заметить его и ринулись следом.
– Русланов? – окликнул тот, кто с зонтом, преграждая Тимуру дорогу.
Тимур остановился:
– Ну, я.
– Мы за вами. Пойдемте, машина ждет.
– Мне не нужна машина.
– Не возникай, – хмуро посоветовал второй, с ключами. – Сказано иди, значит иди. И без фокусов.
– Только не делайте вид, что у вас в карманах стволы! – презрительно бросил Тимур и направился к выходу.
Грузины растерянно потоптались на месте и поспешили за ним.
– Извините, уважаемый…
Тимур обернулся:
– Вы еще здесь? Убирайтесь, пока я не сдал вас ментам!
– Извините, – повторил тот, что с зонтом. – Вы нас неправильно поняли. Нам приказано встретить вас и отвезти к одному человеку. Ему нужно с вами поговорить.
– К какому человеку? К Ревазу Гудаве?
– К нему.
– Он что, не знает, где меня найти?
– Знает, уважаемый. Но он не совсем здоров. Поэтому просил вас приехать к нему.
– Просил?
– Очень просил.
– Так-то лучше, – одобрил Тимур. – Где ваша машина?
– Здесь, на стоянке, пойдемте, – заторопился грузин и предупредительно раскрыл над Тимуром зонт.
Машина оказалась устрашающего вида черным джипом «линкольн-навигатор». Джип просвистел по Киевскому шоссе и перед кольцевой свернул к новому коттеджному поселку, какие в последнее время возникали по всему Подмосковью. В стороне от дороги за высоким забором из красного кирпича возвышалось трехэтажное здание с башенками, гостиница и ресторан. Ворота были раскрыты, но по случаю раннего времени двор был пуст. Джип обогнул забор и остановился у задних ворот. Из будки вышел охранник, подозрительно заглянул в салон.
– К хозяину, – объяснил водитель. – Ждет.
Ворота отъехали в сторону, открывая внутренний двор с ухоженным газоном и подвязанными кустами роз. Второй грузин выскочил из машины, открыл Тимуру заднюю дверь, услужливо раскрыл зонт, хотя дождя не было. А с крыльца уже радушно улыбался хозяин дома, распахнув руки, как для объятья.
– Какие люди! Дорогой Тимур, для меня большая честь принимать такого гостя!
Для своих шестидесяти лет Реваз Гудава выглядел очень неплохо – тучный, почти квадратный, с внушительным, как бы выставленным напоказ животом, на котором не сходилась темно-красная стеганая куртка с атласными отворотами, со здоровым цветом тяжелого лица с густыми седыми бровями, внушительным носом и недобрыми, глубоко посаженными глазами.
– Извини, дорогой, не смог тебя встретить сам. Сердце пошаливает. Годы, годы! Как долетел?
– Нормально.
– Мои люди тебя не напугали?
– Должны были напугать?
– Нет, но… Грубые они, – посетовал Реваз. – Недавно из зоны. Отвыкли от вежливого обращения.
– Привыкнут, – успокоил его Тимур. – Уже начали привыкать.
– Да что же мы здесь стоим? Прошу в дом. Как говорят у нас на Кавказе: мой дом – твой дом…
В просторном холле принял у Тимура плащ, провел в уютный банкетный зал с камином, где уже был богато сервирован на две персоны стол с вином и закусками. Заботливо поинтересовался:
– Не устал с дороги? Может, отдохнуть хочешь? У меня есть номер. Хороший номер, держу для больших людей.
– Спасибо, некогда. Много дел.
– Все дела, дела! А когда жить? Молодой ты еще, не понимаешь. Я таким же был. А сейчас оглядываюсь: куда ушла жизнь?.. Ну, дела так дела. К столу, дорогой. Только не говори, что не голодный. Если гость не хочет преломить хлеб в доме, он пришел с недобрыми намерениями. Но мы же друзья?
Учитывая, что они виделись один-единственный раз на лесной поляне под Поти в обстановке, которую дружеской не назовешь даже при всей склонности грузин к преувеличениям, Тимур поправил:
– Деловые партнеры.
– А это не меньше, чем друзья. Иногда даже больше. Твое здоровье, дорогой Тимур!
– Ваше здоровье, уважаемый Реваз!
