Альберт зло проводил глазами Мару и Камерона, которые помогали Карлосу спуститься в подвал. Затем перевел гневный взгляд на меня и сморщился, судя по всему, от безысходности, прежде чем исчезнуть вслед за ними.
Я скорчилась на ступеньках крыльца. Квинтон протянул мне ключи от машины. Я взяла их трясущимися руками.
— Ты как, нормально? — спросила я. — Я беспокоилась…
Он пожал плечами.
— Я в порядке. Но мне пора. Надо кое-что уладить. Я не предвидел такого оборота, поэтому придется исправить один маленький недосмотр. Не волнуйся. Все будет хорошо. Я позвоню.
Он отступил на пару шагов, помахал рукой, развернулся и ушел. Я встала и поплелась в дом. Бен Дэнзигер стоял на входе в полном остолбенении. Он запустил руки в волосы, разлохматив их пуще прежнего.
— О, ты жива! — закричал Бен, хватая меня за плечи.
Я застонала, в глазах потемнело. Бен отнес меня в зал и усадил на диван.
— Подожди здесь! Я принесу воды. Не двигайся, нет, ляг. Да, приляг…
Я скользнула вниз по обивке и закрыла глаза. Через несколько минут Бен растолкал меня, чтобы напоить.
— Ты ужасно выглядишь, — сказал он, придерживая мне стакан.
— Спасибо, — прохрипела я. — Но лучше, чем тот, что в подвале.
— О боже, да! Что случилось?
— Он сгорел. Музей сгорел после того, как пришел страж и проглотил Сергеева. А я едва всех не угробила из-за Эллис…
Было трудно объяснить, что произошло, особенно когда я не могла посвятить Бена в кое-какие детали. На время меня спасло появление из подвала Камерона, Мары и Альберта.
Мара и Кэм согласились между собой, что Карлос выкарабкается, но далеко не сразу. Положение нежити, конечно, имеет свои преимущества, тем не менее, Карлосу слишком сильно досталось. Он растратил много себя, вначале на заклинание, потом в борьбе с Сергеевым и органом, а огонь почти прикончил остальное. Камерон заявил, что будет выхаживать Карлоса.
Мара отослала Камерона вниз, а Бена наверх, присмотреть за Брайаном, сама же села на диван рядом со мной. Альберт маячил за нашими спинами. Мара взяла мою руку и уставилась на нее.
— Почему ты замешкалась? Почему не пришла на помощь?
Я избегала ее взгляда, мелко тряся головой.
— Я не могла… не могла.
Чары. Я проглотила слово как горькое лекарство.
— Но ты отдалась Мгле. Это спасло нас. Я видела.
Я почувствовала, как улыбка вспыхнула и погасла, не тронув губ.
— Вовремя же я опомнилась.
Мара свела брови.
— Но почему ты…
— Не могу сказать. Не знаю.
Я заставила себя встать, качаясь от слабости и измождения.
— Я иду домой.
Мара тоже встала, пытаясь удержать меня.
— Только не в таком виде.
Я вырвалась.
— Не обсуждается. И я не останусь здесь.
Я зыркнула на Альберта. Он отлетел подальше.
— Ты не сумеешь.
— Тогда пошли кого-нибудь со мной. Пошли Бена. Я не останусь.
Бен отвез меня домой.
Я выключила телефоны и заперла дверь. Провела несколько дней, свернувшись калачиком, с Хаос на коленях, окруженная низким жужжанием Мглы.
На первое утро по почте пришла впечатляющая белая открытка — меня благодарили за участие в благотворительном сборе денег, организованном «ТПМ» в ночь пожара. Я показала ее следователям, явившимся несколько дней спустя. Я сказала им, что у меня тяжелая форма гриппа, и они не усомнились, потому как выглядела я словно грязь, которую соскребли с пола в раздевалке.
Через пару дней в газете написали, что пожар возник из-за взрыва бензобака в подвале и непотушенной сигареты, которую бросил рабочий. Следователям версия не нравилась, но никаких других катализаторов не обнаружили, как и признаков махинаций с бензобаком. Дело вряд ли закрыли, однако развивать дальше не стали.
Никто бы не поверил, что пожар вспыхнул из-за отчаявшегося некроманта и ведьмы, что огонь разнесла взбешенная тварь, которая глотает призраков и скитается на границе миров, что наравне с сухим деревом, лаком, краской и материей пламя подпитывала магия. Никто бы никогда не поверил. Разве что безумец. Я бы и сама не хотела верить. Но я чувствовала это каждый день — развязанный узел Мглы врастал в мое тело все глубже, поток силы настраивался и пел в костях, расцвечивая мир нитями огня, мерцающими сквозь неизменный серебряный туман.
Постепенно я вернулась к работе. Камерон появился у моей машины в ту же ночь. Ему пришлось обрезать волосы гораздо короче, чем мне, и его лицо изменилось под шапкой ангельских кудряшек.
Я осталась по другую сторону «ровера» и дотронулась до своей верхней губы.
— Эй, усы пропали, — заметила я.
— Ага. Решил на время сменить образ.
Камерон опустил глаза и закусил нижнюю губу.
— Харпер… я должен тебе гораздо больше, чем деньги. Карлос поправляется, и у меня дела идут неплохо. Я переехал с ним в Бельвью. Устал отсиживаться в подвале у Дэнзигеров. К тому же Альберт доводил Карлоса до бешенства.
— Он такой. Как твоя сестра справляется с нашествием вампиров?
— Сара вернулась к маме. Перестав вести себя как полные идиотки, они замечательно поладили. Особенно теперь, когда могут вдвоем ругаться на меня. Сара отлично влияет на маму. Она меньше срывается, когда я захожу. Решаем потихоньку проблемы. Правда, я пока не вернулся в колледж — Карлос слишком нуждается во мне, но я решил, что узнаю гораздо больше, просто разговаривая с ним. У него уйма всего в голове после стольких лет жизни.
— Могу себе представить.
— В общем, я только хотел сказать тебе, что все идет путем.
Я улыбнулась ему, и мы немного поговорили о деньгах, но я обрадовалась его уходу. Присутствие Камерона во Мгле уже менялось.
Через три дня после пожара в музее Брэндон Маккейн уволил Уилла, пропал с деньгами компании и две недели спустя был арестован в Лос-Анджелесе за мошенничество. Уилл позвонил мне на следующей неделе, и мы встретились за первым из череды совместных ужинов. Я любила посидеть с ним в нормальном мире.
В наш месячный юбилей Уилл сказал за десертом:
— Мне не придется свидетельствовать против Брэндона.
— Значит, ты тогда что-то нашел.
— И еще много чего после. Когда ты попросила меня проследить историю органа, я задумался о документах на кое-что из наших запасов и решил их тоже просмотреть. Нашел уйму всего, когда понял, где искать. Брэндон впаривал людям множество подделок и использовал при этом мою репутацию. Я предупредил его… но он меня уволил.
Судя по виду, Уилл перенес это очень болезненно.
— Как бы то ни было, все кончено. Его… гм… как там говорят? Помиловали?
— Смягчили силу обвинения. Брэндон заключил сделку с окружным прокурором, чтобы не садиться в тюрьму.
— Да… и он должен покрыть убытки, только ему нечем. Он захапал все деньги и где-то спрятал. Остальное пустят с молотка, чтобы расплатиться с людьми, так что… у меня ничего нет.
— Что собираешься делать?
— Ну… сбережения кончаются, а надо заботиться о Майкле. Мне тут предложили…
— Что?
— Вернуться в Европу. В Англию, если точнее. Расследовать историю вещей. Именно такая работа мне по душе — надо было заняться ею с самого начала, — и карьера вернется в свою колею. Хорошее предложение.
У меня упало сердце, я закусила губу.
— О! Да, предложение классное. Как ты его получил?
— Куратор из 'Мэдисон Форрест хаус' позвонила. Она тоже туда уезжает, вот и рассказала мне о вакансии. Помнишь ее?
— Как я могу забыть? Музей сгорел на следующую ночь после нашего визита.
— Да. И здесь еще кое-что.
— Что?
— Ты. Ты что-то скрываешь. С тобой происходят странные вещи.
— Такая у меня работа, Уилл.
Горе вскипало вокруг него тошнотворными зелеными волнами. Он взял меня за руку и сжал ее слишком крепко.
— Дело не только в работе, Харпер. Дело в тебе. Между тобой и миром словно невидимая стена. Тут, со мной, ты только отчасти. Я… я схожу по тебе с ума, но после Брэндона не могу ужиться с твоими тайнами. Не прямо сейчас. Мне надо какое-то время пожить простой жизнью.
— Ты меня бросаешь.
— Нет! Я буду звонить. Я и правда хочу… не знаю, остаться с тобой? Но не могу.
Я забрала у него руку.
