— Походное войско у меня — две тысячи. Остальное все по городищам и вежам, — объяснил Дарник.
— Я это к тому, что, если с тобой что-нибудь случится, мы получим десять тысяч удалых разбойников, с которыми никто не совладает.
— Ты прав. От этой беды есть два выхода. Или я веду все войско в дальние земли и там его в сражениях теряю. Или ты в каждом улусе создаешь свое войско и обучаешь его как надо. Выбирай?
Илис от такого выбора побледнел еще больше:
— Мне надо посоветоваться с тарханами. А куда ты этим летом хочешь направить острие своего копья?
— На север и восток направил, теперь только на запад, — отвечал князь.
Как Дарник сказал, так и сделал. Летний поход на запад через земли откочевавших ирхонов, уличей и тиверцев получился успешным. Шеститысячное войско стремительным переходом преодолело четыреста верст степного пути, переправилось через две больших реки и вышло к Истру-Дунаю. На его правом берегу находился пограничный ромейский город, в течение десятилетий отбивающийся от окружающих его болгар. Местный мирарх сразу же захотел нанять хазаро-словен на свою службу. Но князь имел другое намерение.
По Истру движение судов было еще активнее, чем по Танаису и Славутичу вместе взятым. Местные купцы весьма удивились, когда хазарский визирь рассказал им, что можно отправлять торговые караваны в Хазарию не по воде, а по суше. Удалось даже уговорить с десяток самых смелых купцов погрузить свои товары на дарникские повозки и вместе с войском отправиться на восток.
Этот обратный путь занял вдвое больше времени. В чужой земле Рыбья Кровь вел себя как в собственной: закладывал поселения, выравнивал дорогу, оставлял для охраны крупные гарнизоны.
Когда достигли Ракитника, он отпустил на домашнюю побывку большую часть войска и дальше с купцами пошел с малой дружиной. Семилетние княжичи тоже были с ним, проходя войсковую службу каждый в отдельной сотне.
— Никто, кроме тебя, князь, не понимает, что купцы и дороги — это главная развивающая сила всех стран и народов, — пели хвалу Дарнику торговцы.
Часть из них, достигнув перекрестка, где западно-восточный путь пересекал северо-южный, свернули на юг и под достаточной войсковой охраной направились в Таврику. Остальные продолжили движение с княжеской дружиной на восток.
В одном месте их караван задержался на два дня — встретились с пышной свадьбой тарначского тархана. И снова купцы умилялись:
— Как тебя, князь, любят не только друзья, но и твои бывшие враги.
А потом случилось неожиданное. На одной из стоянок-дневок обнаружили покинутое селище. Распахнуты были все ворота, двери домов и хлевов. Бродили брошенные куры, козы и собаки, валялось потерянное при быстром бегстве имущество, а люди, повозки и лошади все исчезли.
Через сорок верст попалось точно такое же покинутое селище. Рыбья Кровь недоумевал: следов нападения и крови видно не было.
При подъезде к следующему селищу увидели развевающуюся на длинном шесте черную ленту.
Купец, ехавший рядом с Дарником впереди колонны, что-то испуганно закричал на своем языке.
— Черная смерть! — выкрикнул он второй раз по-ромейски. И настойчиво стал просить не заходить в селище.
Дарнику хотелось убедиться самому, и он в одиночку подъехал к воротам селища.
Два трупа, молодую мать и ее пятилетнюю дочь с неестественно почерневшими лицами, увидел он, заглянув в приоткрытые ворота. Дальше заходить не стал, вернулся к испуганной дружине.
— Поворачиваем назад? — спросил вожак арсов.
— Назад не поможет, — сказал купец. — От чумы бегством не спасешься. Надо уходить в полное безлюдье.
— А там что делать? — Князь не мог быстро собраться с мыслями.
— Через полгода любая чума уходит. Надо только суметь это переждать, — объяснил торговый попутчик.
— Все равно идем в Новолипов, — решил Дарник.
С большими предосторожностями продолжили свой путь. Пустые дорожные селища старательно обходили стороной. Однажды наткнулись на вымершее кочевье тарначей. Несколько раз встречали одиноких всадников и пеших путников и под угрозой расстрела не давали им к себе приблизиться.
— В Новолипове все мертвые! — крикнул им один из таких пешцев.
Князь по давно усвоенной привычке не верил слишком мрачным слухам: кто-то да непременно выжил!
Поверил, лишь когда увидел гонца из Новолипова, арса-фалерника. Тот сам не стал приближаться к колонне, а с полусотни шагов сообщил все последние новости. Чума пришла из Хазарии. Но не из Калача, а из Черного Яра кружным северным путем. Поразила Казгар, Липов, Усть-Липье, Гребень, Урган и Новолипов, по слухам добралась до Корояка и Айдара. В Новолипове действительно умерли не все, а только трое из каждых четырех жителей, а оставшийся четвертый не справляется хоронить остальных трех. Княгини Зорьки тоже нет в живых:
— Тебя, князь, в городе все проклинают. Говорят, что, если бы не было твоих дорог, чума к нам так быстро не дошла бы.
Оцепенев, выслушивал Дарник все это. Вот оно и пришло, единственное и самое главное поражение в его жизни.
— Что будем делать? — спросил вожак арсов. — У тебя два княжича. Спасай хоть их. Купец прав, через полгода чумы здесь не будет.
Разговоры на привале-стоянке вышли весьма горячие. Кто-то хотел возвращаться в орду, кто-то разыскивать своих жен и друзей, кто-то предлагал уносить ноги в северные леса. Рыбья Кровь соглашался отпустить любого. Когда дружина и купцы принялись в разные стороны разъезжаться, оказалось, что кроме сыновей с князем остались еще девятнадцать человек — ровно одна ватага.
— Моя самая первая ватага была еще меньше, — сказал Дарник в утешение окружающим его гридям.
По всему выходило, что та правда в его жизни, которую он долго искал и, казалось, полностью достиг, должна была смениться какой-то другой, новой правдой.
— Так на север трогаем или на юг? — спросил неунывающий Корней.
— На юг, — чуть подумав, ответил князь.
Конец
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ
Арбалет — простой самострел со стременем ручного натяжения.
Арсы — телохранители-дружинники Дарника, прежде лесные разбойники.
Архонт — общее название ромейских командиров.
Бармица — кольчужная сетка, прикреплявшаяся к шлему для защиты шеи.
Бирема — средний ромейский корабль на 150–200 человек с двумя рядами гребцов.
Бойники — бывалые воины за харчи и долю в военной добыче.
Большая пращница — метательное орудие с противовесом для стрельбы камнями и деревянными чурками весом до трех пудов на 300–400 метров.
Вежа — боевая деревянная башня с хозяйственными постройками, обнесенная валом и тыном.
Воевода — общее название словенских командиров.
