Изображение получилось размытым, однако сомневаться не приходилось.
Я опять перемотала назад пленку, выключила видеомагнитофон и поспешно покинула помещение. Если я права, тогда Клоделю и Шарбонно волей-неволей придется рассматривать другую версию.
Я поднялась по лестнице на тринадцатый этаж и направилась к большому окну, за которым находилось помещение, заполненное полками и заставленное запертыми шкафчиками. Небольшая голубая табличка сообщала, что здесь размещается «Salle des Exhibits». Комната вещественных доказательств.
Сотрудник полиции Квебека как раз сдавал на хранение винтовку для охоты на оленей. Мне пришлось дожидаться, пока служащая заполнит формы, вручит полицейскому расписку в получении, затем прикрепит к ружью бирку и отнесет его на склад. Наконец она вернулась. Я назвала ей номер дела Чероки.
– Не могли бы вы проверить, не встречается ли в описи улик спортивная кепка?
– Я помню, прилагался довольно длинный список, – сказала она, вводя номер в поисковую базу компьютера. – Это может занять некоторое время.
Ее глаза не отрывались от экрана.
– Да, вот она. Была кепка. – Она прочитала текст. – Ее передавали в биологический отдел на исследование пятен крови, но уже вернули.
Она скрылась среди полок и несколько минут спустя появилась с герметично закрытым пластиковым пакетом. Внутри находилась красная бейсболка.
– Вы собираетесь забрать ее с собой?
– Если позволите, я просто взгляну на нее здесь.
– Конечно.
Я расстегнула молнию и вытрясла кепку на стойку. Осторожно отогнув края, заглянула внутрь.
Так и есть. Перхоть.
Вернув кепку на место, я снова запечатала пакет и поблагодарила сотрудницу. После чего помчалась в свой кабинет и схватила телефон.
35
В оперативном штабе «Росомахи» Клоделя и Куикуотера не было. Ни один из них не появлялся и в полицейском управлении. Я оставила для них сообщения и вернулась в кабинет Рональда Жильбера.
– Спасибо за кассету.
– Помогла?
– Могу я задать вам один вопрос?
– Да, конечно.
– Вы помните тот угол в квартире Дежардена, где у стены стояла гитара и клетка для птиц?
– Да.
– Там еще была бейсболка.
– Да-да, я ее хорошо помню.
– Вы подготовили заключение относительно пятен крови?
– Конечно.
– Меня интересует расположение бейсболки во время убийства. В ваших записях есть что-нибудь по этому вопросу?
– Да они и не потребуются. Помню все очень живо. Пятно и брызги на кепке появились в результате нападения с использованием тупого предмета, произошедшего недалеко от угла квартиры.
– Не от применения огнестрельного оружия?
– Нет. Обычно такие следы легко отличить. А направление брызг согласуется с тем типом нападения, который мы с вами обсуждали.
– Та версия, где Чероки лежит на полу?
– Да.
– Кепка была на Чероки в момент убийства?
– Мой Бог, конечно же, нет. Невозможно. Кепка находилась за клеткой для птиц, когда на нее попала большая часть брызг.
– Как она там оказалась?
– Вероятно, слетела во время борьбы.
– А почему вы так решили?
– Кровь была как на самой кепке, так и под ней. Скорее всего, нападающий потерял ее в разгаре драки.
– То есть получается, что это кепка не Чероки?
– Готов спорить на что угодно!
– Спасибо.
Вернувшись в кабинет, первым делом я посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. На столе никаких сообщений. Никаких срочных запросов.
Я принялась барабанить пальцами по столу и уставилась на телефон, как никогда в жизни желая услышать звонок. Аппарат молчал. Не очень-то надеясь на ответ, я все-таки набрала номер Гарри в Хьюстоне. Включился автоответчик, на совершенно невозможном испанском попросивший оставить сообщение. Захотела поговорить с Китом, но пришлось довольствоваться своим собственным голосом, сообщившим, что дома никого нет.
Проклятие! Куда все подевались?
Снова позвонила Клоделю и на сей раз, оставила номер своего сотового. Повторила ту же операцию с Шарбонно. После чего схватила сумку и вылетела из кабинета, не в силах больше выносить ожидания.
