— Генерал, разрешите вопрос, — сказал полковник.
Генерал кивнул.
— Скажите, какое сопротивление мы можем встретить? Велика ли у них армия? Современна ли?
— Хороший вопрос, полковник. Мы должны быть готовы ко всему, ибо туземцы очень скрытны, хитры, коварны и подлы. Дело в том, что генералу Зеннору, изучавшему военный потенциал планеты по донесениям опытных агентов, обстановка показалась очень подозрительной. У коварных туземцев нет армии — во всяком случае, на поверхности планеты. Даже полиции нет!
Он подождал, пока утихнет гул. Не дождавшись, поднял руку.
— Все мы понимаем, что этого просто не может быть. Любое государство нуждается в защите от внешних врагов, следовательно, должно иметь армию. Если не будет полиции, деятельность преступного элемента приведет к разрухе. Нетрудно догадаться, что подлые дикари прячут от нас свои трусливые войска. Следовательно, мы должны остерегаться их змеиных укусов. Надо освободить туземцев от них самих, в этом — наш долг перед ними.
Мне в жизни не приходилось слышать подобного бреда. Но на моих сослуживцев он произвел впечатление. Офицеры весело загомонили, предвкушая потеху.
«Бедные простаки-туземцы, — подумал я с горечью, — если бы вы только знали, какую участь вам уготовили. Подумать только: освобождение посредством уничтожения!»
Глава 15
Я возвращался в свою роту, не выпуская из рук запечатанных конвертов с приказами, а из головы — навязчивой мысли, что участвую в безумной авантюре. Мортон услышал, как я отворил дверь, и поднял голову.
— У тебя взволнованный вид, — заметил он. — Это что-то личное, или меня тоже касается?
— Капитан, могу я чем-нибудь помочь? — спросил сержант, заглядывая в каюту.
Так. Всем не терпится узнать, о чем говорили на собрании. Я бросил палку с конвертами на койку.
— Сержант, ответьте, что сказано в уставе насчет употребления спиртных напитков на борту военного транспортного корабля, направляющегося в район боевых действий?
— Строжайше запрещено, сэр. Чревато военно-полевым судом. Но одна из канистр командирской машины заполнена девяносто девятым.
— Девяносто девятым?
— Девяностодевятипроцентный спирт, сэр. Можно наполовину разбавить водой и сдобрить обезвоженным апельсиновым соком.
— Поскольку мы участвуем в боевых действиях, отдаю боевой приказ. Сержант первого класса Блох, вам присваивается звание мастер-сержант.
За этой фразой последовало звяканье трех крышек от фляг, расторопно выставленных на стол Мортоном, и глухой удар мешочка оранжевых кристаллов. Выходит, я и не заметил, как мой спутник приспособился к армейской жизни.
Сержант вернулся с двадцатилитровой канистрой, содержимое которой вкупе с равным количеством воды обещало превратиться в сорок литров напитка, способного скрасить наше путешествие. Мы сдвинули крышки-кружки и выпили.
— У-ух, ну и дрянь! — сказал Мортон и протянул крышку за новой порцией. — Ну, а теперь ты расскажешь нам новости?
— Новости? Есть новости, и неплохие. Во-первых, мы летим завоевывать невероятно богатую и доселе неизвестную планету Чоджеки. Во-вторых, ее обитатели не предусмотрели никакой обороны. Ни армии, ни полиции.
— Но это невозможно! — изумился сержант.
— Всякое возможно в просторах галактики на всем протяжении времен. Будем надеяться, что наша разведка не выдала желаемое за действительное.
— Думаю, это ловушка. — Сержант не верил в чудеса. Я кивнул.
— Похоже, генерал такого же мнения. Он уверен, что там есть армия, но она прячется в засаде.
— Раз есть государство, должна быть и армия. Так положено.
Спиртное делало сержанта агрессивным, а Мортона — сентиментальным. «Так, — подумал я, — пора закрывать бар».
Я встал и пинком отправил канистру с глаз долой под койку.
— Сержант, сообщите унтер-офицерам то, что услышали от меня, а они пусть передадут рядовым. Пока все.
Едва за сержантом закрылась дверь, Мортон уронил голову на стол и захрапел. Я допил остатки апельсинового коктейля. В животе протестующе заурчало. Или это от голода? Пожалуй, ведь офицерский клуб с последним недоеденным бифштексом остался довольно далеко во времени и пространстве. Я порылся в ранце и нашел порцию сухого пайка, а именно: розоватый цилиндр с надписью «Самоприготовляющаяся пища. Двойная порция. Проколоть белый круг.»
Я с энтузиазмом выхватил из-за голенища боевой нож и проколол белый кружок на торце цилиндра. Цилиндр мгновенно раскалился и обжег пальцы, после чего упал на стол, где долго шипел, судорожно дергался и катался. Казалось, он вот-вот на меня прыгнет. Наконец, упаковка лопнула, и моему взгляду предстала колбаса длиною в руку, неприятная на вид, но недурно пахнущая. Я отрубил кусочек, наколол на кончик ножа и отправил в рот. Ничего, съедобно. Не хватает только пива.
Полет занял пятнадцать дней, похожих друг на друга, как сухие пайки. С той поры я просто возненавидел колбасу. Да и не только я, поскольку по чьему-то недосмотру на корабль не погрузили иных продуктов. Даже генералу пришлось есть только колбасу, отчего он был далеко не в восторге.
Наконец, генерал Ловендер созвал нас в последний раз. Как только все собрались, он встал и грохнул кулачищами об стол.
— Все, ребята! Прилетели. Уже высадились первые разведчики, по их сообщениям, противник не оказывает сопротивления. Но мы должны быть начеку: возможно, враг пытается нас заманить в хитроумную ловушку. Все вы получили на руки приказы и знаете, что от вас требуется. Посадка через два часа. Сверьте часы. Все свободны.
Мы разнесли новость по своим подразделениям.
— Наконец-то! — обрадовался Блох. — А то ребята размякли, валяясь на койках.
— Собери унтер-офицеров. Проверим еще разок, все ли мы учли.
Когда унтер-офицеры разместились в моей каюте, я развернул карту.
— Вот здесь — предполагаемое место высадки. Кто из вас твердо верит, что наш пилот не ошибется?
Ответом была полная тишина.
— Вот и у меня такое предчувствие. Десантируемся на рассвете, то есть затемно. Мы высадимся первыми, поскольку у нас самый дальний маршрут. Я поеду в командирской машине. Фары будут включены до первого обстрела.
Сержант Блох нахмурился.
— Сэр, генерал Ловендер строго запретил зажигать огни.
— Совершенно верно. Но генерал высадится последним, а мы — первыми. А вслед за нами сразу пойдут танки.
— Вы правы, сэр, надо включить фары, — поспешно согласился сержант.
— Я поднимусь на ближайшую возвышенность и попытаюсь привязаться к местности. Командовать вами тем временем будет лейтенант Хеск. Как только я выясню, в каком направлении нам надо двигаться, мы двинемся в нужном направлении. Наша цель — вот эта электростанция, снабжающая энергией город с непроизносимым названием Беллегаррик. Наша боевая задача — захватить ее и удержать. Вопросы есть?
— Сэр, мы, наверное, оставим пайки здесь и перейдем на свежие продукты? — спросил капрал Аспайя.
— Да и нет. То есть, нет и да. Пайки заберем с собой на тот случай, если повстречаем нашего интенданта. Тогда ему придется сожрать всю колбасу. Что касается свежих продуктов, да, скоро мы наверняка захватим местное продовольствие. Перед тем, как распределять трофеи, все приносите мне. Еще вопросы? Нет вопросов? Свободны. Через полчаса посадка.
— Кажется, им не понравилась твоя затея, — сказал Мортон, когда сержанты удалились.
— Да пошли они в кагал. Мало ли что им не нравится. Мне, может быть, не нравится убивать мирных жителей. Не будет боеприпасов — не будет стрельбы.
Мортон с озабоченным видом прилаживал лямки к ранцу.
— Но ведь должны же они иметь возможность защититься… — пробормотал он.
— Мортон, погляди в зеркало, — велел я. — Что ты там видишь? Ты видишь лейтенанта Хеска. Ты рассуждаешь, как полагается рассуждать лейтенанту Хеску. Опомнись, ты же мирный человек, в армию не по своей воле попал. Скажи, ты видел когда-нибудь, как убивают? Видел трупы?
— Как убивают, нет, а труп… Однажды был на похоронах тетушки…
— А я не раз видел, как убивают. Поверь, это не самое приятное зрелище. И учти: умирая, человек исчезает навсегда. Не забывай об этом, что бы ни говорили тебе всякие «ястребы», «псы войны», торговцы ненавистью. Ты хочешь умереть?
С этими словами я приставил к его горлу кончик ножа. Он вздрогнул, выпучил глаза и едва слышно прохрипел: «Нет!». Нож исчез так же мгновенно, как и появился.
— И я не хочу. И никто на планете, на которую вот-вот высадятся тысячи безмозглых убийц, не хочет умирать. И вообще я не понимаю, как меня угораздило оказаться среди них!
Мортон вздохнул.
— Тебя же забрали в армию, как и меня.
— А почему мы это допустили? Вот всегда так: старики посылают молодых воевать. Ставили бы в строй не моложе пятидесяти пяти, разом бы все войны прекратились.
Завыла сирена, замигали сигнальные лампочки. Я взглянул на часы.
— Вот и прилетели.
На грузовой палубе в тусклом свете красных ламп среди машин и ящиков с амуницией суетились солдаты и унтер-офицеры. Я добрался до командирской машины, установленной у самого края опускного пандуса, и постучал ботинком по соединительной скобе.
— Скобы сбрасываются посредством взрывов, — сказал сержант Блох.
— Сам знаю. Как их еще снимешь? Все погрузили в машину, что я приказал?
— Да, сэр. Запасная амуниция под задним сиденьем.
Я заглянул под сиденье и кивнул в знак одобрения. Помимо всего прочего, там лежало несколько фляг со стократно опробованным апельсиновым напитком, а под фальшивым дном ящика скрывалась говорящая птица.
Внезапно пол под ногами вздрогнул. Мы снижались неторопливо, с ускорением два «ж» — специально, чтобы солдаты не расслаблялись перед операцией на противоперегрузочных койках. Старших офицеров, естественно, это не касалось. Я уселся в командирскую машину рядом с водителем.
— Включи зажигание, — приказал я. — А стартер пока не трогай.
Гул корабельных двигателей внезапно прекратился, и машина подо мной вздрогнула. Грохнул взрыв — это отлетели соединительные скобы. Пандус со скрежетом опустился.
— Пошел! — крикнул я водителю, глядя в черный квадратный провал, за которым хлестал дождь — И фары включи!
