коляской. То ли «К-750», то ли «Урал».[34] Андрей точно не разобрал. Старый рабочий конь из разряда тех, на которых в селах обычно рассекают мужики, перетягивая все, от дров или соломы – до кирпичей.
«Ягуар» к моменту встречи с мотоциклом уже набрал приличную скорость. Мотоцикл молнией промелькнул мимо. Так что в лобовом стекле лишь на мгновение возникли две головы мотоциклистов. Обе – украшенные танкошлемами советского образца. Гигантская фигура пассажира в мотоколяске показалась Андрею знакомой. Ощущение длилось одно короткое мгновение. Машины разминулись. Андрей наподдал газу, и «Ягуар» пошел на обгон ползущего вгору автопоезда. Мотоциклистов Бандура попросту выбросил из головы. Мысленно он уже был если и не в Киеве, то, по крайней мере, на подступах к городу. Теперь весь его план сводился к тому, чтобы двигаться по ЮБК до бухты Ласпи, перевалить горную гряду (там, вроде бы, был тоннель, прорубленный в скальных породах), и через Инкерман выбираться к Бахчисараю. А затем, уже знакомым маршрутом, минуя Красноперекопск, Херсон и Николаев, двигать домой.
Подниматься на Ай-Петри и спускаться в степной Крым через долину Бельбека у него не было даже в мыслях. О ночном чудище Андрей предпочитал не вспоминать.
Крюк через Севастополь Андрея не смущал. Бандура склонялся к тому, что случись объезжать зловещее ущелье через Румынию, например, он поехал бы через Румынию без малейших колебаний.
«Ягуар» играючи обошел автопоезд и помчался по трассе.
ЗЕМЫ, ИЛИ ПОХОЖДЕНИЯ ЛЖЕВАРДЮКА СО ЛЖЕЛЮБЧИКОМ
А между тем, оба мотоциклиста весьма оживленно отреагировали на недавнюю встречу с «Ягуаром». Две головы в старых обошарпанных танкошлемах проводили иномарку долгими удивленными взглядами.
– Какого хрена, блин, в натуре?! – прокричала первая голова, принадлежавшая пассажиру мотоколяски.
– А я почем знаю?! – крикнула в ответ вторая, сидящая на плечах водителя мотоцикла.
– Ты ж, блин, местный, – напирал пассажир.
Водитель негодующе повел плечами.
– Нет, Вовчик, – снова закричал пассажир, потому что по-другому, как криком, разговаривать на ходу было невозможно. – Нет, Вовчик, е-мое, у вас тут что, каждый второй гад на таких тачках рассекает?!
– Третий, блин! Наша крутизна – не слабее вашей будет.
– Гонишь!
– Реально, зема. По-любому.
Мотоцикл сбросил скорость и съехал на обочину дороги.
– Так он это, блин, или ни хрена не он?
– Нашел у кого спросить…
– Так давай догонять, в натуре…
– Куда, догонять? На чем? Головой думай, земеля! Ты мой «КМЗ» со своим джипилой не спутал? Я пока разгонюсь, «Ягуар» уже в Гурзуфе будет.
– На гомне, блин, ездишь…
– На чем есть, на том и езжу…
Оба привстали с сидений, возбужденные возникшей дилеммой.
– Может не он это? – предположил водитель мотоцикла.
– Я хрен его знает…
Водитель в раздумье сдвинул танкошлем на затылок. Почесал голову, поросшую короткими, рыжими волосами. Сам водитель был низким, плотным и кряжистым мужиком лет тридцати пяти-сорока. А может, просто выглядел старше. Точно сказать было нельзя. Заскорузлые, сильные руки выдавали в мотоциклисте сельского труженика. С грубого, обветренного лица, заросшего пятидневной щетиной, смотрели блеклые желтоватые глаза, какие бывают у людей, перенесших болезнь Боткина.
– Ты себе чего думаешь, Валера? – мотоциклист вопрошающе покосился на попутчика.
Пассажир мотоцикла, названный товарищем Валерой, обладал исключительно могучим телосложением и был настолько высок, что, сидя в мотоциклетной коляске, напоминал усаженного на горшок ребенка. Он тоже не знал, на каком решении остановиться и от того злился понемногу, а злясь, нервно разминал руки, которыми бы подковы гнуть. Или на чемпионате по тяжелой атлетике выталкивать под потолок многопудовые штанги.
– Ладно, Вовчик, – наконец, определился пассажир, бывший в паре за главного. – Давай, в натуре, поехали к нему домой. Адрес есть. Какая, на хрен, разница, – он, не он. Покатается и вернется.
– Найдем хазу животины этой, – поддакнул Валерию Вовчик, – сядем в засаду, дождемся, да потолкуем по душам. Куда он денется. По-любому.
Пустив над трассой унылое сизое облако, они вернулись на дорогу и двинулись к Ялте.
– Слышь, земеля? – поинтересовался Вовчик, едва мотоциклисты пересекли городскую черту бывшего всесоюзного курорта. – Тут прямо, или направо?
