никак не согласовывалась с теми поражениями, которые потерпели части вермахта в сражении за Тихвин и Волхов, битве под Москвой. Тогда, в 1941 г., они не видели тревожных симптомов назревающего кризиса, который, в конце концов, привел Германию к безоговорочной капитуляции в 1945 г.
5 ноября все наличные силы 6-й отдельной бригады морской пехоты собрались вместе и заняли оборону на линии у деревень Бережки — Замошье — Сестра. Правый фланг упирался в берег реки Волхов, а левый — в болото. Сюда генерал П. И. Ляпин прислал 2-й батальон бригады. В записке он написал: «Командиру бригады морской пехоты. Возвращаю в ваше распоряжение батальоны как случайно попавшие в мое распоряжение». А затем командир оперативной группы 54-й армии генерал Мартьянов прислал в бригаду документ, который многое объяснял, и в первую очередь то, что морякам фактически никто не помогал отбивать атаки фашистов: «Командиру 6-й бригады морской пехоты. Сообщаем, что вверенная вам бригада в состав войск 54-й армии попала случайно и к нам никакого отношения не имеет»[235]. В деревне Замошье во время авианалета погиб командир бригады полковник Ф. Е. Петров.
Полковник Ф. Е. Петров был похоронен под городом Волховом со всеми воинскими почестями. Командование Ленинградского фронта представило полковника Ф. Е. Петрова к ордену Красного Знамени. Указом Президиума Верховного Совета СССР он был награжден посмертно.
С 4 по 7 ноября обязанности командира бригады исполнял начальник штаба бригады подполковник П. И. Любимов. Затем был назначен новый командир. Им стал полковник П. И. Киселев, который командовал бригадой во время оборонительных боев за Волхов. 6 ноября на рассвете бой за Бережки начался довольно неожиданно. На передовой началась паника, и бойцы без приказа стали отходить в тыл. Оказалось, что бежали не моряки, а солдаты какого-то стрелкового полка. Но командиры и комиссары остановили бегущих и вернули их на позиции. Потом выяснилось, что это бойцы двух полков 292-й стрелковой дивизии 4-й армии, которые были окружены в районе реки Пчевжа. Они болотами и лесами пробирались к своим. А когда вышли к морякам, их атаковали фашисты. Моряки пропустили бегущих через свои боевые порядки, но некоторые, не понимая в чем дело, тоже поддались панике и побежали в тыл. Всех остановили, вернули на передовую. Сообща отбили атаку обнаглевших немцев.
Именно в этот день к морякам пришло три танка 16-й отдельной танковой бригады. Вместе с танкистами была предпринята контратака, но она захлебнулась. Немцы открыли сильный артиллерийский и пулеметный огонь. Пришлось отступить. Бригада закрепилась у деревни Братовищи.
7 ноября по улицам Волхова прошли переправленные из Ленинграда батальоны 1-го особого Ленинградского стрелкового полка под командованием майора Николая Александровича Шорина и комиссара И. Д. Коровенкова[236]. К концу дня они заняли позиции на линии Вельца — Лынна — Елошня. 8 ноября боевое охранение задержало наступающие немецкие цепи у деревни Славково. Перестрелка продолжалась целые сутки. Затем боевое охранение отошло к основным силам полка.
Вместе с моряками вели бои за деревни Замошье и Братовищи саперы 136-го отдельного моторизованного инженерного батальона, которым командовал капитан П. К. Гайдар. Перед наступающим противником ими было выставлено более 3,5 тысячи противотанковых и более 3 тысяч противопехотных мин, фугасов и мин-«сюрпризов» осколочного действия. К 10 ноября батальон был отозван в Волхов, где ему поставили задачу строить… баррикады. В городе готовились к уличным боям. За четыре дня саперы построили полтора километра баррикад[237].
8 ноября в районе деревни Жупкино фашисты вклинились в стык между правым флангом 310-й стрелковой дивизии и левым флангом 6-й бригады морской пехоты. В прорыв пошли четырнадцать немецких танков и около батальона пехоты. Об этом стало известно командиру 16-й отдельной танковой бригады полковнику И. Н. Барышникову и военкому А. А. Кузнецову. Как остановить врага? Бригада понесла большие потери. В резерве у командира 16-й бригады оставался один тяжелый танк КВ под командованием лейтенанта А. А. Мартынова. Считанные минуты потребовались экипажу на сборы. Механик-водитель Александр Серов повел танк по заснеженной проселочной дороге в сторону прорыва немцев. Командир правильно выбрал место для засады. С опушки леса хорошо просматривалась просека, по которой гуськом двигались вражеские машины. На помощь танкистам пришли две роты морской пехоты. Когда немецкие танки вышли на опушку леса, лейтенант Мартынов открыл огонь по головной машине. Затем он ударил по второму и последнему танкам в колонне. Снаряды легли в цель. Вражеские машины загорелись. Первому танку снарядом своротило башню, два других тоже оказались подбиты. Лейтенант и командир орудия М. Чистяков действовали четко. Колонна противника не могла двигаться. Немецкие танкисты повели ответный огонь, но КВ уже вышел из засады и устремился в атаку. Старшие сержанты механик-водитель А. Серов и заряжающий Н. Сидоров были мастерами своего дела. Пятый член экипажа стрелок-радист Константин Нечаев из пулемета расстреливал вражескую пехоту. На проселочной дороге осталось пять подбитых вражеских танков, и три были захвачены в плен. Три танка отремонтировали в ремонтных мастерских бригады, перекрасили. Они поступили на вооружение 16-й танковой бригады.
А вот как немецкие источники описывают этот знаменитый бой: «…атака 3-го пехотного полка в направлении Ульяшева снова натолкнулась на сильное сопротивление. Из 6 танков, сопровождающих полк, сразу же из-за повреждения мотора вышел из строя один, а 5 оставшихся в ходе атаки были обстреляны и оттащены вражескими танками. Полк смог продвинуться приблизительно на 1 км к северу и закрепиться к концу дня в 2 км восточнее Ульяшево»[238].
Немцы никогда не заостряли внимание на поражениях, но почти всегда отдавали должное отваге и мужеству противника. В «Истории 21-й пехотной дивизии» написано: «9 ноября противник попытался удержаться на отрезке Ульяшево — Славково. 3-й пехотный полк не смог в этот день продвинуться к Ульяшево. Враг защищался здесь очень умело в густом кустарнике, используя танки, и даже хотел в результате контратаки частей 310-й стрелковой дивизии снова овладеть Теребонижьем. Но против них выступил 45-й пехотный полк, который к 2 часам 50 минутам в ночном наступлении отобрал у противника Славково. Несмотря на это в 9 часов следующего дня враг снова предпринял контратаку на Теребонижье с востока и снова повторил ее во второй половине дня»[239].
Весть о подвиге экипажа танка КВ лейтенанта Мартынова быстро облетела Ленинградский фронт. Газета «В решающий бой» 10 ноября опубликовала материал старшего политрука Петра Аганина. А на следующий день, 11 ноября, в газете выступил сам герой с рассказом «как мы разгромили фашистские танки»[240].
Лейтенанту А. А. Мартынову за этот бой было присвоено звание Героя Советского Союза. Об этом стало известно 10 февраля 1942 г. Но к этому времени отважный танкист геройски погиб близ урочища Дубовик.
Армейская газета о боях под Волховом писала: «В течение вчерашних суток и сегодня днем продолжались упорные бои на подступах к городу Волхову. Противник стягивает сюда резервы с других участков фронта и усиливает свой натиск. Ожесточенные атаки немецких войск повсеместно встречают наши упорные контратаки»[241].
Фашистское командование усилило натиск на город Волхов. Немцы поставили цель взять город 15 ноября. До назначенного командованием группы армий «Север» срока оставались считанные дни. Бойцы Красной Армии, которые защищали Волхов, видели за своими спинами не только первенец отечественной гидроэнергетики Волховскую ГЭС, стратегически важный железнодорожный узел, молодой социалистический город. За ними был Ленинград. В сражении за Волхов в ноябре 1941 г. решалась судьба колыбели революции.
311-я стрелковая дивизия, оставив населенный пункт Морозово, отбивала яростные атаки немцев у деревни Боргино. До Волхова оставалось несколько километров. Силы были на пределе. В это время командующий 54-й армией И. И. Федюнинский обратился за помощью в Ставку. Он охарактеризовал тяжелое положение под Волховом и попросил ему подчинить все войска правого фланга 4-й армии, которые отходили к городу. «Если это будет сделано еще сегодня, — писал командующий, — то спасти положение можно; если это будет завтра, то будет поздно: Волхов падет»[242] .
И. И. Федюнинский впоследствии так описывал в мемуарах ситуацию под Волховом: «Хочу сказать, что я нисколько не сгущал краски: положение было действительно критическим. В ожидании ответа я занялся текущими делами. В это время ко мне на командный пункт, который находился в лесу, в землянках, таких
