— Росс… Я в порядке. Но инквизитор Росс хочет остаться и погибнуть здесь, на Кантике. Он говорит, что нам некуда бежать, и мы должны умереть, сражаясь… Я… — начал астропат.
Гурион покачал головой.
— Нет, нет, нет! Это недопустимо. Вы нужны Конклаву.
— Я тоже так подумала, — сказал астропат голосом Селемины. Гурион не был уверен, но ему показалось, что псайкер издал вздох облегчения.
— Нет. Селемина, слушай внимательно. Инквизитор Вандус Барк на Аридуне обнаружил нечто крайне важное для наших поисков. Мы не можем рисковать, передавая информацию по вокс-связи или через астропата, и мне нужно, чтобы Росс и оперативная группа «Бдительность» отправились на Аридун. Неважно, как вы туда доберетесь, просто отправляйтесь как можно быстрее. Вандус Барк в Храме Зуба на континенте Антилло. Это все, что могу тебе сказать, и боюсь, что, возможно, сказал уже слишком много. Вы сможете встретиться с ним?
— Мы попытаемся, — сказал астропат, пожав плечами, так, как это сделала бы Селемина.
— Это все, чего ожидаю, Селемина. Попытайтесь добраться туда за две недели. Вандус будет ждать вас.
— Да, лорд Гурион. Я должна идти, — сказал астропат, октавы его голоса колебались между мужским и женским голосом.
— Будьте осторожны, — попросил Гурион. Он крепко пожал руку астропату, и сразу же почувствовал себя глупо из-за этого.
РОСС ждал новостей от Селемины уже некоторое время. Испытывая дурные предчувствия, он пытался занять свой разум другой деятельностью. По приказу полковника Гамбуряна Росс и батальонные командиры направились провести инспекцию передовых укреплений.
Росс следовал за Гамбуряном из бункера в бункер, беседуя с солдатами на постах, хваля их за успешные действия в недавнем бою и делясь сигаретами. Это была обычная офицерская инспекция. Но она также помогла ему реалистично оценить сложившуюся ситуацию. Гвардейцы очень устали, их нервы были напряжены до предела непрерывными боями. Некоторые еще держались хорошо, привыкнув к постоянной угрозе вражеской атаки; с другими было хуже, их руки тряслись, на лицах застыло бессмысленное выражение. Запасы, особенно чистая вода, заканчивались, и случаи дизентерии стали обычными. Если Великий Враг не убьет их здесь, то убьют голод и болезни.
В пещерном укреплении, обозначенном как бункер 2-2, в центре линии укреплений, за тяжелым стаббером, укрытым маскировочной сетью, они нашли умирающего человека. Это был капрал по имени Набхан, и он умирал от гангрены. Завернувшись в одеяло и сжимая в руках лазган, гвардеец добровольно вызвался на боевой пост в бункере 2-2, чтобы держать там оборону, пока не умрет. Обезвоживание и гангрена превратили капрала в бледное призрачное подобие человека. Полковник Гамбурян, присев рядом с гвардейцем, дал ему несколько таблеток допамина. Больше Росс ничего не мог сделать для него.
Когда Гамбурян наливал воду в крышку от фляжки для Набхана, Росс услышал стук по балке, поддерживающей туннель. В пещеру вошла Селемина, пригнувшись, чтобы не удариться головой о балку.
— Астропат лорда Гуриона связался со мной, — сказала она, закусив губу.
— Хорошо. Что говорит Конклав? – спросил Росс. Для человека, который, не дрогнув, шел под вражеский огонь, он был странно взволнован.
— Ну, в свете наших последних находок, Гурион приказывает нам прибыть на Аридун и…
— Абсолютно исключено, — прервал ее Росс.
Его ответ явно потряс Селемину. Ее глаза приобрели тот особенный розовый цвет, который появляется перед слезами, скорбный рубиновый оттенок, из-за которого она казалась странно уязвимой. Росс ощутил укол вины.
— Прошу прощения, если был невежлив. Я имел в виду, что мы не сможем покинуть Кантику. Противник охотится за нами с самой высадки. Лучше мы сразимся с ним здесь.
Взгляд Селемины стал более твердым.
— Росс, я не хочу умирать здесь. Нам еще слишком многое нужно сделать.
— Я понимаю, как ты сейчас себя чувствуешь, но у нас нет особого выбора. Мы уже сделали то, что должны были сделать.
— Прости, Росс, но вряд ли ты понимаешь. Я слишком молода. Я должна чего-то достигнуть…
Но Росс понимал. Он помнил свою первую инквизиторскую миссию на Сирене I в 866. М41. Оказавшись между восстанием сепаратистов и ксеноугрозой уровня «Альфа», он едва не погиб на своем первом задании. Фаталистическая часть его характера говорила, что он должен был погибнуть на Сирене, и каждая секунда его жизни с того времени – отсрочка, дарованная Богом-Императором. Инквизитор не может действовать эффективно, если будет слишком обеспокоен своим самосохранением. Он всегда так считал.
Росс подошел к Селемине и коснулся кончиков ее волос. Он и сам не знал, почему он сделал это. Это был неловкий жест, но он подействовал успокаивающе.
— Как бы то ни было, Селемина, мы не можем покинуть планету. Посмотри вокруг. Мы в осаде. Враг окружает нас со всех сторон, и мы не сможем добраться до нашего челнока. Наша работа здесь закончена. Больше мы ничего не можем сделать.
— Есть одна идея, инквизитор, — решительно сказал полковник Гамбурян. Он стоял у входа в пещеру, пытаясь зажечь сигарету. Закурив, он подошел к Россу четкой офицерской походкой, и некоторое время задумчиво молчал, прежде чем продолжить.
— 26-й полк может выйти из Барбакана и атаковать противника. Выйдем все, до последнего солдата. А вы и ваша группа сможете покинуть Барбакан под прикрытием нашего наступления, — сказал полковник спокойным, сдержанным голосом.
Росс, сочетая в себе ум ученого и хитрость мошенника, весьма редко терялся, не зная, что сказать. Но сейчас он действительно просто не знал, что ответить на это. Полковник Гамбурян продолжил, прежде чем Росс успел хоть что-то возразить.
— Будем реалистами, инквизитор. У нас кончается продовольствие, вода, и, что самое главное, боеприпасы. Каждый день я теряю все больше людей. Сколько мы еще продержимся? Две недели? Месяц? Это уже не важно. То, что вы сможете сделать для суб-сектора гораздо важнее того, что мой последний батальон может сделать здесь.
— Я не могу послать ваших людей на смерть для того, чтобы спастись самому, — прошептал Росс.
— Мы уже мертвы, Росс. О нас никто и не вспомнит, если вы не выберетесь отсюда. Так позвольте нам уйти в сиянии славы. Последняя яростная атака, разве это не прекрасно? – засмеялся полковник.
Росс задумался, не зная, что ответить. Конечно, он прав. Проклятье, они оба правы. Инквизитор не должен жить в страхе смерти, иначе он не сможет служить Императору. Доктрина Инквизиции учит этому. Но его наставник старый инквизитор Лист Вандеверн учил его, что умерев глупой смертью, он не принесет пользы Империуму. Размышления Росса были прерваны слабым голосом капрала Набхана:
— Сэр… если будет последняя атака, можно я пойду со своим взводом? – прохрипел Набхан, его глаза неподвижно смотрели на каменный потолок пещеры.
— Сынок, если будет последняя атака, я уж точно не запрещу тебе в ней участвовать, — ответил полковник Гамбурян. И, повернувшись к Россу, он широко улыбнулся.
ПОСЛЕДНЯЯ атака была назначена на 6:00 тридцать шестого дня осады.
В 5:00 солдаты 26-го полка – 525 человек – начали последнюю проверку снаряжения. У подножия Барбакана мрачные солдаты, построившись, примыкали штыки и поправляли свои брезентовые ремни. В вещевые мешки они укладывали подсумки с патронами, гранаты и по два запасных аккумулятора к лазгану.
В 5:30 полковник Гамбурян в последний раз проверил готовность батальона. Пять сотен его солдат стройными рядами стояли по стойке «смирно» в своих коричневых мундирах и высоких белых кепи, к которым он так привык за двадцать лет службы. Они стояли посреди открытой прерии и ждали, когда враг
