– Я не религиозный, – Меган быстро отвел обвинение. – Ну, не по-настоящему. Первый раз я пошел к ним, когда был на Лунде. – Он посмотрел на Дюмареста. – Нет, неправда. Я думал, что мне необходима помощь. Я нуждался в успокоении. Монахи дали мне это.
– И с тех пор ты посещал церковь?
– Некоторым образом. Ничего особенного, ты понимаешь. Но, если есть церковь и у меня есть время… – Меган закопал носок башмака в песок. – Это не приносит никакого вреда.
– Никакого?
– А разве нет?
Дюмарест не ответил. Он думал о долгом походе вдоль берега, о трате последних денег ради человека, которого Меган имел все основания считать мертвым. Высшая Этика была глубоко вбита в него. Дюмареста позабавило то, что в определенном смысле Братство спасло ему жизнь. Когда-нибудь он сможет поблагодарить их.
Он протянул пучок травы между зубами и сглотнул безвкусную мякоть. Мрачными глазами он рассматривал море. Там, под волнами, была вся пища, которую мог желать человек, но он не мог взять ее. Единственная лодка утонула, и никто не возьмет его на борт, если бы даже такая возможность была. Он получил репутацию приносящего неудачу.
Может быть, и так. Возможно, он поступил неправильно, перерезав веревку, но он не тратил времени на размышления об этом. Он не относился к людям, которые сожалеют о случившемся.
Особенно, когда будущее выглядело таким мрачным.
Он раздраженно отбросил прочь траву, чувствуя, как голод ворочается в животе. Сок только раздразнил аппетит. Если он вскоре не раздобудет еды, то недоедание превратится в настоящий голод, а вместе с ним придет слабость и убивающая апатия, которая мешает думать и еще больше мешает действовать.
Поднявшись, он сверху вниз взглянул на Мегана.
– Я собираюсь найти что-нибудь поесть, – сказал он. – Хочешь пойти со мной?
– Братья накормят тебя. – Меган вскочил, улыбаясь, как будто бы он решил проблему. – Они дадут тебе вафлю и, может быть, попозже что-нибудь еще, если смогут выпросить в Верхнем городе. – Он шагал рядом с своим высоким другом. – Ты собираешься попробовать с монахами, Эрл?
– Нет.
– Ты настроен против них?
– Нет, если они добывают пищу и раздают ее, но я не пойду в церковь.
– Тогда?.. – Это был вопрос. В лагере не было лишней пищи. Все имело цену, и стоимость еды была выше всего. У Дюмареста не было денег, и он не мог продать ничего, кроме своей одежды. Но у него были руки. Инстинктивно он сжал их в ответ на вопрос Мегана.
– Я еще не знаю, – сказал он резко. – Я должен осмотреться и посмотреть, что происходит. Если будет пища, то я должен буду получить ее. Я не собираюсь сидеть и голодать, пока у меня есть силы идти и искать.
Или, подумал Меган тупо, силы забрать. Он поспешил вперед, надеясь найти одного из монахов и заручиться его помощью. Дюмарест был в опасном настроении, и это могло погубить его. Ограбить Нижний город значило получить впоследствии наказание. Ограбить Верхний город значило попросить стражей пристрелить тебя за наглость. Дюмареста следовало остановить – ради его же блага.
Дюмарест догнал его, когда они подошли к лагерю. В лагере не было ни души. Даже у центрального костра не было обычной группы, поджаривавшей кусочки пищи над огнем. Вымпел пластиковой церкви безвольно свешивался со шпиля. Монахов не было видно. Меган внезапно встревожился.
– Нет, – сказал он. – Слишком рано. Они еще не могли начать движение к горам. – Он испугался потерять возможную работу.
– Они там, около взлетного поля, – сказал Дюмарест. Он посмотрел на толпу вдали. – Давай пойдем и посмотрим, что там такое.
Принц Эмменеда скучал и принял меры, чтобы прогнать свою скуку. Он сидел на краю чистого пространства, рядом с границей поля, в безопасности среди придворных подхалимов, проявляя неудовольствие вялыми зевками.
– Почему они сомневаются? – сетовал он. – Мойдор закостенеет.
Он указал на свой любимый экспонат, который почти обнаженным стоял в центре очищенного пространства. Под смазанной жиром кожей перекатывались мускулы. Нагое тело украшала только эмблема Эмменеда на одном плече. Он был созданием принца, тренированным бойцом против людей и зверей.
– Они слабы, мой господин. – Придворный склонился к уху принца. – Эти путешественники голодают и не могут заниматься настоящим спортом. Как жаль, что Матриарша не приняла наш вызов.
– Одна из ее стражниц против Мойдора? – Эмменед сморщил губы от разочарования. Когда Кроудер впервые предложил эту идею, она казалась хорошей. Она все еще была хорошей идеей. Состязание разнополых бойцов всегда вызывает интерес. – Она получила наше предложение?
– Она проигнорировала его, мой господин. – Кроудер понимал, что лучше не приводить те выражения, в каких Глория с презрением отвергла предложение. – Может быть, она опасается за безопасность своих людей.
Эмменед кивнул, рассматривая своих царственных гостей. Матриарша удостоила посещением его мероприятие. Она сидела под блестящим желтым навесом, рядом с ней ее подопечная, а позади алой тенью стоял Дин. Навес окружали стражницы, безразличными глазами рассматривая толпу.
– У Мойдора хорошая репутация, – размышлял принц. – Может быть, она боится исхода схватки. – Он слегка склонился вперед, и его глаза заблестели, когда он увидел гибкую фигуру девушки. – Ее служанка?
– Это леди Тос, мой господин.
