виде сложенных за спиной небольших крыльев, леопардовая накидка, прикрывающая спину и плечи. Изящный кованый нагрудник, скорее служащий для придания формы груди (в чем она, на мой взгляд, не нуждается), чем для иной цели. Тем не менее свою функцию он выполняет, защищая сердце и другие внутренние органы. Узкий передник, обшитый медными бляхами, с закрепленными на поясе ножнами. Высокие кожаные сапожки, перехваченные у колен стальными обручами, за которые засунуты небольшие метательные ножи. И все. Все остальные части прекрасного молодого тела обнажены и представлены пред алчущие мужские очи.
Но что странно — воины, не занятые несением караульной службы, слоняясь по лагерю, задевают закутанных в ткань с головы до ног служанок, норовя поцеловать или потискать, а на валькирий даже не смотрят. Я, конечно, понимаю: работа и все такое, но поглазеть-то можно, тем более есть на что.
Сдается мне, они их просто боятся. А почему? Такие миленькие девчата…
Наконец вернулась вторая валькирия.
— Принцесса Викториния Нарвалская просит желанного гостя пройти в ее скромную временную обитель, — сообщила она. — Вас, имперский князь Торригон Багрон, тоже.
Я вошел и онемел.
Кадык подпрыгнул вверх, а челюсть, наоборот, со скрипом отвисла.
ГЛАВА 3
Аудиенция у принцессы
На первое-второе рассчитайся!
Не скажу, что я раньше не видел принцесс… Я их действительно вживую никогда не видел. А в таком виде лицезреть даже и не мечтал.
Теперь вопрос о желанном госте как-то проясняется…
Пол шатра был покрыт толстым слоем шкур, отчего ноги по самую щиколотку утопали в густом и мягком мехе и возникало желание сбросить обувь. Но поскольку князь Торригон преспокойно шагнул внутрь своими пыльными сапогами, нимало не смущаясь, то мне в моих почти чистых туфлях тоже можно.
Всю обстановку шатра составляли три предмета, зато такие роскошные, что возникшая у меня мысль о спартанском образе жизни принцессы мгновенно отступила, хотя здесь было только самое необходимое: кровать, столик и ванна. Походное ложе широкое, с резными единорогами, скрестившими свои орудия выяснения отношений в ритуальном поединке за самку, которая, свернувшись калачиком, лежит у их ног, служа одновременно обещанием награды сильнейшему из претендентов и подушкой принцессе. На шелковом покрывале лежит шелковый халат с неизменными единорогами — по всей видимости, символом принадлежности к королевской, то бишь императорской, крови. У изголовья кровати пристроился столик — этакое воздушное сооружение, которого боязно коснуться рукой — очень оно эфемерно. Тончайшие золотые паутинки, замысловато сплетаясь, образуют основание, в котором благородно мерцают голубые сапфиры. Отблески на них играют на румяных боках отборных яблок и на отполированном до блеска лезвии кухонного ножа, более походящего на стилет своим узким и длинным лезвием, с одинаковой легкостью способным рассекать мякоть фрукта и входить между ребер.
Сместив взгляд правее, я обозревал последнюю деталь обстановки шатра и его хозяйку.
Полуметровой высоты бадья, на мой взгляд изготовленная из золота, наполнена пеной, из воздушных айсбергов которой выглядывает раскрасневшееся девичье личико. На нем застыло выражение сладостной неги.
При нашем появлении пелена, застившая взор принцессы, немного прояснилась. В ее карих глазах сверкнули искорки любопытства.
Смуглая служанка, одетая в один лишь короткий шелковый передник, зачерпнула из серебряной шкатулки немного зеленоватой субстанции и принялась старательно, миллиметр за миллиметром втирать ее в белоснежные волосы принцессы. Князь Торригон коснулся правой рукой доспехов в районе сердца и, почтительно склонив голову, провозгласил:
— Принцесса Викториния Нарвалская!
Вышеназванная особа слегка улыбнулась полными губами и величественно взмахнула длинными ресницами.
— Почту за честь засвидетельствовать вашему императорскому высочеству свое почтение, — куртуазно поклонился я, выдав самое, по моему мнению, подходящее к данному случаю приветствие, почерпнутое из прочитанной исторической литературы.
— И кто же этот воспитанный юноша? — поинтересовалась принцесса Нарвалская, одарив меня улыбкой.
Князь замялся, видимо запамятовав, как меня зовут.
— Меня зовут Иван Кошкин, ваше высочество, — представился я.
— Эван-н, — тягуче повторила принцесса. — Таинственное имя…
— В тех краях, где я родился, ваше высочество, это самое распространенное имя.
— А что вы делаете здесь?
— Но меня пригласил князь, в шатре я с вашего… — смутился я. Можно подумать, я напрашивался на аудиенцию.
— Я подразумевала Дикие пустоши.
— Ну… путешествую.
— Эван-н… — все так же тягуче повторила принцесса, томно оглаживая свою грудь, весьма условно просматривавшуюся сквозь пенный покров.
— Иван, — набравшись смелости, поправил я особу императорской крови.
— И-иван, — старательно выговаривая непривычное сочетание звуков, повторила Викториния. — Вы, видимо, из далеких краев, Иван?
— Да, ваше императорское высочество, из очень далеких.
— Ой, как интересно! — всплеснула руками принцесса, разбрызгав во все стороны капли воды и клочья пены. — Вы непременно должны поведать мне о своей родине. Я так люблю рассказы о далеких и таинственных странах. Это так завораживает… совершенно сказочные звери непроходимых джунглей юга, полудикие народы Идая, сокровища, ждущие смельчака в руинах Диких пустошей, и еще столько неизведанного… А вы, Иван, случайно, не из Идая?
— Нет, ваше высочество. Моя родина находится много дальше загадочного Идая. Много дальше…
— Правда?! — Принцесса подалась вперед, забыв, видимо, что находится в ванной.
Страж меча, трона и короны остался совершенно безучастен, с должным почтением внимая нашей беседе. Я же покраснел:
— Правда.
— Вы так хорошо говорите на нашем языке… Наверное, давно покинули родину?
— Нет, но по соседству с нами жил один ваш соотечественник, он и обучил меня языку, — чтобы не вдаваться в подробности, сказал я.
А ответ на этот вопрос кроется в одной небольшой психоматрице, заложенной в мой мозг при достижении совершеннолетия и признании меня законным наследником Хранителя звездного портала №27 -3/МА. Эта психоматрица позволяет общаться с любым существом, чья мыслительная деятельность протекает посредством вербального ряда. В этом я не разбираюсь, помню кое-какие вытяжки из ознакомительного курса перед серией психологических воздействий. Мой мозг с помощью внедренной психоматрицы передает собеседнику непосредственно визуальный образ, который его мозг накладывает на незнакомые слова, создавая иллюзию обыкновенной беседы. В обратном направлении работает тот же принцип, с той лишь разницей, что я-то знаю об эффекте наложения. Умение находить общий язык с кем угодно — это одно из самых необходимых для хранителя умений. Иначе как бы мы могли поддерживать связь с множеством разноязычных рас известной части Вселенной и налаживать контакты с новооткрытыми мирами?
Ведь сколько конфликтов раньше возникало из-за недопонимания, сколько слез, сколько крови пролито из-за неправильно переведенного слова…
— Князь Торригон, соизвольте распорядиться, чтобы накрывали на стол. Иван разделит со мной мою трапезу, а после скрасит послеобеденный отдых интересным рассказом.
