литературы.
С 1908 по 1913 год в квартире 5 проживала семья художника И.Е. Репина: его первая жена, Вера Алексеевна, и дочери – Вера, Надежда и Татьяна. В период учебы в Академии художеств юный Репин появился в семье петербургского архитектора Алексея Ивановича Шевцова, у которого было две дочери: старшая Софья и младшая Вера. Родители, догадываясь о причинах столь частых визитов в их дом будущего художника, полагали, что его избранницей стала Софья – ровесница Ильи Ефимовича. Каково же было их изумление, когда Репин, получив диплом художника, сделал предложение их младшей дочери Вере, совсем еще девочке.
Свадьба состоялась.
В.А. Репина, жена художника. Портрет работы
И.Е. Репина. 1882 г.
Вера Алексеевна взяла на себя хозяйство, почти все хлопоты по дому и воспитанию детей, предоставив мужу возможность свободно заниматься любимым искусством. Своими добрыми руками она наводила образцовый порядок в доме и во многом благотворно влияла на характер Ильи Ефимовича, смягчала его раздражительность и вспыльчивость. Ее любили и глубоко уважали все, кто бывал у них в доме, кто считался друзьями художника.
Дочь П.М. Зилоти, известного собирателя и создателя знаменитой художественной галереи П.М. Третьякова, Вера Павловна Зилоти вспоминала: «Вера Алексеевна была на редкость милой, тонкой женщиной, чарующей своей почти детской улыбкой и простотой.». Супруги нежно любили и уважали друг друга. Дом Репиных открыт и доступен широкому кругу столичной интеллигенции. Кто тут только не бывал. Особенно многолюдными оказывались собрания в день рождения хозяйки дома – Веры Алексеевны.
И вот как гром среди ясного неба. Почтенный семьянин, 56-летний Илья Ефимович внезапно оставляет, казалось бы, вполне благополучную и крепкую семью. Его знакомство с писательницей Н.Б. Нордман- Северовой завершилось тем, что художник навсегда уезжает из Петербурга и в 1900 году перебирается на жительство в Финляндию, в Куоккалу, на дачу Нордман «Пенаты».
Репин оставляет своих учеников, профессорство и преподавательскую работу в Академии художеств. Извещает знакомых и друзей, что теперь он живет «за городом, у моря» и «ввиду эвакуации академической квартиры» переводит свои вещи в новую мастерскую в Куоккалу. Илья Ефимович освобождает прекрасную академическую квартиру на Васильевском острове и срочно вывозит из нее старую семью на Офицерскую улицу, в дом № 57. Некоторое время он, по-видимому по инерции, еще продолжает навещать Веру Алексеевну и дочерей. Однако визиты к близким в Коломну постепенно становятся все более редкими, а затем и вовсе прекращаются. Об этом свидетельствует письмо к нему его любимицы, дочери Веры:
«28 апреля 1908 г.
Офицерская 57, кв.5.
Дорогой папа!
Деньги мы получили, 70 рублей, спасибо.
Мы ждали, что ты зайдешь на праздниках…».
Уход из семьи и переезд в Куоккалу сыграли трагическую роль в творческой жизни великого художника – он словно оторвался от проблем большой общественной жизни, от гущи великих идей и переживаний. Теперь он живет мимолетными впечатлениями, получаемыми во время редких и коротких поездок в Петербург. Он уходит все дальше и дальше от истоков великого искусства и постепенно гибнет как живописец.
Любящий и глубоко уважающий Репина художник Яков Данилович Минченков с горечью вспоминал о своем посещении дачи «Пенаты»: «Звонок известил об обеде. Гости в одиночку и парами поднялись по лестнице и спустились в гостиную. Мастерская опустела. Я остановился перед картиной, которая показалась мне олицетворением здешней жизни. За столом, спиной к зрителю сидит Нордман, пишет, вероятно, повесть для, Нивы“ (она была, как известно, писательницей). Рядом с ней на стуле, но мордочкой к зрителю – собачка, зевающая во всю собачью пасть. Прекрасно написанные язык и пасть собачки убедительно передают заразительную зевоту. Кажется, что зевает и Нордман за своим писанием, зевал, вероятно, и Репин, писавший эту скучную картину.».
На очередную художественную выставку в Москву Репин прислал картину «Пушкин в Лицее» – увеличенное повторение своей старой работы на эту тему. За картину Репину досталось изрядно, все по- прежнему поверяли Репина Репиным. В день открытия выставки, на товарищеском ужине, один из молодых художников прочитал Илье Ефимовичу отходную: «В прежних работах Ваших было хорошее и в рисунке и в живописи, а теперь этого уже не осталось». Репин спокойно выслушал выступление и даже поблагодарил оратора за искренность и откровенность.
Вскоре в Пенатах начался разлад между Репиным и Н.Б. Нордман. Жить с Ильей Ефимовичем оказалось нелегко. К чести Натальи Борисовны надо сказать, что она понимала значение Репина и терпеливо сносила его раздражительность и вспышки гнева. Последний год ее жизни в «Пенатах» – сплошное страдание. К.И. Чуковский в 1958 году в рецензии на книгу С.А. Пророковой «Репин» писал: «.Репин всячески тиранил ее. Поняв, что он разлюбил ее, она без денег, без всякого имущества ушла из, Пенатов“ и умерла как нищая на больничной койке в Локарно. Если и были у Нордман какие грехи, она искупила их своей трагической смертью.».
Осенью 1914 года в одном из писем матери Блок сообщает, что по соседству с ним, в доме № 57, поселился актер Мариинского театра Иван Васильевич Ершов. Он и Ф.И. Шаляпин – два крупных имени в истории дореволюционной оперной сцены, два великих певца, своей гениальной интуицией нашедших выход из оперной рутины.
И.В. Ершов, выдающийся драматический тенор, певец с огненным темпераментом, строил свою игру не на натуралистических приемах, а прежде всего на музыке. Он сочетал в своей игре принципы этического идеализма с подчеркнутой театральностью.
Начиная с 1900 года в репертуаре Мариинского театра одна за другой появляются музыкальные драмы Вагнера: «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов», «Золото Рейна», «Тристан и Изольда» и «Моряк- скиталец». И.В. Ершов сыграл в этих спектаклях все ведущие роли. Он бессменный и лучший исполнитель Зигмунда, Зигфрида, Тристана. На талантливом оперном певце держался в то время весь вагнеровский репертуар.
Яков Данилович Минченков в «Воспоминаниях о передвижниках» приводит пример высокого обаяния и великого таланта этого певца, способного потрясти и покорить любую аудиторию: «У Дубовского устраивался в этот день домашний концерт. Играли трио Бетховена и Чайковского. Репин слушал внимательно, большое содержание великих композиторов его, вероятно, захватило, но в то же время для него как будто и не хватало живого образа, слов, действия. Но он дождался своего.
К концу вечера прямо из оперы приехал Ершов, певец с огненным темпераментом, первый, как говорили, Зигфрид Вагнера. С особым, ершовским, тембром голоса он запел арию Садко „Эй вы, гости…“. Зал был заполнен сильным голосом певца. В музыке, жестах и мимике выступил яркий образ Садко, которого и Репин воплотил в картине в дни своей молодости. Когда певец пропел: „Умный хвастает золотой казной, глупый хвастает молодой женой.“, как бы намекая на женитьбу Репина на Нордман, Илья Ефимович бросился на шею Ершова, и кудри художника смешались с кудрями артиста-певца. Какой восторг, какое сияющее и вдохновенное лицо было у Репина! Он был прекрасен в эти минуты и казался выше всех в этом зале.
Но отсюда, с музыки, он спешил к ночному поезду, чтобы ехать в Куоккалу, где его ожидали домашние боги – пенаты, пишущая для „Нивы“ жена и зевающая собака. Там он пишет портреты, но большая жизнь не посещает его.».
10 марта 1925 года на сцене бывшего Мариинского театра состоялся спектакль, которым музыкальная общественность отметила 30-летие сценической деятельности И.В. Ершова. Певец решил оставить сцену. Глубоко уважающий Ивана Васильевича Л.В. Собинов, узнав об этом, написал другу: «.я думаю, что своим ничем не оправданным уходом ты не только дашь дурной пример нам, твоим сверстникам, но и произведешь обескураживающее впечатление на поколение, идущее на смену.».
В 1915–1916 годах в квартире 60 дома № 57 провел последний год жизни Э.А. Крушевский – главный дирижер Мариинского театра, сменивший в 1894 году за главным дирижерским пультом композитора Э.Ф. Направника. В последний год своей жизни он заведовал нотной библиотекой Императорских театров.
В разные годы в этом доме снимали квартиры и многие другие артисты оперной труппы Мариинки, среди
