– Вы так говорите, как будто ненавидите его.
– Да, это так.
Джорджина, настолько трепетно относившаяся к своему отцу, просто не могла представить, чтобы отца можно было ненавидеть.
– Почему? Потому что он не заботился о вас?
– Нет, я ненавижу его за то, что он сделал с Джастином. Он украл у него детство, украл счастье. Джастин оберегал меня, но о нем-то никто не заботился!
Джорджина отставила тарелку, совершенно потеряв аппетит от рассказа Генри.
– Рэвенкрест был в полном запустении, пока Джастин не взял на себя все бремя хозяйственных забот. Он хотел поступить в Итон или Оксфорд, чтобы изучать естественные науки, а вместо этого вынужден был оставаться в имении, исполняя обязанности хозяина, хотя был для этого еще слишком молод.
Генри допил свой эль.
– Вы с мисс Пенфорд, кажется, нашли общий язык, Генри?
Джорджина вздрогнула. Она была под таким впечатлением от рассказа Генри, что не заметила, как Джастин и ее тетушка встали с дивана.
– Если вы закончили, то пора ехать, – сказал Джастин. Она быстро поднялась.
– Конечно.
Когда они вышли, солнце наконец проглянуло сквозь тучи. Двор гостиницы был пустым, если не считать их двух экипажей и вороной оседланной лошади, привязанной к столбу. Когда они приехали, этой лошади здесь не было.
Джорджина повернулась к тетке.
– Не беспокойся, тетя Маргарет, мы сразу же доставим детей к тебе.
Женщины обнялись на прощание.
– Будь осторожнее, – прошептала Маргарет. – Я так волнуюсь. Я бы хотела, чтобы ты поехала со мной, но я понимаю, что детям будет гораздо лучше, если рядом будешь ты.
– Самое главное – забрать их, пока Себастьян не вернулся из Лондона, – сказала Джорджина.
– Пора ехать! – Джастин взял Маргарет под руку и проводил к своей карете. – Мы с Генри и я поменялись каретами. Я заберу свою потом, когда приеду в Вудхэвен с вашими детьми. – Он подсадил ее в карету.
Усевшись, Маргарет сказала:
– Да хранит вас Господь!
Генри взобрался в карету вслед за ней, и Джастин махнул кучеру, чтобы тот отправлялся. Когда их экипаж тронулся, Джастин повернулся, взял Джорджину под руку и подвел ее к потрепанному экипажу, который нанял его брат. Очутившись в карете, она невольно поморщилась от застоявшегося запаха табака. Внутри, как и снаружи, карета была вся черная. Даже тяжелые занавески на окнах были черными.
Джорджина подвинулась к краю сиденья, обтянутого растрескавшейся кожей, уступив место Джастину. Однако он отказался, захлопнув дверцу.
Увидев недоумение в глазах Джорджины, он указал на привязанную рядом лошадь.
– Я поеду верхом.
– Почему? – спросила она, очень расстроившись. – Ты что, все еще сердишься на меня?
Он слегка улыбнулся.
– Только немного раздражен, маленькая оса. Я поеду вперед, потому что хочу осмотреть Додд-Парк до твоего приезда. Нас могут подстерегать неожиданности, поэтому я должен сделать все возможное, чтобы избежать беды.
Она была уверена, что он что-то задумал.
– Джастин, пожалуйста, будь осторожен. Я... – Она резко остановилась. Она чуть не забылась и не сказала ему, как его любит.
Он поглядел на нее с любопытством.
– Ты что?
– Я... Я так верю в тебя!
– Ну что ж, для начала и это неплохо, – сухо сказал он. – Увидимся у Додд-Парка. Монсон знает, где мы должны встретиться. – Он быстрым шагом направился к лошади, вскочил в седло и выехал со двора.
27
Дорога, по которой Джастин выехал из Камбердейла, пересекала Додд-Парк, отрезая большую часть земель от дома, который был расположен примерно в миле от деревни.
Впереди он заметил багажный фургон, высоко нагруженный чемоданами и сундуками, который неторопливо тащился по дороге. Вдали высилась высокая кирпичная стена, о которой упоминала Маргарет Додд.
Обгоняя фургон, Джастин заметил впереди еще один экипаж, как раз поворачивающий к Додд-Парку. У него появилось нехорошее предчувствие.
