– Сегодня я с тобой танцую в первый раз, – заметил он. – Сегодня я очень многое делаю впервые благодаря тебе, моя любимая.
Рейчел с удивлением отметила, что он назвал ее любимой. Джером никогда раньше не говорил так. Она так давно ждала этого... Но дурное предчувствие чего-то с новой силой напомнило о себе.
Вскоре на площадке стало тесно. Рейчел убедилась, что ее муж танцует так же хорошо, как и играет на гитаре. После нескольких быстрых танцев она совсем запыхалась и взмолилась об отдыхе. Джером повел ее к дому.
Навстречу им шел слуга с письмом в руке. Он передал его Джерому, сообщив, что это только что получено из Лондона. Джером вскрыл его быстро и пробежал глазами. Улыбка исчезла с его лица, и он стал мрачнее тучи.
Он подал руку Рейчел и молча провел ее в небольшую гостиную, двери которой выходили на террасу.
– Что такое, Джером? – спросила Рейчел в тревоге. – От кого это письмо?
– От Невилла Гриффина. Страх стиснул ее сердце.
– Плохие новости о Стивене? – замирая, просила она.
– Боюсь, да. «Морской Сокол» возвратился в Англию. Его капитан подтвердил, что человека, похожего по описаниям на твоего брата, прислали на борт фрегата в качестве матроса. Это было в ту самую ночь, когда Стивен прибыл в Дувр из Кале. Этот человек заявлял, что он граф Арлингтон, но никто ему не поверил. Все думали, что он лжет. Ни одежда, ни вид его не говорили о благородном происхождении. Сопровождавший его судебный исполнитель заявил, что это вор и мошенник.
– Но если корабль вернулся, то где же Стивен?
– В отчаянии он прыгнул за борт, когда корабль был у берегов Америки. В тумане он по ошибке принял огни проходящего мимо фрегата за береговые. На самом деле берег был в нескольких милях. – Джером сделал паузу и притянул ее поближе к себе. – Мне жаль, любимая. Полагаю, Стивен утонул.
– Нет! – вскрикнула Рейчел. – Разве его тело нашли?
Она готова была цепляться и за эту тоненькую нить надежды. Джером промолчал.
– Тогда я не верю в его смерть! Стивен прекрасный пловец.
– Мне жаль, дорогая, но он не мог бы доплыть до берега. Было слишком далеко. Слезы потекли по щекам Рейчел.
– Я не могу в это поверить.
Джером обнял ее покрепче, успокаивая тихим ласковым голосом и нежно поглаживая по волосам.
Воспоминание о Стивене, красивом, смеющемся мальчике, иногда взбалмошном, иногда нежном старшем брате, мучительно отозвалось в Рейчел.
– Он не мог умереть. Я не представляю нашей семьи без него.
– Теперь у тебя другая семья, – нежно напомнил ей Джером. – Я – твоя семья. У нее задрожал подбородок.
– Но Стивен так любил меня. Джером наклонился над ней и, почти касаясь губами ее щеки, прошептал:
– Я тоже. Господи, помоги мне! Я тоже люблю тебя. Очень, очень сильно люблю.
Он поцеловал ее. Этот поцелуй был и нежным, и пьянящим, и успокаивающим в одно и то же время.
Рейчел чувствовала себя счастливой, но в тоне его она безошибочно уловила какую-то нотку, очень мешавшую ей. Слабая мелодия недоверия все еще звучала в торжествующей песне их любви.
А без доверия как долго может длиться даже самая сильная любовь?
Глава 27
В одном из элегантных лондонских салонов не умолкала легкомысленная женская болтовня. Рейчел сидела в гостиной в обществе столичного высшего света. Кругом – обитые дамаском кушетки и кресла. Изящные французские столики-маркетри, отделанные позолоченной бронзой, стояли вдоль стен, украшенных тяжелой лепниной.
Слева от Рейчел три светские львицы обсуждали, кого не пригласили к герцогу Девонширу на бал сегодня вечером, с таким воодушевлением, как будто это было самое волнующее событие года.
Справа четыре другие во главе со злоязычной леди Олдфилд разбирали по косточкам скандальные любовные похождения всех подряд лордов королевства.
Рейчел изнывала от скуки. Она страдала, что столько времени потеряно зря. Зачем они приехали в Лондон? Целые четыре недели она томилась на обязательных для каждой светской дамы приемах. Красотки были заняты исключительно последними новостями моды, своим общественным положением, тщательно оберегаемым от сплетен, и злобными сплетнями о других.
Вечера проходили так же тускло и однообразно, ей приходилось посещать балы то в одном, то в другом доме. Все происходило одинаково и приелось ей до тошноты. В прекрасно обставленных гостиных обыкновенно было душно и толпились многочисленные гости. Ее все время окружали поклонники, которые сгорали от желания приписать себе очередную любовную победу. Они открыто боролись друг с другом за право первым завлечь эту красавицу герцогиню в любовную игру. Рейчел чувствовала себя куропаткой, которую выслеживает орава охотников, и проклинала все и всех.
Но тяжелее всего ей было, когда она оставалась одна, без Джерома. Прибыв в Лондон, она с удивлением узнала, что в обществе считается дурным тоном, когда на балу муж танцует в паре со своей женой вместо того, чтобы развлекаться с кем-то другим.
Больше всего Рейчел хотелось обратно домой, в «Королевские Вязы», где она чувствовала себя намного
