в такой прекрасной стране, как Греция. И, видимо, затронула больную тему…
— М-да, неплохо, — без особой радости в голосе откликнулся он. — Но эта наша древнегреческая традиция… Меня оно просто вымораживает! Герой должен быть либо геем, либо бисексуалом. Бывало, придешь в какой-нибудь кабак в Афинах или Спарте, заранее перемажешься мужской губной помадой, все тебя уважают! Знали бы вы, как трудно человеку нормальной сексуальной ориентации у нас в Древней Греции…
— И не говори, — так значимо покивал кот, словно сам через это прошел, и, жадно урча, продолжил есть рыбу.
— К тому же приходится все время говорить гекзаметром, — покраснев, добавил герой. — Бывает, пока выскажешься как положено, гидра улизнет, и догоняй ее потом заново…
— И не надо. Мы же свои люди. Хотя и приятно звучало.
— Знаю, это наша вечная проблема, мы во всем ищем красоту. Совершенство в искусстве эллинов не могло быть достигнуто иначе чем многовековым неустанным трудом над гармонией тела и духа.
— А ты не хотел бы прочесть лекцию на эту тему у нас на Базе? — загорелась я, командор солидарно кивнул.
— Почему бы и нет? — задумался Геракл. — А где эта ваша База?
Вот примерно в таком ключе, никуда не торопясь, мы проболтали больше часа. Потом Алекс напомнил о возвращении, достал из-за пазухи переходник, и мы засобирались в путь. Герой мифов тоже поднялся на ноги, прощаясь…
— Я не могу вернуться в Тиринф ни с чем, это пошатнет мой статус, — пожимая нам руки, сказал Геракл. — Ибо я поклялся Филею, сыну Авгия, что очищу конюшню, пока блеск золотой колесницы светозарного Гелиоса коснется края земли, окрасив в багровый пурпур море, поля и дома.
— Но конюшня уже очищена!
— Да, но нигде не было сказано, что для этого я могу ее разрушить. Не переживайте, тут мне работы на сутки, не больше. Бреши заделать, двери навесить и крышу на место пристроить. Может, конечно, убрать весь навоз лопатой было бы проще, но что делать, если такова доля героя…
— Тогда не будем отвлекать. Как говорил один великий писатель: «До свидания и спасибо за рыбу»… Заглядывай к нам в гости. Адреса не оставляем, мы тебя сами найдем. Жми на кнопку, любимый!
— Алиночка-а, — неожиданно взвыл Профессор, — у меня что-то с животом. Мне надо… задержаться-а… эта рыба…
Наш пухлый котик бегом умчался в приснопамятные конюшни. Мы с мужем виновато покосились на Геракла. Кажется, ему придется убирать там по второму разу…
История пятая
ПРОДАННАЯ ДУША ПРОФЕССОРА
Я бежала на репетицию театрального кружка, скользя на поворотах и спотыкаясь на лестницах. Кот не любит опозданий, он строг, как Акира Куросава, и может запросто выгнать с репетиции, а то и роль отобрать. Он у нас такой, настоящий полковник…
Вообще-то формально кружком руководит Бэс, египетский божок веселья, музыки и танца, за что более степенные и «значимые» боги когда-то взяли его к себе шутом. У нас же на Базе он стал свободным художником, творцом. Организовывает массовые мероприятия по своему вкусу, а в будние дни работает ди-джеем на местном радио, ему это нравится.
Правда, там, где нужно отстаивать свои права, он не особо силен и постепенно уступил всю власть в «театрике» в бархатные, но твердые лапы более честолюбивого и тщеславного Профессора, привыкшего всегда добиваться желаемого. Он-то и взял на себя функции главного режиссера, решив замахнуться, что ему свойственно, и первым же спектаклем поставить «Гамлета», где, несмотря на наши с Алексом ожидания, отнюдь не собирался отдавать нам главные роли. Тем более что на них и без нас сразу выстроилась длиннющая очередь претендентов. Народец у нас активный, сами понимаете…
Сыграть Офелию, например, по его собственным словам, всю жизнь мечтал грифон Рудик. На кастинге к борьбе подключились и несколько хоббитих (или хоббитесс, хоббителл, хоббичих, хоббиток, их кто как хотел, так и называл, в нарушение политкорректности), у них было сто процентов свободного времени, и они не знали, куда его девать. А за приглянувшуюся роль они готовы самому Саурону на спор Всевидящее Око пальцем выколоть! Целая толпа этих толкиенутых эмансипе кричали, что они признанные в квартале красавицы, и это натуральная дискриминация — за волосатые лапы сорок пятого размера лишать заслуженной по праву большого таланта роли! Каково, а?
Однако в установленный день на прослушивание явились только я и одна толстая хоббитка. Она сразу стала капризничать, не захотела брить ноги, надевать корсет и нырять в бассейн. Отдельный каскадер для этого дела не предусматривался, поэтому роль досталась наконец терпеливо ожидавшей своей очереди мне. Хоть я не относилась к видовым меньшинствам и причислить себя к угнетенным народам, чтобы продвинуться в очереди, тоже не могла. Но есть Аллах на небесах!
А может, еще и потому, что у меня одной имелся хоть какой-то опыт игры на сцене. Я принесла Бэсу листок со своей спектаклеграфией, где были выписаны названия всех трех школьных постановок, в которых я участвовала. То, что в школе я играла Снегурочку и один раз даже такой сложнопсихологический персонаж, как Снежная Королева, произвело впечатление на нехитрого древнего божка.
Кот, естественно, вытребовал себе роль Гамлета. Ссылаясь на свои величайшие заслуги перед Базой, в случае отказа он угрожал уйти на пенсию по выслуге лет. По кошачьим возрастным меркам угроза имела резон, если бы только наше руководство не смотрело на это сквозь пальцы…
Так как Профессор с некоторых пор запанибратствовал с шефом, сдружившись на фоне любовных страданий, то угрозы были скорее игрой на публику для тренировки актерского мастерства. Шеф сам личным приказом назначил его Гамлетом. Худрук театра Бэс, привыкший подчиняться прихотям вышестоящих еще со времен службы у египетских богов, принял эту несправедливость с божественной невозмутимостью. Пусик — Гамлет? Ха! И ха-ха! И еще раз ха-ха! Представляете себе?
По идее Гамлета должен был играть Алекс! Самый талантливый, красивый, стройный, отлично владеющий холодным оружием, с врожденными рыцарскими манерами! Но нет, ему достался невзрачный Лаэрт, незадачливый дружок Гамлета. И это еще лучшее, на что он мог претендовать, потому что и Горация кот, как только получил должность главрежа, сразу же отдал своему приятелю, покрывавшему его в деле с мышками (но все равно предавшему за два кулька конфет) хоббиту. Звали его Брандакрыс, подходящее имя для хоббита, у которого все слова заканчиваются на «-с».
До входа в спортзал оставался один поворот, и я уже заворачивала туда, летя по блестящему пластиковому паркету, как вдруг… врезалась в чью-то тощую, как стиральная доска грудь! Тут же две руки с цепкими холодными пальцами схватили меня за плечи. Я резко оторвала от себя эти руки и отступила, разглядывая наглеца с недоверчивым удивлением.
Что?! Глазам своим не верю! Дьявол?! Но зрение меня не обманывало, это был он, собственной персоной, старый карнавальный ловец душ из Венеции! Но как ему удалось сюда проникнуть? Он же нас не видел с восемнадцатого века!
— Что вы здесь, интересно знать, забыли? — спросила я, задерживая дыхание, ибо в легкие уже начал проникать мгновенно распространявшийся вокруг него мерзкий запах серы.
— Привет, дорогая! Разве у вас не принято здороваться со старыми знакомыми?
С нашей последней встречи на Канале Гранде он мало изменился. Разве что красную остроносую маску снял, что не добавило ему привлекательности, несмотря на все уродство маски. Его прыщеватое лицо было очень подвижно, отчего его сплошь покрывали мелкие морщинки, как у престарелого альфонса. Одет он был во все черное, как положено сугубо отрицательному персонажу.
Я-то жила спокойно до этой поры, потому что была уверена, что База защищена сверхчуткой охранной системой будущего и чужак может проникнуть сюда, только отобрав переходник у агента. Что вообще-то сделать нетрудно, дав в лоб или лучше подкравшись сзади и оглушив чем-нибудь тяжелым по затылку.
Конечно, надо еще знать, какая кнопка на переходнике доставляет на Базу. Хотя тут тоже особенно раздумывать нечего. Это всегда самая большая красная кнопка. Чтобы и новичок не перепутал. Да-а, оказывается, не так уж наша База и неприступна.
Это значит, сюда может влезть не только дьявол. Хотя, с другой стороны, от кого может быть больший вред, чем от него? Разве что от космических муравьев, которые сжирают все сладкое на своем пути, но в нашей Галактике они пока не появлялись.
— Чего надо? — сориентировавшись, грозно спросила я.
— Фи, какая ты негостеприимная, милашка!
— Не юли, нечестивец! Я тебя насквозь вижу! Ты дьявол, и я заранее знаю, что ты будешь пытаться мной манипулировать!
— А я-то думал, что я хороший психолог…
— Но не с тем, кто уже в курсе того, кто ты такой есть! Я полна бдительности!
— Ах, да. Но ты ведь сохранишь наш секрет и никому не расскажешь об этом, — ласково, как хорек, пропел он. — Нехорошо закладывать друзей…
— Еще чего, жди! Тамбовский волк тебе друг, а не я! Эй, смотрите вс…
Он быстро схватил меня, крутанул и, зажав мне рот рукой, прижал спиной к своей костлявой груди.
— Ммм… какая ты горячая…
— Мум-мугмм-му-мумм! — Я возмущенно вырвалась, пнув его локтем. — Оставь меня, гнусный маньяк, я замужем!
Разумеется он меня отпустил, заметив с тонкой, как кинжал убийцы, улыбкой:
— Нам ни к чему привлекать лишнее внимание.
Никто из прохожих даже не заметил инцидента, а я, отдышавшись, не обнаружила за своей спиной этого гада. Вэк… Действительно, чего зря поднимать панику раньше времени. Сначала расскажу Алексу и, может, еще напишу кляузу шефу. Явление дьявола — дело не моего уровня и не моей компетенции…
Короче, вот так я и опоздала на репетицию. Сердце просто рвалось из груди, бешено стуча, когда я вбежала в полупустую столовую, где проходили наши репетиции за неимением пока своего помещения. В уголке на двух столах, покачивая короткими грязными ножками, сидели хоббиты, которых отобрали играть в спектакле. Они добились нескольких второстепенных ролей как угнетенный народ. Только кто их когда угнетал — вопрос к Толкиену… Мы точно ни при чем!
Синелицый, Алекс, директор лаборатории гоблинов, пара гномов, Стив, Эльгар, Рудик и шурале расположились на расставленных полукругом стульях… Все в сборе, кроме кота! Уф, повезло мне… Я прыгнула на свободное место рядом с Алексом и тихо на ухо (не надо раньше времени волновать окружающих) пересказала ему произошедшее.
— Ты не ошиблась? Дьявол у нас на Базе?! Это точно был он?
— Как сказать, милый… Медосмотр у гоблинов был недавно, зрение у меня среднее, как и слух. Мы с ним познакомились и встречались только в угаре карнавала, могла и ошибиться. Но ты сам учил меня запоминать даже прохожих, не оглядываясь на них, с первого раза, и находить нашего кота в самой темной комнате. Вне всякого сомнения, это он, но как он смог сюда проникнуть?
— Ты его спрашивала?
— Само собой, но он, конечно, ушел от ответа. — Факт того, что он хватал меня руками, я решила временно умолчать. Командор ревнив до жути, а у нас как-никак репетиция…
— Все собрались? — стремительно влетая и впиваясь в опускающиеся под его властным взглядом глаза актеров, прокричал агент 013. В роли режиссера он преображался. Кажется, даже надел на себя образ Станиславского, которым нас уже достал, хотя мы всего два дня репетируем. За эти два дня и хоббиты поняли, в чем суть системы Константина Сергеевича, лучше бы они свои роли так выучили…
