– Я не нарушал своего слова! Я обещал тебе не говорить ни одной живой душе в Англии, а Роджер в тот момент находился в Португалии. – Майор повернулся к Деймону. – Перед тем как уйти, я должен обратиться к вам с одной просьбой, милорд. Не причиняйте боли моей сестре. Она – самая лучшая женщина на свете.
– Уверяю вас, я это знаю и хочу, чтобы она была счастлива.
Майор улыбнулся.
– Я так и думал.
Как только он ушел, Лили сказала:
– Знаешь, ты постоянно причиняешь мне невыносимую боль. Ты единственный мужчина, которому я принадлежала. Как ты мог поверить, что я брошусь в объятия другого, едва расставшись с тобой?
– В том-то и дело, что не мог! Это меня бесило больше всего. Но что еще мне оставалось думать, когда по всему следовало, что Джеймс провел ночь у тебя. – Лили по-прежнему сидела на кровати рядом с ним, и Деймон, протянув руку, пропустил сквозь пальцы пышные пряди золотисто-рыжих волос. – Ты представить себе не можешь, через какие муки мне пришлось пройти по твоей милости.
– А что мне пришлось пережить, – возразила Лили, – видя, как ты прямо у всех на глазах соблазняешь Иону Лоусон!
– Это она пыталась меня соблазнить, а я ей не мешал, так как хотел быть рядом с тобой. Не мог же я стоять посреди комнаты, словно влюбленный юнец. Я был вынужден делать то, что все от меня ждали, а именно, ухаживать за самой красивой женщиной из числа присутствующих. Только на этот раз, – поспешно поправился он, – по твоей милости мне пришлось довольствоваться второй по красоте.
Деймон решил не упоминать о том, что, ухаживая за Ионой на глазах у Лили, он надеялся пробудить в молодой актрисе хоть каплю ревности, подобной той, что терзала его самого.
Отпустив волосы Лили, он положил руку ей на бедро.
– Проведи эту ночь со мной.
Судя по взгляду, который бросила на него Лили, ей тоже хотелось этого больше всего на свете, но она покачала головой.
– Нет.
– Разве так ведут себя с теми, кого любят?
Деймон затаил дыхание, опасаясь, как бы Лили не стала отрицать того, что любит его.
Однако она ограничилась лишь тем, что заметила со вздохом:
– Это не пойдет на пользу твоему колену.
– Зато пойдет на пользу всем остальным частям моего тела. – Деймон нежно обхватил руками ее лицо. – Значит, ты признаешь, что любишь меня?
– Да, – едва слышно подтвердила Лили.
– Хотелось бы, чтобы ты выразила больше эмоций по этому поводу.
Лили хотелось того же, но, как ни любила она Деймона, она была не в силах забыть, что он, несмотря на разговоры о любви, не верит в это чувство.
Деймон потянул ее к себе.
– Не могу передать словами, как мне не хватало тебя все это время, – сказал он. – По-моему, я ни разу нормально не спал с тех пор, как ты уехала из Хокхилла.
Лили могла сказать о себе то же самое. Не раз она просыпалась среди ночи, изнемогая от желания оказаться в уютном тепле его объятий.
Но вот наконец он здесь, и врач сказал, что ему нельзя вставать с постели в течение нескольких дней. Правда, Лили не совсем поняла почему. Нолтон пробормотал что-то насчет «возможного перелома… сказать трудно из-за сильной опухоли… если его куда-нибудь перевозить, может произойти непоправимое…», а Лили, чувствуя себя виноватой в случившемся, постеснялась расспросить подробнее.
Деймон, скользнув поцелуем по ее губам и шее, зашептал ей на ушко, щекоча своим дыханием:
– Любимая, позволь провести эту ночь, заключив тебя в свои объятия.
– Да, – тихо промолвила она и встала, чтобы снять одежду.
Она хотела зайти за ширму в углу, но Деймон взмолился:
– Позволь мне смотреть на то, как ты раздеваешься. У тебя такое прекрасное тело!
При звуках его низкого голоса, полного страсти, по телу Лили пробежала дрожь восторга.
Она подчинилась. Холодный воздух овевал ее разгоряченную кожу, но наполненный восхищением взгляд Хокхерста согрел ее. Лили вопросительно посмотрела на ночную рубашку.
– Нет, – поспешно сказал Деймон, – я хочу, чтобы между нами ничего не было, чтобы нас ничто не разделяло.
Оставив по его просьбе одну зажженную свечу, Лили скользнула под одеяло, стараясь держаться подальше от больного колена.
Деймон привлек ее к себе, лаская, дразня и возбуждая своими волшебными прикосновениями, и Лили изогнулась в сладостной неге, стремясь дать выход переполнившей ее страсти. Руки Деймона остановились,
