красно-розовое солнце, белые облака-барашки неподвижно застыли в голубом бездонном небе, душа пела и дрожала от светлого счастья, растворяясь в этом волшебном и чудесном калейдоскопе…
– Просыпайся, командир, просыпайся, – сквозь сон долетел тревожный и нетерпеливый шёпот, чья-то уверенная рука крепко ухватилась за его ногу и абсолютно невежливо потащила куда-то.
