– Черт возьми! Куда же он тогда делся? Не мог же так просто исчезнуть?
Снова появился хозяин с блюдом, на котором лежал свежий, вкусно пахнущий хлеб и кусок золотистого сыра.
Морган сделал несколько глотков и протянул руку за хлебом.
– Так ты надумал наконец сделать предложение Дэниеле? – спросил Джером, внимательно глядя на брата.
Тот едва не поперхнулся и отставил кружку.
– С чего ты взял, что я вообще об этом думать?
Джером отрезал кусок сыра, положил на хлеб.
– На твоем месте я бы не упускал такой шанс. Она будет тебе прекрасной женой.
Морган решил, что ослышался.
– Прекрасной женой? – недоуменно повторил он, с изумлением глядя на брата. Джером усмехнулся.
– Ты выглядишь сейчас точь-в-точь так же глупо, как я когда-то, помнишь? Когда ты сказал мне те же самые слова по поводу Рейчел.
– Но это же совсем другое дело! – Морган с возмущением пожал плечами и сделал большой глоток.
– Неужели? Ты что, в самом деле не видишь сходства между своей теперешней ситуацией и моей, когда я был влюблен в Рейчел и всячески пытался отрицать это?
– Но я не влюблен в Дэниелу!
Джером рассмеялся:
– Вот и я об этом же говорил тогда. Но позволь мне задать тебе вопрос: с чего бы это тебе так не терпится ее найти? Ты даже отказываешься от еды, хотя голоден не меньше, чем я, а это значит, что ты чертовски голоден.
Морган на минуту задумался.
– Просто она в опасности, и... ну, я должен помочь ей. Ведь это из-за меня в какой-то степени она оказалась в такой ситуации.
Однако, уже произнося все это, Морган понимал, что это далеко не вся правда. И Джером тоже это прекрасно понимал.
– Когда в опасности оказалась Рейчел, я тоже убеждал себя, что просто хочу ей помочь и что на самом деле нисколько не люблю ее... Разве только хочу как женщину. Но любовь – нет! Ведь я совсем не так представлял себе свою будущую жену.
Морган покачал головой. Да, он тоже не представляет себе Дэниелу в качестве своей будущей жены. Может, потому, что всегда думал о ней только как о своей любовнице?
Ее нежность, страстность, удивительная способность полностью отдаваться его ласкам совершенно потрясли его вчера, когда он полагал, что просто хочет помочь ей почувствовать вкус любви... подготовить, так сказать, к поцелуям другого мужчины. Другого мужчины?! Да разве он может представить себе Дэниелу в чьих-нибудь объятиях, кроме собственных! При одной мысли об этом у него все обрывалось внутри. Подумать только, что этот подлец Ригсби едва не убил в ней эту восхитительную страстную чувственность! Сейчас ему больше, чем когда-либо, хотелось пристрелить негодяя.
Но что все-таки произошло с ним самим? Раньше он думал, что стоит ему овладеть Дэниелой, и он излечиться от желания, от этого нестерпимого жара, сжигающего его изнутри. Как он ошибался! Теперь этот жар превратился в адское пламя. Он жаждал ее тела, ее нежных, робких, но таких страстных поцелуев, он хотел снова и снова заниматься с ней любовью. Все так. Но, кроме этого, он хотел быть с ней рядом, защищать ее, он хотел... Да, он хотел провести с ней всю свою жизнь! Это открытие так потрясло его вчера, что он впал в мрачную растерянность. Он боялся заговорить с ней, прикоснуться – боялся, что не выдержит, набросится на нее, будет целовать... целовать... и не выпустит уже из своих объятий никогда, до конца своей жизни.
– Подумай о том, что ты на самом деле чувствуешь по отношению к Дэниеле, Морган, – между тем говорил Джером. – Ты увез ее из дома, а теперь гонишься за ней сломя голову, потому что безумно боишься потерять ее. Когда-то я так же едва не потерял Рейчел. Мне пришлось пройти через ад, прежде чем я понял, что она – единственная женщина, которая мне по-настоящему дорога. Не совершай такой же ошибки, брат.
Морган сердцем понимал, что Джером прав, и все же что-то мешало ему с ним согласиться.
– Ты и в самом деле полагаешь, что мне следует жениться на женщине, которая по ночам грабила экипажи на большой дороге?
Джером усмехнулся.
– Почему бы и нет? Подумай только, кем станут мои племянники, а может даже, и племянницы с такой наследственностью! Могу себе представить, чего они смогут натворить в своей жизни!
Однако Морган, кажется, воспринял шутку брата всерьез, так как побледнел и, закрыв глаза, прошептал про себя: «О боже!»
Джером весело рассмеялся, но, поняв, что брату сейчас не до шуток и что он принимает все слишком близко к сердцу, Джером добавил уже совершенно серьезно:
– Дэниела искренняя, любящая, смелая женщина, настоящая подруга для такого бунтаря, как ты. Она умна и отважна, и у нее доброе сердце. Я знаю, что тебе по душе изящные красавицы типа Элизабет Сандерс. Но разум не всегда бывает в согласии с сердцем. Есть те, кого мы любим, и те, кого хотели бы любить. Прислушайся к своему сердцу. Оно не может слукавить. Мое сердце твердо знало, кто именно мне нужен, даже тогда, когда я всеми силами сопротивлялся его выбору.
Но что говорило Моргану его сердце? Он растерянно посмотрел на брата. Только сейчас он понял то состояние, близкое к панике, которое владело Джеромом, когда он обнаружил, что любит Рейчел наперекор
