Уорхерст смутился. Он подумал, что Рэмси впервые называл его по имени. Это, возможно, свидетельствовало о его волнении, ведь он находился далеко, на борту <Чапультепека>.
- Сэр, вы получаете картинку?
- Да. Картинка очень четкая.
- Вы думаете, что мы должны пригласить сюда доктора Франца и его людей? Они - эксперты, и когда эта тварь придет в себя...
- Я уже пригласил их, сынок. Они на связи.
- Действительно, майор, - добавил Франц. - Вы нас отключили от канала связи, и мы пошли к генералу Доминику. Он направил нас к генералу Рэмси со специальным приказом, чтобы мы проконсультировали вас!
Уорхерст смутился. Полностью сосредоточившись на высадке и сражении за береговой плацдарм, он фактически забыл о главнокомандующем, генерал-майоре Доминике и его людях. До сих пор это была операция флота и морпехов, как она первоначально и разрабатывалась.
Однако захват пленного все изменил.
- Итак, вы доставите пленного Номмо на <Чапультепек>? - спросил Франц. - Или нам прибыть к вам?
- Доктор, не горячитесь, - предостерег Рэмси. - В директивах миссии очень четко оговорено, что вы и ваш штат должны находиться в безопасности. Береговой плацдарм Колеса пока еще не безопасен. И вам придется работать в командном центре на борту транспорта.
- Ерунда! Я непременно должен быть там!
- Доктор, скажите мне, - сказал Рэмси, очевидно, пытаясь отвлечь своего собеседника прежде, чем его враждебность перерастет в истерику, - вы сможете поговорить с Номмо?
- Что? Надеюсь. Думаю, да. Я изучил и шумерский язык, и основной диалект Анов, который, оказывается, очень близок к шумерскому языку и никак не связан с другими древними языками Плодородного Полумесяца. Понимаете, теперь мы полагаем, что это и был язык Анов, которые колонизировали тот край девять или десять тысяч лет назад. Если Номмо прибыли позже, скажем, в начале шумерской эры, семь-восемь тысяч лет назад, то они, возможно, общались с местными жителями на том же языке либо потому, что уже имели с ними торговые отношения, либо потому, что они смогли изучить главный человеческий язык и...
- Да, да, - сказал Рэмси. - Важно, чтобы мы могли расспросить нашего пленного, когда он придет в себя. Если он, конечно, придет в себя.
- Генерал, я не думаю, что с этим возникнут проблемы, - сказал Уорхерст. Он сделал шаг назад. Номмо, очевидно, только что пришел в сознание. Его великолепный, переливающийся всеми цветами радуги хвост внезапно свернулся кольцом, затем развернулся, сбив двух морских пехотинцев и заставив других отступить назад на несколько шагов. Пленник корчился и боролся так, что вода вскипела. Из нее, над самым высоким из морпехов вырос массивный торс.
- Осторожнее! - закричал Дюнн. - Черт! Держите крепче!
Два морских пехотинца, все еще державшие концы строп, связывающих Номмо, отклонились назад и натянули их. Два сбитых с ног морпеха поднялись и, вновь ухватившись за свои концы веревки, помогли товарищам. Вскоре существо ослабило сопротивление. Метнувшись еще несколько раз, оно опустилось в воду и легло там, глядя немигающим взглядом двух пар глаз. Жаберные щели судорожно подергивались.
- Кассий? - спросил Уорхерст. - Ты можешь поговорить с ним?
- Я попытался получить доступ к Номмо через устройство на его голове. Похоже, это прибор системы связи, - ответил ИскИн. - Контакт возможен, но потребует времени.
- Сколько?
- Майор, это неизвестно. Работа.
Уорхерст впился взглядом в инопланетное существо. Сейчас жизнь одного из его людей зависела от того, насколько быстро морские пехотинцы смогут поговорить с этим существом.
Возможно, от этого зависел и успех всей миссии.
Он не любил задержек, вызванных факторами, которые не мог контролировать.
- Майор?
Это был Гансен.
- Что?
- Комендор-сержант Дюнн предлагает, чтобы мы разошлись веером по этой части туннеля. Здесь, в открытом месте, мы - легкая добыча. Он думает, что нам нужно попробовать найти туннели, из которых выходили Номмо, и заминировать их или устроить засады.
- Лейтенант, а что вы думаете?
- Я думаю, что это хорошая идея.
- Приступайте к выполнению. Но охраняйте периметр, пока мы не решим, что делать с нашим гостем.
- Так точно, сэр! - произнес Гансен и начал отдавать необходимые приказания.
<Парень молодец, - подумал майор, - все схватывает на лету и быстро делает верные выводы. Самое главное - готов прислушиваться к своим сержантам>.
С этого момента он начал отдавать собственные приказы. Направить сюда роту <Браво> и тяжелое вооружение и вызвать Рэмси. Морские пехотинцы выходили из пассивной обороны. Пришло время самим навязать бой врагу.
* * *
Генерал-майор Корнем Доминик, Командный пункт Флагманского корабля <Рейнджер>, 15:04 часа по бортовому времени
- Генерал, и кто же, - нежно проворковала женщина, - командует этой экспедицией?
Доминик застонал. Он вел подобные дебаты и прежде, особенно после пробуждения от киберсна и вхождения в систему Сириуса.
Генерал медленно открыл глаза. Он лежал на своей кушетке, в углу Оперативного Центра, находившегося на борту авианосца <Рейнджер>. Полковник Хэлен Альбо обеспокоен но посмотрела на него.
- Генерал, с вами все в порядке?
- Да, полковник, все нормально.
- Вы застонали, и, похоже, вам было больно. Может, вызвать врача?
- Нет, - резко ответил Доминик.
Он огляделся. Четыре других члена его штаба, за исключением Хэлен, также располагались на кушетках, подсоединившись к обширной коммуникационной системе, связывавшей экипаж корабля и личный состав экспедиции.
- Сэр...
- Я же сказал, что со мной все в порядке, - оборвал он ее. - У меня небольшие проблемы... по работе. - Он закрыл глаза, отключая каналы Альбо и членов своего штаба, и вновь попытался расслабиться, переключившись на свой индивидуальный командный канал связи.
Открыто было полдюжины каналов, шла отдельная подача данных с командного пункта адмирала Харриса и от клона Рэмси с поверхности Колеса. В своем ноумене Доминик находился внутри круглой арены, окруженной мониторами и линиями связи, компьютерной подачей и выборкой данных. Он сам с помощью сложного программного обеспечения искусственного интеллекта создал это ноуменальное пространство. Оно было эффективным и удобным... по крайней мере обычно.
К сожалению, представитель <Пан-Терры>, Синтия Лаймон, все еще находилась там. Ее изображение ожидало генерала, паря возле его стула.
Она ему сильно не нравилась.
- Вы слышите меня? - раздраженно спросила женщина. Лаймон отличалась неприятной чертой характера, навязчивостью, однако его особенно раздражала приторная сладость ее голоса. Люди считали это легкостью в общении и серьезно ошибались.
Доминик был не склонен недооценивать ее.
- Я слышу вас. Вам, как и мне, известно, что такое субординация. Я являюсь единоличным главным руководителем операции <Боевой космос>. Я непосредственно отвечаю за ход операции перед Межзвездной Инициативной Группой Операций на Земле и Объединенным комитетом начальников штабов. Адмирал Харрис командует флотом в окрестностях Сириуса, а генерал Рэмси - морскими пехотинцами. Именно Рэмси осуществляет полное командование всеми операциями на Колесе и в ближнем космосе по крайней мере до тех пор, пока береговой плацдарм формально не объявлен безопасной зоной. До того времени принятие всех тактических решений находятся в его ведении. И до того времени вы и я, госпожа Лаймон, находимся здесь не более как в качестве консультантов. Если я не ошибаюсь, вы подписали соответствующий документ перед началом этой экспедиции.
- Корнелл, будьте благоразумны, - воззвала к нему Лаймон. - Я читала устав и знаю его не хуже, чем вы. Да, я действительно обещала быть послушной девочкой и не совать нос в дела вооруженных сил. Но здесь возникли новые обстоятельства, которые выходят за рамки компетенции военных. Одно из них - общая директива номер один.
- Общая директива номер один не имеет отношения к сложившейся здесь ситуации.
- Неужели? - сладким голоском спросила она. - И когда же она будет применяться? После того, как мы перебьем всех Номмо? После того, как превратим Колесо в облако радиоактивных обломков? Неужели тогда?
Общая директива номер один детально описывала действия военных во время столкновения с высокоразвитой инопланетной цивилизацией или с представителями ее искусственного интеллекта вне атмосферы Земли. Подобное некогда случилось на Иштаре. Ранее то же самое произошло при обнаружении <Певца>, космического корабля, затертого во льдах океана Европы. В обоих случаях результат первого контакта был не слишком удовлетворителен. Аны напали и уничтожили первое торговое представительство человечества, тогда как искусственный интеллект <Певца> совершенно обезумел после полумиллиона лет, которые провел в ледяной ловушке.
Документ был частью базы данных каждого ИскИна МЗЭП и загружался в компьютер каждому офицеру по прямому приказу Объединенного комитета начальников штабов. Он должен стать библией, в точном соответствии с которой будет осуществлен первый контакт с любой новой разумной цивилизацией, обнаруженной в глубинах космоса.
Но, по мнению Доминика, документ имел и серьезные недостатки, хотя он сам был причастен к его составлению, Директива одновременно пыталась гарантировать, что первый контакт в любом случае будет мирным, и заявляла о готовности защитить Землю от ожидаемых последствий столкновения с Охотниками Рассвета и обеспечить человечеству, главным образом <Пан-Терре>, исключительный доступ к передовым инопланетным технологиям.
- Общая директива номер один, - сказал он, - является руководством для установления мирных отношений с инопланетной цивилизацией. В данном случае именно инопланетяне начали в нас стрелять. Надеюсь, вы помните об этом?
- Статья номер пять, - невозмутимо ответила его собеседница, - однозначно определяет, что необходимо предпринять все возможные усилия для установления мира, даже когда военные действия уже начались. В статье номер семь сказано, что необходимо всеми возможными способами сохранять технологическую инфраструктуру любой инопланетной цивилизации. Под это определение подпадают города, базы, космические корабли; они должны сохраняться в целости и сохранности для последующего исследования компетентными специалистами.
- На самом деле в статье сказано <по мере возможности>, - напомнил Доминик. - А не <всеми возможными способами>. Кроме того, в зоне боевых действий именно военный командующий несет окончательную ответственность при определении того, что означают слова 'по мере возможности'.
