События, которые последовали за этим, вошли в историю как Зверства. По более поздним оценкам, общее число военнопленных и гражданских, убитых в течение первых двух недель оккупации, превысило четыре миллиона.
Имперский миссионер по имени Вилльнев делал пикт-записи и собирал другие свидетельства Зверств. Он погиб, но его записи позже были обнаружены имперской разведкой. Печально известные записи Вилльнева показывали массовые захоронения и колонны рабов, которых вели в пустыню, вероятно, для работ на раскопках. Лорд-генерал Гравина был публично казнен. Солдаты Великого Врага протащили его тело в парадном мундире со всеми наградами по улицам правительственного района.
Хуже всего были дневники и письма мертвых граждан, найденные на пепелищах. На обгоревших страницах дневника была запись: «Боюсь, что сойду с ума от всего этого ужаса и мерзости. Вчера оккупанты нашли школу, в которой прятались местные дети. Их погрузили на грузовики и вывезли из города. Я не знаю, что стало с этими детьми. Они кричали «Спасите нас!», когда проезжали мимо нашего дома».
Падение Кантики, важнейшего из центральных миров Коридора Медины, обозначило начало конца имперских военных усилий.
РОСС видел клубы дыма над руинами Бураганда, глядя из иллюминатора стратосферного челнока. Зрелище опустевших развалин и воронок от бомб было напоминанием, что он теперь на территории противника.
Челнок резко снизился. Сейчас он летел над самой поверхностью воды Кантиканского залива, чтобы уменьшить вероятность обнаружения вражескими радарами. Пилот-сервитор вел машину так низко над водой, что за турбинами челнока оставался след пара и кипящей воды. На горизонте Росс видел Бураганд, главный город-государство Кантики, возвышавшийся, как тысячеэтажная пирамида.
С ревом двигателей челнок скользил над водой вдоль западного побережья Бураганда. Это был модифицированный флотский шестидесятитонный челнок, его вооружение было снято, чтобы установить гасители выхлопов, средства радиоэлектронной борьбы и дополнительные топливные баки. Снаружи челнок был похож на метательную стрелку, с заостренной, как игла, кабиной и четырьмя массивными двигателями. Его гладкий, острый профиль имел минимальную эффективную поверхность рассеяния, а гасители выхлопов затрудняли его обнаружение в инфракрасном спектре, делая его почти невидимым для средств наблюдения противника.
Они летели вдоль дамбы, огромного сооружения, укреплявшего берег на протяжении пятидесяти километров. Челнок пролетел вдоль нее почти сорок километров, пока пилот-сервитор не обнаружил пролом в дамбе, и провел челнок в него, на высоте не более двадцати метров над уровнем моря.
Челнок летел так быстро, что Росс с трудом выдерживал силу инерции. Вид за иллюминатором мелькал слишком быстро для его глаз. Он едва успел заметить очертания кантиканского города, постройки терракотового и медного цвета, возвышавшиеся пирамидальными ярусами.
Облик города определяли его строители – каменщики. Строя без отвесов и спиртовых уровней, они, казалось, импровизировали. Здания выглядели странно, с тупыми углами, изогнутыми парапетами и наклонными стенами, это придавало городу головокружительный вид. Между строениями протянулись лестницы, соединявшие разные уровни города, от минаретов на самых верхних ярусах, до окаменевших руин на глубине нескольких километров под землей.
Продолжая свой рискованный полет на предельно малой высоте, челнок оказался среди развалин нижнего Бураганда. Археологическая пустошь простиралась по склонам, усыпанная каменными обломками с верхних ярусов города. Руины, похожие на сломанные зубы, проносились мимо, так опасно близко, что, когда челнок пролетал рядом с ними, они, казалось, шептали. Наконец, челнок сделал крутой вираж, перевернувшись почти кверху брюхом, прежде чем резко сбросить скорость у деревянного каркаса строения, державшегося на дряхлых столбах. Росс не мог определить, что за здание это было раньше, вероятно, часовня, судя по медному куполу. Как бы то ни было, проржавевшая медь могла дополнительно защитить челнок от обнаружения радарами противника.
Рев двигателей челнока перешел в мягкое мурлыканье, когда пилот-сервитор сбросил скорость. После посадки он деактивировал все системы челнока. Медленно, в молчании, члены группы Росса вышли из пассажирского отсека, держа оружие наизготовку.
Инквизитор Росс вышел первым, низко пригнувшись, его спатейские боевые доспехи позволяли двигаться без всякого шума. Заняв позицию за грудой обломков, Росс достал из кобуры плазменный пистолет и оглядел окрестности. Повернувшись к челноку, инквизитор подал знак, что все чисто.
Следующими вышли капитан Прадал и Сильверстайн. С тренированной четкостью они сбежали по трапу, раскрошенный камень хрустел под их ботинками. Они заняли позиции на флангах Росса. Последней появилась Селемина, одетая в свой ярко-желтый обтягивающий костюм, странно выглядевший среди развалин.
— Пригнуться! – прошипел Росс. Селемина неловко присела, внезапно осознав, что в руинах среди скелетов зданий может прятаться сколько угодно невидимых убийц.
— Сильверстайн, определи наше точное местоположение, — приказал инквизитор, глядя на отблески пожара на горизонте. Для Росса верхний Бураганд казался лишь силуэтом во тьме, нагромождением разрушенных зданий, но для охотника с его аугметическими линзами он выглядел по-другому.
Охотник встал, желтые линзы аугметических зрачков сузились, наводясь на отдаленные цели. На периферии зрения начали мелькать данные анализа расстояния до цели, метеорологической обстановки и сигналов движения.
— Сир, я засек множество сигналов движения, возможно, это вражеские патрули. Если мы направимся к северо-востоку, то сможем обойти большинство из них, — сказал Сильверстайн.
Росс кивнул и повернулся к остальным.
— Последнее известное местонахождение Делаханта – форт гарнизона в Верхнем Бураганде, примерно в семи километрах к северу. Туда мы и пойдем. Сейчас это вражеская территория, так что сохраняйте бдительность и двигайтесь быстро. Понятно?
Другие члены команды сняли оружие с предохранителей и кивнули. Поднявшись, они пошли через руины к горящему Верхнему городу. Вдалеке раздавалось эхо выстрелов и криков, которое уносили порывы ветра, поднимавшие облака темного пепла.
ОНИ вошли в опустошенные, изуродованные артиллерийским огнем остатки крепости. Плац за терракотовыми стенами был покрыт воронками и усыпан шрапнелью и осколками. Снаряд попал в центральную башню, и строение обрушилось внутрь, как сплющенная грудная клетка. Кровь и смерть впитались в пористую землю, и пелена дыма все еще висела в воздухе.
Сильверстайн шел впереди, его бионические зрачки то расширялись, то сужались, отслеживая цели. Снайперская винтовка висела на плече охотника, ее камуфляж сливался с зеленым цветом кожаного пальто. Пригнувшись и перемещаясь перебежками, Сильверстайн был похож на охотничьего пса, выслеживавшего добычу.
В пятнадцати шагах позади за ним следовали Росс и Селемина. Росс выглядел еще более высоким и стройным в своей спатейской броне и обсидиановом табарде – его любимых доспехах. Он двигался широкими шагами, доспехи ничуть не мешали ему, а, казалось, напротив, лишь подчеркивали грациозность его движений.
Рядом с Россом шла Селемина, сжимая в обеих руках громоздкий огнеметный пистолет. Запасные канистры с огнесмесью висели на поясе и портупее вместе с аптечкой и другим снаряжением.
Последним шел капитан Прадал, держа у бедра лазган с примкнутым штыком. Оружие было кантиканского образца, заметно длиннее, но при этом тоньше стандартного лазгана, с прикладом и цевьем из низкосортной древесины. Капитан был одет в стандартную кантиканскую форму – коричневый кавалерийский мундир, широкие серые бриджи, ботинки с брезентовыми обмотками. На его темноволосой голове было характерное для кантиканских полков круглое белое кепи с плоским верхом и козырьком.
Через каждые несколько шагов капитан поворачивался, наводя лазган на пустой плац. Во рту он держал кусок жевательного табака и медленно жевал его.
