Пока она его не укусила.
Конечно, временами общество женщин приятно, но им следовало бы ходить с уведомлением «Осторожно, злая собака». Они переменчивы, как норд-ост, и непредсказуемы, как шторм. А если женщина не шторм, то может оказаться в дурном настроении и тогда вынет душу из любого мужчины, который по неосторожности подошел слишком близко.
Гейбриел привык получать удовольствие, даже наслаждаться прекрасным полом, но только на своих условиях. То есть смотреть в оба, чтобы при малейшем намеке на шквал тут же поднимать якорь и ставить паруса.
Он уже вошел в главный зал, а губу все еще дергало от маленьких острых зубов мисс Жак. Где, черт возьми, придорожная таверна, когда она требуется мужчине? Добрая ссора или добрая покладистая женщина вылечили бы его болезни. Но сейчас он вряд ли найдет что-то подобное.
— Есть тут кто-нибудь, чтобы приветствовать нового лорда? — спросил он голосом, который даже в шторм был слышен от носа до кормы.
— Все давно заняты своими делами, ваша милость, — донесся с лестницы знакомый голос. — Но если вы желаете, чтобы я остановила работу с единственной целью приветствовать вас так, как вы, по-вашему, того заслуживаете, я, конечно, должна подчиниться.
Она появилась на лестничной площадке уже в платье с облегающим лифом. Не притворяясь больше неопытным парнем, она стояла очень прямо, с уверенностью королевы, хотя платье у нее было из простой домотканой материи. Грязь с лица смыта, но синяк на виске портил впечатление. Однако не лицо приковало взгляд Гейбриела.
Над глубоким вырезом лифа выступала прекрасная грудь, тонкую талию подчеркивали фижмы. А под этими хитроумными приспособлениями из конского волоса и проволоки, насколько ему было известно, скрывался зад, мягкий, как спелый персик. Когда она спускалась по лестнице, он мельком увидел складные лодыжки и аккуратно обутые ноги.
Как он мог хоть на секунду подумать, что Жак — парень?
— Добро пожаловать домой, милорд, — с явной фальшью сказала она. — Вечером старые слуги, которые помнят вас, наверняка захотят выразить свое уважение. Но пока я советую вам позволить им заниматься делами. Наступит декабрь, и все мы будем рады, что усердно поработали в июле.
— Вижу, ты успел сменить перья, Жак, но еще не уверен, какая работа соответствует птице твоих… достоинств.
Гейбриел задержал взгляд на жемчужной коже груди, прежде чем посмотреть в ее серые глаза. Темно-рыжая коса забрана под скромный домашний чепец, хотя несколько прядей дразняще падали на стройную шею. Ему вдруг захотелось сорвать с нее чепец и расплести толстую косу, чтобы пропустить шелковые волосы сквозь пальцы. На миг он представил, что этот красновато-коричневый водопад струится по его обнаженной груди. Потом он встретил холодный взгляд мисс Рен, и приятная мысль тут же улетучилась у него из головы.
— Каково ваше положение в Драгон-Керне?
— Она хозяйка замка, конечно, — раздался позади мужской голос. — Она руководит всеми делами с тех пор, как умерла леди Хелен.
Гейбриел повернулся к новоприбывшему. Воротник священнослужителя, ряса на коленях испачкана грязью. Очевидно, богомольный человек. Но лицо… Это было лицо его беспутного любимого родственника.
— Дядя Юстас?
Священник прищурился и неуверенно шагнул вперед:
— Да. Но, к моему стыду, Юстас, которого ты знал, был не особо уважаемым человеком.
— А я так не думаю, — возразил Гейбриел.
— Нет-нет, это правда. Лучшие годы моей жизни я потратил на притоны с доступными женщинами, а выпил спиртного больше, чем воды в море. Но я отверг ту жизнь. Когда-то меня называли бесполезным Юстасом. Теперь я отец Юстас. А кто ты, сын мой?
— Отец, этот мошенник утверждает, что он ваш племянник Гейбриел. Весть о его смерти пришла давно, но если рассказ этого человека верен, то, похоже, он покинул военно-морские силы Великобритании при несколько других обстоятельствах. — Жаклин позволила угрозе разоблачения повиснуть в воздухе, а потом, как ни странно, отказалась от благоприятной возможности. — Тем не менее, если вы его не признаете, я спущу на этого негодяя собак.
Она улыбнулась ему, как полосатая кошка амбарной крысе.
— Гейбриел? — Отец Юстас сделал шаг к нему. — Возможно ли это?
— Да, это я, дядя.
— Те же глаза, — пробормотал священник. — У моего племянника всегда были черные глаза, как… но это было давно. И Гейбриел был только подростком, когда покинул нас ради моря. Я не уверен.
— Пожалуй, я облегчу тебе задачу. Помнишь ту ночь, когда я тайком сбежал из замка, чтобы посмотреть цыганский табор?
Отец Юстас медленно кивнул.
— Я удивился, обнаружив тебя в повозке гадалки. Черноглазая красавица… энергично предсказывала твое будущее.
Гейбриел кашлянул из уважения к присутствию мисс Рен и к выгоде своего дяди многозначительно поднял брови. В то время ему было всего десять лет, но смуглые ягодицы цыганской девушки, энергично подскакивающей на дядюшкином паху, ее соски, исчезающие в его жадном рту, то, как она встряхивала гривой черных волос, когда стонала от удовольствия, навсегда остались в его памяти. Это произвело сильное впечатление на юного Гейба. Первый раз его маленький приятель встал от желания, а он почти вообразил себя с этой бесстыдной экзотической девушкой, полирующей член дяди.
Отец Юстас тяжело сглотнул и повернулся к мисс Рен:
— Мое отрочество и юность были растрачены впустую.
— И добрый кусок твоей зрелости тоже, — сказал Гейбриел. — Когда ты обнаружил, что я подглядываю сквозь дырку в пологе, я сбежал. Упал и глубоко поранил себе колено. — Он поднял штанину и показал неровный шрам. — Ты знал, что отец побьет меня за бегство из замка. Поэтому ты заштопал мое колено и сказал, что сохранишь мой секрет, если я сохраню твой.
— Похоже, ты делал это до сегодняшнего дня. — Юстас широко улыбнулся, схватил его в объятия и восторженно хлопнул по спине. — Добро пожаловать домой, парень. Вот и ответ на мои молитвы. Дар Божий.
— Меня по-разному называли, дядюшка, но еще никогда Божьим даром.
Гейбриел уловил подозрительный взгляд мисс Рен. Уж она-то наверняка считала его Даром сатаны.
— Порадуйся со мной, Жаклин, — сказал отец Юстас. — Возвращение Гейбриела будет спасением для Керна.
— Дела в Керне идут хорошо и без пирата.
Жаклин прикусила губу, видимо, хотела утаить правду о его пиратстве от его дяди, решил Гейбриел. В свое время Юстас по развязности мог переплюнуть десяток пиратов, но, возможно, мисс Рен этого не знала. Сутана делает чудеса для репутации человека, с улыбкой подумал он.
— Пират? Отличные новости, Гейбриел! — воскликнул дядя.
Жаклин вздрогнула, как будто священник ее шлепнул.
— Разве ты не понимаешь, хозяйка? Испанские дублоны, трофеи и все прочее. Если Гейб был пиратом, он, без сомнения, разбогател! — Юстас выжидающе смотрел на племянника.
— Да, моя команда поимела свою часть добычи в испанских водах, — согласился тот.
— Видишь! — Дядя торжествующе ухмыльнулся Жаклин: — Я говорил тебе, что мои молитвы будут услышаны. Сокровища Гейбриела спасут нас.
— Что ты имеешь в виду, дядя?
— Прости меня, конечно, ты не понял. Ведь ты вроде бы умер, правильно? Так вот, у нас в Корнуолле была череда тощих годов. Люди боялись, что род Дрейков закончился, и мы потеряли значительную часть арендаторов. Многие, не зная, как власти поступят с Керном, предпочли отправиться в Америку. И последний год, кроме того, здесь вообще не было дождей.
— Но род Дрейков не закончился даже без меня. Разве титул не перейдет к ближайшему родственнику мужского пола? — спросил Гейбриел.
— Да, получается, что ко мне. Но я же не имею законного наследника.
Гейб подозревал, что за годы своего распутства дядя не ограничивал себя производством незаконнорожденных наследников. Отпрыски с его курносым носом и веснушками росли как сорняки в нескольких корнуоллских графствах.
— А теперь, когда я связан обетом безбрачия, он у меня вряд ли появится, — скорбно произнес дядя.
Гейбриел вспомнил, что в королевском помиловании, как ни странно, не было никаких указаний насчет распоряжения титулом. И сейчас утренняя засада на него виделась ему в совершенно ином свете.
Отец Юстас хлопнул в ладоши.
— Но раз Гейбриел вернулся, поместье останется вотчиной Дрейков и будет снова процветать.
— Наверное, Драгон-Керн не страдал от твоего правления, дядя.
— У меня было достаточно хлопот с собственной душой, племянник. Иначе я бы очень скоро довел поместье до разорения, хотя не стану отрицать; что уже перед смертью лорда Руперта процветание Керна шло на убыль. Но мы, во всяком случае, ухитрялись сводить концы с концами. И мы должны благодарить за это хозяйку Жаклин. Она принимала на себя главный удар, когда нам было особенно трудно.
Гейбриел окинул мисс Жак оценивающим взглядом. Надежный парень, достойная хозяйка замка, чертовски хорошо целуется. Несомненно, женщина многих талантов. Если бы только не смотрела на него так сердито.
— Я всегда был не силен в управлении, — признался дядя.
— И в молитвах тоже, как я помню, — сказал Гейбриел.
— Но когда возникает нужда… приходится. — Дядя Юстас самоуниженно пожал плечами. — Выходит, мои молитвы были услышаны. Пиратские сокровища. Воистину неисповедимы пути Господни.
— Отец, какую бы нужду мы ни терпели, вряд ли Господь приложил руку к ниспосланию добытых нечестным путем доходов, чтобы поправить дела в Керне, — сказала Жаклин.
— Ваша непорочная душа может быть спокойна, хозяйка, — сардонически произнес Гейбриел. — Нет доходов, добытых нечестным или другим путем. Отказавшись от пиратства, я отказался также от своей части добычи, разделив ее между своей командой.
— Ты имеешь в виду, что… — Отец Юстас умолк.
— Никакого сокровища нет, — закончил за дядю Гейбриел.
Вопреки своему благочестивому заявлению Жаклин бросила на него испепеляющий взгляд, откровенно говорящий: «Значит, ты не только пират, ты еще и бесполезный пират!»
— А как насчет мистера Мериуэзера? — спросила она. — Полагаю, он-то не отказался от своей доли?
— Не отказался, но его доли тоже нет, — ответил Гейбриел. — Прежде чем направиться в Драгон-Керн, мы с ним провели неделю в Бате.
— И его доля…
— Полностью истрачена. Мы отлично провели там время.
— Тогда, племянник, тебе придется найти средства давно известным способом.
