После этого он стал бывать у них в доме, сопровождал сестер в театр. Но однажды лорд попросил у миссис Кортез аудиенции наедине. С трудом, скрывая волнение, Долорес ждала в спальне, а Нита спокойно раскладывала на своей кровати пасьянс. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем миссис Кортез послала за девушками. Мать счастливо улыбалась. Лорд Брэмли попросил руки Ниты. Долорес удалось заставить себя улыбнуться, когда Нита, скромно потупив глаза, приняла предложение.
Да, поначалу все получила Нита – маленькая, хрупкая, изящная, с копной черных кудрей. (У Долорес волосы были каштановыми, и она стала красить их перекисью еще в школе, но это не помогало – Нита затмевала ее.) Свадьба сестры превзошла все ожидания. Газеты неделями печатали фотографии Ниты и лорда Брэмли. Какая прекрасная пара! Вот они ужинают в «Колони», обедают в знаменитом ресторане под названием «21». Долорес их часто сопровождала, понимая, что ей необходимо появляться на людях. Плакать она не позволяла себе даже ночью, долго лежа без сна…
Она заставила себя ходить с Нитой на примерки, когда шили приданое и свадебное платье. (Чтобы оплатить счета, было продано последнее, что еще было с доме, – грузинское серебро и китайский фарфор.)
– Доло, – говорила тогда мать, – еще одну такую свадьбу я оплатить не смогу. Тебе придется сбежать, когда решишь выйти замуж.
Вскоре Нита уехала с мужем в Лондон, а Долорес устроилась переводчицей в ООН. Она свободно владела французским и испанским, а здесь стала изучать русский. Она ушла в работу с головой, лишь бы забыть о свадьбе Ниты и о Нельсоне Брэмли.
Глава 4. БАРОН
Через год после замужества сестры Долорес познакомилась с молодым сенатором Джеймсом Райаном. Она не могла забыть лорда Брэмли – слишком мало еще прошло времени, но Джимми ей понравился. Он считался подающим большие надежды политиком, был хорош собой и слыл отнюдь не бедняком, принимая во внимание миллионы его отца. Когда в газетах появились первые фотографии Джимми и Долорес, она тут же послала их сестре.
Нита за три года родила двух очаровательных мальчишек. Благодаря состоянию и титулу мужа она вращалась в высшем свете, прекрасно одевалась, имела много драгоценностей. Ее прелестное личико украшало обложки всех сколько-нибудь влиятельных европейских журналов.
Да, у сестры полно денег, все у нее есть, но живет она в Лондоне, а не в Нью-Йорке, в гуще событий. И Джимми внешне ничуть не хуже, а намного красивее Нельсона, хотя во всем остальном ее поклонник был полной противоположностью лорду Брэмли. Отец Джимми, Тимоти Райан, никогда не скрывал, что работал каменщиком в Шамокине. Он приехал из Пенсильвании в Филадельфию с восьмьюстами долларами в кармане, а через несколько лет стал главой крупнейшей строительной компании на востоке страны. Райаны имели собственность в Филадельфии, Нью-Йорке, Бостоне, Детройте и Чикаго. Во Флориде Тимоти тоже купил крупный земельный участок. Он стал мультимиллионером еще до того, как подросли пятеро его детей.
Когда Нита с детьми и лордом Брэмли прилетела на Рождество в Нью-Йорк, Долорес уже встречалась с Джимми около года. Нельсон привез семью на частном самолете друга. Мальчиков сопровождали две няни, а Нита появилась перед матерью и сестрой в соболиной шубе. Долорес рядом с ней снова ощутила себя слишком высокой и непривлекательной.
На следующий день сестры обедали в «Орсини». Долорес не могла не заметить, как смотрели все женщины на норковое манто Ниты и бриллиант в двадцать каратов на ее руке, но постаралась скрыть жгучую зависть. Поддерживая ничего не значащий разговор с Нитой, она машинально отметила, что та много курит – одну сигарету за другой.
Когда подали кофе, Нита, наклонившись, шепнула:
– Доло, я опять беременна.
– Как здорово! На этот раз будет девочка.
– Нельсону я не говорила.
– Почему?
– Потому что хочу избавиться от ребенка. Подскажи, к какому из врачей здесь можно обратиться. Ты, конечно, знаешь таких, верно?
Долорес недоуменно взглянула на сестру.
– Откуда?
– Ну, Доло… Тебе уже почти двадцать два… Не говори, что ты не попадала в подобные ситуации.
Долорес не отрывала глаз от салфетки. Ей стыдно было признаться Ните в том, что она просто встречается с Джимми, а не спит с ним. Все ее время занимала работа, изучение языков. Овладев русским, Долорес теперь принялась за греческий. Она с минуту помолчала, потом тихо сказала:
– Я не знаю никаких врачей… Да и зачем тебе аборт? Это грех.
– Боже, только не говори мне, что ты до сих пор следуешь всем библейским заповедям.
– Может быть, не всем… Я давно не была на исповеди, но каждое воскресенье хожу к мессе и сознательно совершить грех не смогла бы.
– Черт побери, я больше не хочу детей. Мне нужна свобода.
– А как же Нельсон?
Нита откровенно рассмеялась.
– О, Доло… Когда мы поженились, у него была любовница. Все об этом знали, кроме меня. Но ему еще была нужна и подходящая жена. Он изучал родословную нашей семьи, словно я породистая лошадь. Обожаемый супруг выложил мне все это, едва закончился медовый месяц, и даже назвал имя своей любовницы. Анджелина… Она наполовину итальянка, наполовину швейцарка. Журналистка. Нельсон устроил ее в Париже и все уик-энды проводит с ней. Долорес сочувственно сжала руку сестры.
– Мне очень жаль, Нита.
