первым русским профессиональным композитором, написавшим многие произведения многоголосых концертов для пения а капелла, автором замечательных отечественных опер, камерно-инструментальных произведений. Его изумительная мелодия «Коль славен наш Господь» многие годы вызванивалась знаменитыми курантами Петропавловского собора.
Д.С. Бортнянский как руководитель Придворной певческой капеллы по своей инициативе организовал при ней специальное отделение по подготовке церковных регентов и специалистов-консультантов, редактирующих произведения церковной музыки. Он успешно наладил работу Придворного церковного хора.
Дмитрий Степанович Бортнянский регулярно присутствовал на всех службах в соборе Спаса Нерукотворного образа в Зимнем дворце. И каждый раз под сводами этого храма блистательно звучали голоса его подопечных – придворных певчих, глубоко почитающих и уважающих своего мэтра.
Именно они, его воспитанники, по просьбе Дмитрия Степановича Бортнянского пришли 28 сентября 1825 года к нему на Миллионную улицу в дом № 9 и пропели для своего учителя «Всякую прискорбиа еси душе моя». Под звучание хора, исполнившего последнюю волю композитора, Дмитрий Степанович тихо ушел из жизни.
На приобретенном в 1808 году для Придворной певческой капеллы новом участке произвели переделку особняка, возведенного ранее зодчим Ю.М. Фельтеном. Автором проекта перестройки здания стал архитектор Ф.И. Руска.
В 1822 году архитектор гофинтендантской конторы Л.И. Шарлемань разработал оригинальный проект перестройки корпусов Певческой капеллы на набережной Мойки, 20. Тогда же по его проекту к трехэтажному особняку пристроили вместительный концертный зал, декорированный пилястрами, лепными медальонами и живописными панно. В нем придворные певчие теперь устраивали для широкой столичной публики благотворительные концерты, пользующиеся огромным успехом у жителей города.
В 1834 году архитектор П.Л. Виллерс надстроил каменные боковые флигели Певческой капеллы дополнительными этажами. Однако самые значительные изменения в облике и внутренней структуре помещений Императорской придворной певческой капеллы на набережной Мойки, 20, произошли во второй половине XIX столетия. В 1887–1889 годах это сделал архитектор Леонтий Николаевич Бенуа.
Стройка была одной из первых крупных работ будущего знаменитого петербургского зодчего и ведущего профессора Академии художеств. Он сумел почти заново создать комплекс зданий Придворной певческой капеллы, возведенных по его проекту в стиле Людовика XVI, и одновременно почти полностью изменить отделку ее интерьеров. Зодчий практически не изменил объемы главного здания, но при этом удачно возвел изящную чугунную решетку, отделяющую парадный курдонер капеллы от улицы и с помощью лепщика И.К. Дылева оригинально украсил здание изысканными рельефными тематическими композициями музицирующих детей. На парадном фасаде Придворной певческой капеллы в 1892 году укрепили мемориальные доски с именами известных музыкантов.
Внутреннюю территорию Певческой капеллы от Мойки до Большой Конюшенной Л.Н. Бенуа застроил жилыми корпусами и привел в идеальный порядок облик сквозных проходов и внутренних дворов.
В хор Придворной певческой капеллы отбирались лучшие голоса со всех губерний Российской империи. Он всегда славился красотой и стройностью своего звучания, вызывая восхищение соотечественников и иностранцев. Певчие поступали в капеллу в детском возрасте. Они жили здесь, получая классическое музыкальное образование и хорошую общую подготовку. В XXI столетии завершили обширный объем капитального ремонта всего комплекса, вновь привели в образцовый порядок «сквозные» дворы Певческой капеллы от Мойки до Большой Конюшенной. Сегодня все здания здесь выглядят прекрасно.
Как и раньше, узкую западную границу участка Придворной певческой капеллы замыкает четырехэтажный дом № 11 по Большой Конюшенной улице, украшенный броской рустовкой, столь характерной для стиля Л.Н. Бенуа. Рустовка скромно дополнена фигурными наличниками и рельефными гирляндами. Дом в 1890-х годах предназначался для квартир певчих и преподавателей капеллы. В нем длительное время жил помощник управляющего Придворной певческой капеллы композитор, пианист, дирижер и биограф М.А. Балакирева – С.М. Ляпунов. Сергей Михайлович в своем фортепьянном творчестве и исполнительском искусстве развивал виртуозный стиль М.А. Балакирева. С 1910 года он состоял профессором Петербургской, а затем Петроградской консерватории.
Небезынтересно узнать, как иногда проходили назначения на руководящие должности в капелле в середине XIX века.
Успех оперы Михаила Ивановича Глинки «Иван Сусанин» принес ее автору известность. Опера понравилась семейству императора Николая Павловича, и тот неожиданно для композитора сделал ему довольно лестное предложение. Встретив Михаила Ивановича за кулисами Большого театра во время представления его оперы в декабре 1836 года, царь предложил ему: «Глинка, я имею к тебе просьбу и надеюсь, что ты не откажешь мне. Мои певчие известны по всей Европе и, следовательно, стоят, чтобы ты занялся ими». М.И. Глинку назначили в Придворную капеллу, но не руководителем, поскольку его звание титулярного советника не соответствовало столь высокой сановной должности. Управляющим капеллы царь тогда назначил флигель-адъютанта А.Ф. Львова.
После смерти Д.Я. Бортнянского Придворной певческой капеллой управлял Федор Петрович Львов, двоюродный брат известного столичного архитектора Н.А. Львова. В 1837 году пост управляющего Придворной певческой капеллы занял его сын – Алексей Федорович Львов, известный как автор музыки российского гимна «Боже, царя храни».
Незаслуженно забыты его заслуги в развитии русского национального искусства и культуры. Талантливый скрипач и искусный композитор, автор многих замечательных теоретических работ, он в 1850 году основал Санкт-Петербургское концертное общество и прекрасно руководил Придворной певческой капеллой. Его фамилия значится на памятной доске, укрепленной на главном фасаде здания Капеллы.
Еще задолго до прихода в Певческую капеллу у М.И. Глинки сложились прохладные отношения с этим музыкально одаренным человеком. Зная об этом, придворные сановники скрыли имя истинного претендента на пост управляющего капеллой (А.Ф. Львова), а при встречах с известными композиторами таинственно намекали им о возможности занятия этого места близким приятелем М.И. Глинки графом Михаил Юрьевичем Виельгорским – человеком необыкновенным во всех отношениях.
По мнению его зятя – В.А. Соллогуба, «Михаил Юрьевич являлся личностью разносторонних талантов и увлечений: философ, критик, лингвист, медик, теолог и герметик, почетный член всех масонских лож, душа всех обществ, семьянин, эпикуреец, царедворец, сановник, артист, музыкант, товарищ, судья, человек – образец искренних нежных чувств и самого игривого ума, живая энциклопедия и источник глубоких познаний».
Слух о назначении М.Ю. Виельгорского дошел до Михаила Ивановича Глинки. В своих записках композитор отмечал, что приятное известие его очень обрадовало. Он полагал, что директор не будет вмешиваться в его дела, и даже сообщил матери, что «ему поручена музыкальная часть в „Певческом корпусе“».
Однако его надежды в одночасье рассыпались в прах, когда Глинка узнал, что указом Николая I директором капеллы «высочайше повелено» было назначить флигель-адъютанта А.Ф. Львова. Титулярному же советнику М.И. Глинке вверялась «музыкальная часть», а жалованье ему положили наравне с
