Охота на рэкетиров

– Ленечка, Ленечка, Ленечка…

– Анька?! – Кристина взяла подругу за плечо и встряхнула пару раз.

«То-то крику будет, если синяки останутся», – мелькнуло в голове Кристины.

– Ленечка!

– Анька! Чтоб ты жила сто лет! Да очнись же!..

– Ленечка!..

Кристина перевела дух. Она уже добрых пять минут пыталась растолкать подругу. Тормошила, дергала за руки – бестолку. С таким же успехом Кристина могла бы принудить мраморный памятник Пушкину пробежаться по одноименному парку.

– Анька, мать твою?! – Кристина отступила на шаг. Затем вернулась и потащила куму с кровати. Анькина голова соскользнула с подушек. Женщина застонала во сне, несколько раз хриплым шепотом повторив имя сына. Глаза Анны оставались закрыты, на лбу выступила испарина.

– Анька! Вставай! Ну же! Вставай! – Кристина разогнулась, заламывая руки в отчаянии. – Анька!.. Очнись, коза! Беда у нас! Слышишь?! Да что же это такое?! Что мне, водой тебя окатить?!

Кристина отступила на шаг, всерьез подумав о студеной воде из артезианской скважины, пробитой на дачном участке Ледовых. Двигаясь спиной, Кристина натолкнулась на журнальный столик и едва не перевернула его. Часть разбросанных по столешнице предметов со звоном покатились на пол. Бутылка водки упала на бок. Жидкость толчками выплескивалась из горлышка, исчезая в ворсе ковра.

Кристина тупо уставилась на вскрытую упаковку одноразовых шприцев, мирно уживавшуюся с парой бокалов, банкой гранулированного кофе «Якобс», пачкой сигарет и растерзанным на куски Киевским тортом.

– О господи!.. – протяжно застонала Кристина. – Обкололась, дура!..

Кристина в бешенстве накинулась на подругу:

– Анька, вставай! Подымайся, корова ненормальная!..

Кума в ответ хрипло мычала.

– Вставай, дура! Твой дядя звонил!.. Ледового только что выпустили! Он и Правилов, оба едут сюда!..

– М-м-м!

Кошмар не отпускал Анну. Ее душа бродила в загадочных наркотических дебрях, тело валялось на кровати.

Кристина с тревогой обернулась к окнам. Пока что за ними было тихо, но Кристина не думала, чтобы Правилов врал. Они ехали сюда!

«Где Ледовой сидел? На Лукьяновке? До Нижних Садов – ну, полчаса, в самом худшем случае – минут сорок. И – хана…»

Кристина растерянно оглядела комнату, соображая, как быть дальше.

Тот факт, что кума – наркоманка, тайной для Кристине не был. Точно так же, как и обстоятельства, при которых Анне довелось принять свою первую дозу. Случилось это года три назад, еще до Виктора Ледового. Анна работала девушкой по вызову, и ей довелось обслуживать банкет то ли иорданцев, то ли каких-то других арабов. Банабаков, короче говоря, как обыкновенно выражалась Анна.

– А говорят, они настоящие джентльмены? – расспрашивала многоопытную куму Кристина.

Любопытство Кристины носило несколько извращенный характер, мысли о черных мужчинах обычно заводили ее, хотя она в этом ни за что никому не призналась бы.

«Одеколоном пахнут всегда. Вежливы с дамами, щедры, и поговаривают, что как любовники, на три головы выше наших…»

– Вечером они все джигиты, – кивала умудренная кума. – «Дэтка! Я тэбэ мыр подару. Вэс…» А поутру за лишний рубль удавятся. Честно отработанных денег не выгрызешь… Так вот наши дурочки и покупаются. Поприпираются из сел за красивой жизнью, понаслушаются этих козлов, раз, два, – и подставляй задницу в каком-нибудь грязном стамбульском борделе. За миску супа!..

Анна «нерусских» терпеть не могла. И ее трудно было за это осуждать. Немало устремившихся в идущий на дно Союз иностранцев были обычными авантюристами. На западе с ними давно научились бороться. Наша рыхлая почва для них стала чем-то вроде кормушки. Все равно, что ослабевший организм – для накожных паразитов.

Итак, Анна отработала на банкете, ночью ее имел и стар, и млад.

– Оттрахали во все дыры, сволочи, – жаловалась Анна Кристине. – За поганые сто баксов по такому кругу пустили… мама не горюй. Ни лечь, ни встать. Скоты черножопые…

Под утро Анька была пьяна в стельку. Кто-то из иностранцев ввел ей героин, так, шутки ради. Потом ее, полуголую, выбросили из номера. Охрана отеля, имевшая долю в торговле женскими телами, передала бесчувственную проститутку сутенерам.

С той поры жизнь Анны приобрела новый привкус. Она перепробовала таблетки «реланиума» и «димедрола», научилась нюхать кокаин. Последним, кстати, грешил и вскоре встреченный ею Виктор Иванович Ледовой.

Став женою авторитета, Анна с проституцией завязала. Тяга к наркотикам осталась у нее навсегда. Если Анька и делала попытки сбросить это ярмо, то только напиваясь в стельку. Пока не обнаружила поразивший ее факт. Выяснилось, – чтобы заменить наркотики, ей требовалось столь чудовищное количество алкоголя, какое ее желудок и почки не в состоянии были выдержать.

– Сгоришь ты, Анечка, – бывало, говорила подруге Кристина.