– А хрен его знает, по какому… По московскому наверное…
– А кто играет, Витенька?
Да «Крылышки», с канадцами[30]… – Сбросив брюки и майку, Ледовой взялся за резинку трусов, когда в прихожей затрещал телефон. Выругавшись, Виктор выглянул в коридор и снял трубку.
– Алло?
– Виктор?!
В первые секунды он даже не узнал голоса Тренера, и только потом до него дошло, кто это звонит. –
– Да, это я.
– Виктор?! Доктор готов! Утром милитоны угрохали! Наше дело – табак! – закричал в трубку Тренер.
– Заткнись! – рявкнул Ледовой. В голосе Тренера слышались истерические нотки, от которых у Виктора засосало под ложечкой.
– Заткнись, понял, урод?!
Команду для июльского дела Виктор подбирал сам, приняв, в качестве одного из важнейших критериев отбора, абсолютное отсутствие у своих людей каких бы то ни было связей с криминальным миром. «Чистота – залог здоровья» – гласили плакаты в советских поликлиниках, с чем Виктор Ледовой был согласен «от и до». «Плюсы» такого подхода проявились сразу. Пойди, разгляди злодея, еще ни разу не попадавшегося на милицейский карандаш, среди двух миллионов населения. Это если исключить гастролеров. Почти так же просто, как изловить блоху на спине взрослого сенбернара. Теперь, спустя пять месяцев, проявились, наконец, и недостатки. Какие, Ледовой пока не знал, но собирался вскоре выяснить.
– Откуда ты звонишь?
– Из дому, – Тренер немного успокоился, очевидно, полагая, что переложил большую часть общей головной боли на Ледового.
Встречаемся на «Большевике»,[31] – сказал Виктор, прикидывая, что это как раз середина между его Нивками и Совскими прудами, в районе которых обитал Тренер, – через сорок минут, у выхода из метро.
– Не выйдет, – Тренер снова напрягся, – младший брательник Доктора у меня. Он вообще никакой. Витя, может, ко мне приедешь? Хвоста за пацаном вроде бы не было…
– Вроде?! – Ледовой на секунду задумался. Соваться к Тренеру, не зная, что там у них стряслось, ему совсем не хотелось.
– Ладно, – Ледовой кивнул сам себе. – Буду где-то через час. Жди. – Он нажал «отбой» и принялся напяливать влажную одежду, которую только что снял.
– Мама, я скоро буду! – крикнул Виктор, отпирая дверь.
– Витенька, ты куда? – мать выглянула из коридора, когда он переступал порог.
– В никуда, – буркнул Ледовой.
– А хоккей?!
«Накрылся медным тазиком», – зло подумал Виктор:
– Посмотри за меня. Потом расскажешь…
Она замешкалась, словно, хотела еще о чем-то спросить, но не находила нужных слов. Отвернувшись, он захлопнул дверь.
Остановка троллейбуса была пуста, как заброшенная полярная станция на льдине. К непрерывно моросящему дождю прибавились посыпавшиеся как из ведра снежные хлопья.
Трезво взвесив протяженность пути, который предстояло одолеть, сначала в «пятом» троллейбусе, затем «семнадцатым» автобусом, Ледовой пришел к неутешительном выводу, что час на дорогу – это сильно сказано.
Он решительно отбросил сигарету, отыскал в кармане трешку и рваный, –
– Я вообще-то в парк, – с сомнением протянул таксист, испытующе глядя на Ледового, когда тот склонился к приоткрытой дверце.
– Если в парк, чего останавливался?
Таксист нетерпеливо выжал сцепление и включил передачу.
– Ладно, ладно, – из салона веяло завораживающей смесью теплого воздуха и сигаретного дыма. Ледовой быстро влез на сиденье, чувствуя себя блудной коровой, воротившейся в родное стойло. – Совские пруды.
– Что, ладно? Червончик туда, дружище. Как минимум.
