РЕЛИКТОВЫЙ ЛЕС В этом коротеньком повествовании я хочу рассказать о лесе, в который однажды попал. Может быть, ты сумеешь увидеть это так, как увидел я. В северных широтах преобладают хвойные леса: ели, сосны, пихты, и низкие плотные кустарники. Много болот, рек и озёр. Есть достаточно большие очень чистые реки, которые текут только по лесу, и на их берегах нет ни деревень, ни посёлков, ни, тем более, больших городов. Такие реки, как правило, очень извилистые, у них высокие берега, заросшие чистым хвойным лесом. Они берут начало от ключей и родников, которые бьют из-под земли в густой непроходимой чаще, образуют болота и маленькие ручейки, которые затем сливаются, и постепенно получается большая река. Ходить по такому лесу надо тихо и осторожно.
Почему тихо? Потому что здесь каждый шорох или шум означают чью-то жизнь: зверя или птицы. А на всякую жизнь есть свой охотник, поэтому, чтобы выжить в этом лесном мире, нужно быть незаметным для глаз хищника. Это касается и человека, даже с ружьём. На человека может напасть дикий зверь: волк, рысь, медведь. Нападают они неожиданно. Рысь прыгает на плечи и спину и пытается перегрызть горло, волк нападает с любой стороны обычно зимой или осенью в стае, медведь — также с любой стороны, но предпочитает сзади или сбоку, из-за дерева.
Самый большой помощник и друг человека в лесу — охотничья собака, лучше всего породистая лайка. С хорошей собакой в лесу очень интересно. И я брал с собой в лес лайку восточно-европейской породы по кличке Тарзан. Это был умный, красивый чёрный пёс средних размеров. Когда ходишь с ним по лесу, то понимаешь, что собака думает, как человек. Я не ошибаюсь, это действительно так. Она понимает твои слова, твои действия. Но при этом охотничья собака очень независимая и гордая. Она не прощает незаслуженной обиды, удара рукой и, тем более, ногой. Об обиде помнит всю жизнь. Может и отомстить. Понимает ласку и не унижается. Ценит свою работу. Основная задача собаки — найти зверя и позвать охотника. Как это происходит, расскажу тебе на примере одного дня.
Рано утром я переплыл реку в лодке вместе с собакой. Солнце ещё не взошло, в лесу было темно и тихо. Я спрятал лодку в прибрежных кустах и ходко пошёл по лесной дороге, намереваясь пройти на болото, которое было в лесу километрах в десяти. Была уже осень, сентябрь, поэтому токовищ тетерева и глухаря уже не было. Утки 'встали на крыло', сбились в стаи и вылетели на болота на кормёжку: жирели, набирались сил, чтобы лететь на юг на места зимовок.
Дорогу на болото я не знал, знал только примерное направление. Первые полтора-два километра я шёл уверенно по ещё тёмному лесу, но когда начало всходить солнце, я понял, что иду не в том направлении. Сориентировавшись по солнцу, я решил уйти с дороги и пойти через лес по тропинкам. Лесные тропинки прокладываются зверями, обычно от мест ночёвок к водопою — к рекам, болотцам, ручейкам. Они, как правило, начинаются ниоткуда и неожиданно кончаются. Так было и на сей раз: сначала тропинка упорно вела вперёд, а потом куда-то исчезла. Так прошёл я по сумрачному лесу ещё около километра, а когда солнце поднялось достаточно высоко, я понял, что заблудился. Решил идти без тропок, напрямую, по компасу. Лес, где я шёл, был густой и плотный, собака шла рядом, не отставая от меня и не убегая вперёд. Так я продирался сквозь чащобу ещё около часа и вдруг, ты не поверишь, я вышел на совершенно сказочное место. Кустарники как бы расступились, и я оказался на огромной поляне, совершенно свободной от мелких деревьев и кустарников.
Поляна представляла собой большие увалы, то есть пологие холмы, заросшие тёмно-зелёным мхом. Толщина мха составляла около метра, он образовывал сплошной ковёр, который как бы перекатывался, подобно волнам, по этим увалам, слабо освещённым солнцем. Ковер из мха напоминал камень малахит в разрезе: изумрудно-зелёный цвет переходил в темно-зеленый, образуя слабо скруглённые полосы, окружности и создавая картину чего-то нереального. Я ступил на этот мох и... провалился по пояс в эту моховую подушку. С трудом из неё вылез и почти ползком добрался до ближайшего дерева. Это была сосна, но какая! Невероятных гигантских размеров. В обхвате она составляла не менее восьми метров, а высотой до сорока метров. Ствол её до кроны поднимался на высоту более двадцати метров, был тёмно-коричневого цвета, гладкий, без сучков. Оглядевшись, я увидел, что такие сосны располагались по всей поляне на расстоянии десяти-двенадцати метров друг от друга. Они, как гигантские вертикальные столбы, заполняли собой всю эту поляну — никаких других деревьев не было. Эти великаны сплетались наверху кронами, образуя тем самым сплошную, большой толщины крышу, почти непроницаемую для лучей солнца. А в толще этой крыши, в этой чаще, состоящей из сучьев, веток, иголок, шла своя жизнь. Жизнь птиц. Кто только там не обитал!
Я слышал крики тетеревов, глухарей, каких-то мелких птиц, это было и воркование, и щебетание, и чьи-то трели и писк, и ещё масса других неописуемых звуков. Кто-то там летал, падал вниз, вновь взлетал и вновь падал. Там была своя потаённая жизнь, недоступная мне для понимания и наблюдения. Это была необычная, никогда ранее не виданная мной картина: над головой сплошная зелёная крыша, гладкие коричневые гигантские колонны-стволы сосен и пухлый зелёный узорчатый ковёр изо мха. Солнечные лучи практически не пробивались через эту завесу, и только тонкие светлые лучики местами освещали пространство внизу сплошной кроны деревьев. Ровный солнечный свет мягко освещал все вокруг, не образуя теней. Удивительно красивое сочетание темно-зеленого, черного, коричневого цветов всевозможных оттенков в этом ровном свете составляло истинную красоту этого редкого леса. Яркими пятнами в тонких редких лучиках солнца выделялись цвета на фоне этой картины, создавая праздничное настроение. Мне стало ясно, что я попал в реликтовый лес, древний мир. Вероятно, когда-то давно, очень давно, большая часть земли была покрыта такими деревьями и лесами, и мир был иным, и люди были другими, и звери, и птицы. Дорог не было, а были только тропы — звериные и проложенные людьми. Но это были очень короткие тропы, в основном до воды — озера или реки, и ходить по ним было опасно для жизни. Разные звери и непредвиденные трудности подстерегали на них людей. Но человек стремился улучшить свою жизнь — дольше жить и не болеть, больше знать и видеть мир других людей. Поэтому он постепенно создал различные механизмы и машины, корабли и самолёты. Построил города и проложил дороги. Стал путешествовать, познавать мир. В результате этой деятельности реликтовый первозданный лес исчезал с поверхности земли. Мир стал таким, в каком ты сейчас и живёшь. И такой древний и прекрасный лес превратился в редкость. И доступен немногим.
Я долго сидел под деревом. Слушал, смотрел и запоминал эту картину, потому что знал, что вряд ли мне когда-нибудь удастся увидеть ещё такую необычную и живописную картину. И ещё для того, чтобы когда-нибудь об этом рассказать тебе.
Так я сидел долго, почти до вечера, забыв об охоте. Потом поднялся и, ориентируясь по компасу, вышел к реке. Только ночью добрался до дома.
Ну, а что Тарзан? С Тарзаном приключилась интересная история, но об этом я расскажу тебе в следующем рассказе.
ВСТРЕЧА С МЕДВЕДЕМ В предыдущем рассказе я описал реликтовый лес, который меня поразил: ведь я даже не представлял, что такой лес вообще существует на земле. Поэтому мне очень хотелось ещё раз побывать там. На следующий день я вместе с собакой направился на ту поляну. Переплыв реку, пошёл другой дорогой, вдоль реки, а потом повернул на просеку и углубился в лес. И здесь Тарзан начал 'работать' по белке. Когда я шёл по дороге, то не видел его, а только иногда слышал. Изредка он челноком проносился вдоль или поперёк моего пути. Это значит, что он на большой скорости, 'пролетал' метров десять-пятнадцать и вновь углублялся в лесную чащу.
Невероятно быстро нашёл белку и начал её облаивать. Она, завидев собаку, забралась на верхушку дерева и спряталась в ветках. Я быстро подошёл к Тарзану и выстрелил. Ружье у меня отличного боя, и белка упала вниз с первого выстрела. Первую добычу я отдал Тарзану (так обычно делают профессиональные охотники), он быстро её съел, это придало ему силы и азарт. Тарзан мгновенно ушёл вправо и через очень короткий промежуток времени оттуда раздался его громкий взволнованный лай — он вновь нашёл белку. Да, это была Удача! Мы за полтора-два часа подняли более сорока белок. Такое бывает редко даже для промыслового охотника. Обычно за сезон, зимой, он добывает триста пятьдесят-четыреста штук. Но я их больше не стрелял, а вёл подсчёт для спортивного интереса. Я понял, что мы напали на большую стаю белок, которая мигрирует по лесу, ища места, наиболее богатые шишками, и заготавливая их на зиму.
Я тебе рассказал эту маленькую историю для того, чтобы ты представил себе, как работает охотничья собака. Это очень увлекательно и интересно. Ты идёшь, а она держит тебя 'на слуху', то есть всё время тебя слышит, чтобы не потерять, а сама ищет зверьё вокруг и, найдя добычу, облаивает её, зовя охотника. Иногда она вступает со зверем в борьбу, будь то лиса,
