Леоновой. Последние дни своей жизни он провел в дешевых меблированных комнатах на Офицерской улице. К сожалению, номер дома, в котором Мусоргский снимал убогую каморку, установить не удалось. В 1880 году официально зарегистрированные меблированные комнаты на Офицерской улице помещались в домах № 7, 8, 11, 17, 19 и 20. Где-то в одном из них и квартировал великий русский композитор.
Поэт А.Н. Майков вспоминал, что он был крайне шокирован, навестив однажды Модеста Петровича на Офицерской улице. Его поразили нищета и убожество комнаты, где кроме стола и кресла ничего не имелось. Было всего два часа дня, но Мусоргский спал в большом обветшалом кресле. Он уже не мог работать и даже не пытался что-либо сочинить.
В феврале 1881 года его выставили из квартиры за неуплату. 11 февраля он пришел к Леоновой в крайней растерянности и сильном возбуждении, умолял Дарью Михайловну разрешить ему переночевать в ее доме, потому что ему «некуда деться, остается идти на улицу, что у него нет никаких ресурсов, нет никакого выхода из этого положения». Он упал и потерял сознание. Приехавшие друзья композитора – Стасов, Бородин, Римский-Корсаков застали его почти без сознания, в бреду. Явно требовалось поместить Модеста Петровича в больницу.
Однако это оказалось делом не простым. Обещал содействие Бородин, друживший с С.П. Боткиным. Но пока Александр Порфирьевич вел со знаменитым петербургским врачом переговоры, проблему решила жена композитора Кюи, Мальвина Рафаиловна, принявшая близко к сердцу беду великого музыканта. Через свою приятельницу, певицу О.А. Скальковскую, жену врача Николаевского госпиталя Л.Б. Бертенсона, она определила Мусоргского в больницу. Правда, пришлось пойти на обман – госпиталь предназначался для солдат и офицеров – в военную клинику композитора поместили под видом вольнонаемного денщика Бертенсона, выделив ему отдельную солнечную палату.
К концу февраля Модесту Петровичу стало лучше, ему даже разрешили вставать с постели и сидеть в кресле. Мальвина Рафаиловна Кюи прислала ему вышитую рубашку и малиновый халат мужа. Именно в это время И.Е. Репин по просьбе В.В. Стасова и написал знаменитый портрет Мусоргского. Он потрясает не только внешним сходством, но и глубоким психологическим раскрытием образа Модества Петровича. Видны усталость от прожитых лет и следы тяжелой болезни великого композитора России.
Модесту Петровичу стало настолько лучше, что он уже собирался выписываться из госпиталя, но в начале марта из деревни приехал его Филарет Петрович и привез больному деньги. Вечером Модест Петрович дал госпитальному сторожу 25 рублей, попросив купить ему вина. Сразу же наступило резкое ухудшение. Врач признал его положение безнадежным. 16 марта 1881 года великого композитора не стало. Ему было всего 42 года.
1906-й год на исходе. Снегопады добавили работы петербургским дворникам. Декабрьские вьюги заносили сугробами подъезды домов старой Коломны. Афиши, расклеенные по городу, извещали, что 30 декабря 1906 года в Театре В.Ф. Комиссаржевской на Офицерской улице, 39, состоится премьера первой лирической драмы господина А.А. Блока «Балаганчик». Поэт решил дебютировать в роли драматурга. Впервые он соприкоснулся с внутренней жизнью театра, бывал на репетициях спектакля, перезнакомился со всеми его актерами и с молодым режиссером Всеволодом Мейерхольдом, вложившим в спектакль огромное количество новаций и выдумок, усилив гротескные ситуации пьесы.
А. Блок. Фото 1907 г.
Среди новых лиц, с которыми познакомился поэт в театре, была молодая актриса труппы Наталья Николаевна Волохова, в нее Блок безоглядно и безрассудно влюбился. Она жила тут же, на Офицерской улице. «Чарующий голос, прекрасный русский говор, интересный ум», – так скажет о ней актриса Валентина Веригина. «Раскольничья богородица», – охарактеризует актрису М.А. Бекетова, тетка поэта. Наталья Николаевна, по мнению Марии Андреевны, «…была дивно обаятельна. Высокий тонкий стан, бледное лицо, тонкие черты, черные волосы и глаза, именно „крылатые' черные, широко открытые „маки злых очей“. И еще поразительна была улыбка, сверкавшая белизной зубов, какая-то торжествующая, победоносная улыбка.
Актриса Н.Н. Волохова.
Фото начала ХХ в.
Кто-то сказал тогда, что ее глаза и улыбка, вспыхнув, рассекают тьму. Но странно: все это сияние длилось до тех пор, пока продолжалось увлечение поэта. Он отошел, и она сразу потухла. Таинственный блеск угас – осталась только хорошенькая брюнетка. Тогда уж нельзя было сказать про нее: „Вот явилась, заслонила всех нарядных, всех подруг“».
Известно, что в поэзии Блока последовательно сменялись женские образы. Каждый из них по-своему высок, притягателен и недостижим. «Прекрасная дама» – «Незнакомка». И вот появляется новое лицо, на котором вдруг сосредоточивается сознание поэта:
Эти стихи написаны за пять месяцев до знакомства с Волоховой. Встреча словно предначертана. И вот она состоялась – с ней, женщиной, приобщившей Блока к «темной и страшной стихии – стихии любви».
Вихрь реальной и в то же время призрачной любви, вихрь суровых петербургских метелей закружил влюбленных. Пришедшую любовь Блок сравнивал с вьюгой, с суровой зимней петербургской стихией, с вьюжной пляской и ослепительным сиянием снега морозной ночи.
Отсюда, с Офицерской улицы, поэт уводил Наталью Николаевну в места, связанные с его «Незнакомкой». Волохова невольно подчинялась волшебству придуманного поэтом мира – мира, в котором она была предсказана. Впоследствии Наталья Николаевна признавалась: «Действительно, я невольно теряла грань реального и трепетно, с восхищением входила в неведомый мне мир поэзии. У меня было такое чувство, точно я получаю в дар из рук поэта этот необыкновенный, сказочный, из тончайших голубых и ярких золотых звезд город».
Цикл стихов «Снежная маска» Блок написал за две недели новогодних и рождественских праздников в январе
1907 года. Книга начиналась словами, обращенными к Волоховой: «Посвящаю эти стихи Тебе, высокая женщина в черном, с глазами крылатыми и влюбленными в огни и мглу снежного города».
Блок впервые соединил описание зимнего холода с любовью к женщине в «Снежной маске». Любовь и холодная, ледяная стихия неразделимы. В актрисе Волоховой, в ее судьбе поэт видел мятежную бурю и олицетворение независимой российской стихии.
С Коломной и Офицерской улицей связаны детские годы еще одного нашего замечательного земляка, человека, которого все называли «совестливым». В трудные минуты жизни люди всегда обращаются к Совести, к тем, кто обладает ею в полной мере. Само время востребовало академика Дмитрия Сергеевича Лихачева, гражданина России, почетного гражданина нашего многострадального города, человека, имевшего моральное право быть нашей Совестью, выстрадавшего это право, выступавшего с беспредельной смелостью, убежденностью и искренностью в защиту людей. Академик Лихачев призывал грядущие поколения петербуржцев не повторять тяжелых ошибок прошлого, приведших к стольким бедам и страданиям.
Академик Д.С. Лихачев.
Фото. 29 июня 1992 г.
Мне довелось познакомиться с академиком в Пушкинском доме, беседовать с ним. В качестве нештатного корреспондента межрегионального морского информационно-исторического вестника
