Будни рэкетиров или Кристина

* * *

Как только искусственные страсти вокруг баньки улеглись, Василий Васильевич заступил на бессменную вахту, и банно-развлекательный комплекс снова заработал в полную силу.

Андрей поправил материальное положение. Угрызения совести его не терзали, и кошмары не докучали по ночам. – «В конце концов, я собственные деньги вернул».

Как бы там ни было, встречи любовников, после продолжительного перерыва возобновились. Один день в неделю, а когда и два, они проводили вместе. И это были не худшие дни. Они почти не ссорились, и даже не повышали друг на друга голос, как не раз случалось во время летней экспедиции в Крым. Возможно оттого, что не жили под одной крышей.

– Знаешь, – как-то сказал Андрей, провожая ее до такси, – жалко, что время нельзя растянуть. Хотя, у меня такое ощущение, что с ним что-то творится мне на зло. Когда ты рядом, оно летит, а без тебя тянется, как авиационная резина. А мне бы хотелось наоборот.

Как романтическая песня барда, их связь не могла продолжаться долго, обещая или оборваться, будто гитарная струна, или перерасти в нечто большее. Впрочем, поначалу Бандура об этом не задумывался.

Да и сама Кристина не могла толком разобраться в своем сердце, где на одной чаше весов оказался по-своему любимый супруг, а в то время как на другой была полная неизвестность. Бывало, глядя, бессонными ночами в потолок, Кристина подсчитывала оставшееся время. «Тик-тик, ходики, набегают годики… Вот уже и тридцать пять, подруга. Лет пять-семь утебя. И все». Мысли были навязчивыми, как осы, они докучали, не давая заснуть. Стоило только подступить спасительной дреме, как мозг услужливо подбрасывал что-нибудь новенькое из того набора, перед которым и посветлу опустишь руки. Словно свежий хворост в костер. «Гори-гори ясно, чтобы не погасло». Кристина ворочалась, как будто лежала на иголках, и проклинала безжалостную бессонницу. «Господи! Наказание какое-то. Мазохизм в виде духовной мастурбации». Вась-Вась безмятежно похрапывал под боком, и она злилась на него в душе, а рукой подтыкала одеяло, чтобы его, не дай-то Бог, не просквозило. «Как маленький, честноеслово. Только заснул, сразу душа на распашку». Сердце Кристины разрывалось на части, а мозг не находил выхода.

* * *

В конце ноября на сауну наехала исключительно агрессивная рэкетирская группировка. Бандура не имел к этому никакого отношения. Если не считать, что именно он накликал беду. Как тот пастушок из сказки про волков.

Андрей кликнул Атасова и Армейца. Протасов с Волыной куда-то, очень некстати, запропастились. Бандитская встреча закончилась потасовкой. Атасов пустил в ход оружие. Конкуренты не остались в долгу, и Андрея серьезно зацепило. Выпущенная из переделанного газовика пуля навылет прошила предплечье. «Я в этом бою навылет прошит… – горланил Бандура по дороге домой. Атасов плеснул ему водки. – …меня механик заштопал…»[8]

– Держись, парень! – заклинал Атасов. – И силы, типа, побереги.

Эдик заикнулся на счет больницы, которая отпадала по понятным причинам.

– Какая больница?! – вызверился Атасов. – Тащи сюда своего костоправа! Чтобы мухой, типа, прилетел!

«Я наверное умираю», – думал Андрей без тоски и паники. Его разум был спокоен, словно утреннее озеро в безветренную погоду. В ушах гуляло эхо, а слова приятелей долетали издалека, как будто он сидел в бочке, а они болтали снаружи.

– Ничего, ничего, солдат. Потерпи. В каждом из нас пять, типа, гребаных литров крови. От потери какого-то жалкого литра еще никто не окочуривался. Вот я, как был курсантом, так раз в три месяца кровь сдавал. Как штык. И что, типа? А ни черта… – Разглагольствуя без умолку, чтобы не утратить связи с приятелем, Атасов безуспешно боролся с кровотечением. Вопреки его усилиям Бандура терял силы. Кровотечение оказалось сильнее Атасова.

– А один мой корешок, Бандура, тоже курсант, даже стишок о нашем донорстве сложил. Эдик! Живо жгут сюда! Вот, типа, послушай:

В район боев, туда где рвутся мины,
И патриоты падают на грунт,
Везут кровь нашу негры на машине,
За тонной тонну и за фунтом фунт…[9]

– Кристина?! – теряя сознание, позвал Андрей. Кристя! Кристичка.

– Кристину зовет. – Атасов обернулся к копающемуся в аптечке Армейцу. И закусил губу.

Кристина прилетела мгновенно. Словно в ее распоряжении оказался вертолет. Она обнимала его за голову, ее слезы капали ему на лицо, и Андрей, между жизнью и смертью, блаженствовал.

«Зря на деньги ее развел, – мелькнуло у него перед тем, как он провалился в небытие. – Вот умру, а обман всплывет наповерхность, как дерьмо…». – Терзаемый запоздалым раскаянием, Андрей в который раз вырубился.

К счастью, тайна осталась в не прикосновенности. Кристину так напугало состояние раненого, что о деньгах она не вспомнила, думая о другом.

– Саша! Ты вызвал скорую?

Атасов отрицательно покачал головой.

– Скорая, типа, не годится, детка.

– Но он же!..

– Никто, типа, не умрет. – Атасов накрыл ее ладошку своей – Не сегодня, обещаю. Эдик? Твой долбаный эскулап в пути?

– Б-будет с минуты на минуту.

Обещанный Эдиком частный врач прибыл в следующие четверть часа, и немедленно приступил к осмотру.

– Опасности для жизни нет. – Заявил врач в конце концов. – Однако, ваш паренек в рубашке родился. Пройди пуля тремя сантиметрами ниже… – договаривать не было необходимости. – Тщательно продезинфицировав рану, доктор наложил тугую повязку, сделал блокаду и вколол обезболивающее. – Дальше, будем смотреть по самочувствию. Главное – обеспечить пострадавшему покой.