Три рэкетира

обратился к медсестре:

– Давно чувствовал нелады в животе, да затянул с этим делом… Пока в больницу по скорой не привезли… Сразу на операционный стол. Едва Богу душу не отдал, спасибо хирургу за жизнь, – сообщил оперу Виктор.

– С того света вытянули. Перитонит… – сухо подтвердил врач. – В городе до такого состояния дотянуть, это надо уметь. Не деревня все-таки.

Алиби было железным, Виктора оставили в покое.

Часть следствия изначально взяла ложный след, пытаясь установить, а не организовано ли исчезновение машины самими инкассаторами, их знакомыми или родственниками. Следствию удалось установить, что водитель злополучного «Уазика» по молодости схлопотал два года за хулиганку, а деверь несчастной кассирши проворовался на овощной базе в 1969-м году, за что отсидел четыре года. Но как бы там ни было, все ниточки, попадавшие в руки оперативников, в конце концов обрывались, а вроде бы перспективные направления заканчивались глухими тупиками.

На всем пути от института до банка, проделанном «Уазиком» в последний раз, не удалось найти ни единого человека, которому он хотя бы попался на глаза. Вариант обращения за помощью в СМИ отпадал сам по себе. Наши газеты изводили тонны бумаги на бредни о славных трудовых подвигах под гениальным руководством компартии, которая «нас к торжеству коммунизма ведет», социалистических соревнованиях, трудовых починах, победах над урожаем и прочую чепуху. Силы, которая заставила бы их написать хоть одно слово правды, на Земле не было. Банки грабили в проклятом мире капитала, у нас же обходились без грабежей, сильно мешала сознательность. Телевидение мало отличалось от газет, а если и отличалось, то в худшую сторону.

Тем не менее, титанические усилия милиции не пропали даром. В ходе проведенных оперативных мероприятий накрылась парочка притонов, была выявлена дюжина фактов самогоноварения, найдены три числящиеся в угоне автомашины. Притихли оперирующие в центре фарцовщики, залегли на дно валютные проститутки. Но обнаружить и задержать бандитов, наложивших лапы на десяток брезентовых мешков с деньгами, милиции так и не удалось. Налетчики не оставили ни единой зацепки, за которую можно бы ухватиться. Совершив дерзкое преступление, они словно растворились в воздухе, как самые настоящие призраки. Два миллиона рублей канули в никуда вместе с бандитами.

* * *

Снег, укрывший город в самом конце 79-го года, продержался не более недели. Надвинувшееся следом кратковременное потепление покончило с сугробами в несколько дней. Улицы стали грязными и неприветливыми. Со свинцового неба моросил отвратительный скупой дождь, превращая воздух в сплошной промозглый кисель.

«Лучшей погоды, чтоб заработать ОРЗ, и вообразитьневозможно», – подумал Виктор Ледовой, выходя из «пятого» троллейбуса. Он поднял воротник пальто, напялил кепку на глаза, закурил и, спрятав сигарету в ладони, быстрым шагом направился домой. В квартире его встретили живительное тепло и запах ужина, доносящийся из кухни.

– Витя, это ты?

– Да, мама, – «А кому бы это еще быть? Делегации из города-побратима Тампере?» – Он прошел на кухню и чмокнул мать в затылок.

– Иди, вымой руки, Витенька, а я пока стол накрою.

«Неплохая идея, даже для подпольного миллионера Корейко. Горячая ванная выглядит весьма заманчиво, особенно в такую мерзкую погоду». Ледовой заглянул в комнату, вынул из шкафа чистое белье и полотенце. Поколебавшись, достал с книжной полки два светло-фиолетовых томика Джека Лондона, – «Еще отец покупал, незадолго до… Прочесть не успел…» Взвесил в руке. В восьмом был «Кусок мяса», его любимый рассказ, в десятом – «Мексиканец» и «Убить человека», – «тоже стоящие вещи». Подумав, остановил выбор на восьмом и прошагал с ним в ванную. Привычка читать, лежа по уши в мыльной воде, закрепившаяся у Ледового с детства, легко возродилась после восьмилетнего перерыва.

– Как у тебя на работе, Витенька?

«Да чтоб она сгорела, эта гребаная работа».

На заводе сварочного оборудования он протрубил последние четыре месяца. Вкалывать за станком, будучи миллионером, было невыносимо противно, но… Два миллиона рублей, взятые при ограблении инкассаторов, успели перекочевать с лодочной стоянки в надежный схрон, выкопанный под дачным домиком Тренера. Тренер был из зажиточных, – «домик на Русановских садах, хм».

«Смотри, Тренер, головойотвечаешь», – предупредил Виктор, укладывая поверх тайника тяжелую каменную плиту. Из тех, какими в парках обыкновенно мостят аллеи. «Обижаешь, Витя», – Тренер старательно замаскировал тайник аккуратными квадратами дерна. От Тренера шли густые волны страха, и Виктор их чувствовал.

«А ТЫ ВСЕ РАВНО СМОТРИ».

За истекшие пять месяцев Ледовой выделил каждому подельнику по тысяче рублей на нос, посчитав, что брать больше пока еще слишком опасно.

– Нормально, мама, на заводе, – Ледовой зашел в ванную. Уже стащив брюки до колен, Ледовой разогнулся, хлопнув себя по лбу:

– Слышь, ма? Ма?!

– Что, Витенька? – отозвалась она из кухни.

– У тебя программка есть?

– Телепередач?

– Ну… – «а какая еще, спрашивается? В театр, мля?»

Еле разобрав материнское «да» из-за трубы, взвывшей как иерихонская труба, стоило ему отвернуть старый кран, Виктор продолжал:

– Слышь, ма, ты глянь, во сколько сегодня хоккей?

– А по какому каналу, Витя?