враждебности. Напротив, всячески привечал, по два часа вел с ним беседы на научные темы. Недавно он защитил кандидатскую диссертацию об особенностях экономики алкогольной промышленности, намекал, что с диссертацией ознакомился Сам, одобрил ее и сейчас готовится постановление правительства о перестройке отрасли по предложенной им схеме. Он был весь в своих идеях, которые казались Тимуру наукообразной заумью, проверял их на понимающем собеседнике, сугубом практике. Тимур слушал, поддакивал, но стоило ему завести разговор о лицензии, Николай Вениаминович с сочувственным видом твердил свое.
– Вы чужак, он вам не доверяет, – высказал предположение Панкратов, когда при случае Тимур пожаловался ему на свои невзгоды. – Попробую вам помочь.
Неизвестно, кто по просьбе Панкратова позвонил чиновнику и что сказал, но при очередной встрече его как подменили. Не тратя времени на разговоры об экономике отрасли, он снял трубку внутреннего телефона:
– Сейчас к тебе зайдет один человек. Тимур Русланов. Наш человек. Налей ему двести граммов.
Положив трубку, обнадежил:
– Решим ваш вопрос. Зайдите к моему заместителю. Его фамилия Козлов. Он в курсе.
Заместитель начальника инспекции Козлов, молодой человек лет тридцати с острым лицом и каким-то голодным, как показалось Тимуру, взглядом, не был болтуном, как его патрон. На отрывном календаре он написал цифру: $200000.
– Годится?
– Да, – кивнул Тимур, только сейчас сообразив, что означает загадочная фраза про двести граммов.
Козлов вырвал листок и сжег его в пепельнице.
– Завтра в час дня на кольцевой, с внутренней стороны, между Горьковским шоссе и Старой Рязанкой. Напротив стройматериалов. Знаете?
– Найду.
– Не опаздывайте. И приезжайте один. Вы на чем будете?
– На черной БМВ-семерке.
В голодном взгляде молодого чиновника мелькнуло уважение.
– Крутая тачка. До завтра.
На заводе Тимур поспешил обрадовать Гольдберга:
– Кажется, все решилось. Вернут нам лицензию.
– За сколько?
– За двести тысяч. Долларов.
– Понятно, что не рублей. Ну, не сказать, чтобы даром. Но не так уж и дорого. На простоях мы больше потеряем. А меня вот что последние дни занимает. Вы не задумывались, каким образом налоговики вышли на якутскую водку?
– Плановая проверка? – предположил Тимур.
– С чего?
– В самом деле, с чего?
– Вот об этом я и задумался. И навел справки. В налоговой инспекции. Есть у меня там знакомые. Знакомые знакомых. Я вам говорил, что все люди через кого-то знакомы?
– И даже родственники, если копнуть глубже.
– Все говорил, – сокрушенно вздохнул Гольдберг. – Старею. Так вот что я узнал. Толчок проверке дало письмо. Анонимное. Анонимки, говорят, сейчас не рассматривают. Рассматривают. Особенно, когда человек знает, о чем пишет. А этот человек знал. Кто этот человек, мы никогда не узнаем. Но догадаться не так уж трудно. Для этого достаточно задать вопрос: «Gui prodest?» – «Кому выгодно?» Вы уже поняли?
– Емельчук?
– Больше некому, – подтвердил Гольдберг.
– Вот шакал! – вырвалось у Тимура. – Редкая сволочь!
– Сволочь – согласен. Редкая? Нет, Тимур. Ваша Осетия по сравнению с Москвой – площадка для молодняка, где безобидные волчата возятся с неуклюжими медвежатами. Принято считать, что российский бизнес живет по законам волчьей стаи. Нет. Сходство только в одном: ослабевшего вожака разрывают на части. Свои. А в остальном… Волки в голодной стае по сравнению с нашими бизнесменами просто щенки. Вот что такое современный российский бизнес. Вот что такое Москва.
– Это я уже понял.
– Сомневаюсь, – возразил Гольдберг. – Только начинаете понимать.
II
Решение переехать в Москву пришло к Тимуру не сразу. Так велико было стремление оказаться подальше и от опасной для жизни Осетии, и вообще от России с ее непредсказуемым прошлым, смутным настоящим и не сулящим ничего хорошего будущим, что Тимур опомниться не успел, как обнаружил себя на средиземноморском побережье в испанском городке Марбелья.
Про это место говорили, что если есть в Испании тысяча «Роллс-ройсов», то пятьсот из них будут припаркованы в Марбелье. Из небольшой рыбацкой деревушки, какой она была еще в конце прошлого века, Марбелья превратилась в самый модный и дорогой курорт Испании. Элитные отели с бассейнами, три порта
