Я преклонюсь перед ней, сложив руки и со слезами. Я преклонюсь перед ней, повергнув к стопам ее сокровища моего сердца.
Она возвратится, исполнив поручение, омрачив мое утро; и в моем опустелом доме останется только мое покинутое тело, как моя последняя жертва тебе.
92
С угасающей надеждой я хожу и ищу ее во всех углах дома; ее нигде нет.
Мой дом невелик, и то, что однажды ушло из него, никогда не вернется.
Но бесконечно твое жилище, владыка мой, и, ища се, я пришел к твоей двери.
Я стою под золотым балдахином твоего вечернего неба и подымаю к тебе свои страстные взоры.
Я пришел к пределу вечности, где ничто не исчезает – ни надежда, ни счастье, ни черты лица, зримого сквозь слезы.
О, погрузи мою опустошенную жизнь в лоно этого океана. Дай мне почувствовать утраченную сладость прикосновения ко вселенной.
93
Когда я оставлю руль, настанет время взять его тебе. Что надлежит, будет сделано. Напрасна борьба.
Тогда, сердце, молча примирись со своим поражением. И считай за счастье тихо, тихо стоять там, где тебе предназначено.
Светильники мои меркнут при каждом дуновении ветра, и, пытаясь возжечь их, я забываю все остальное.
Но я буду мудр на этот раз и буду ждать во тьме, разостлав на полу свою циновку; и когда тебе будет угодно, господи, молчаливо приди и сядь здесь.
94
Не слышно более громких, шумных речей от меня – такова воля моего повелителя. Отныне я говорю шепотом. Речь моего сердца зазвучит тихой песнью.
Люди спешат на рынок царя. Все покупатели и продавцы уже там.
Но я получил необычный отпуск среди дня, в самый разгар работы.
Так пусть расцветут цветы в моем саду, хотя не настал еще час, и пусть полуденные пчелы начнут свое ленивое жужжание.
Много часов провел я в борьбе добра и зла, но теперь товарищу моих праздных дней угодно склонить мое сердце к себе, и я не знаю, зачем этот призыв к цели, лишенный смысла.
95
Я знаю, что настанет день, когда мой взор уже не увидит этой земли, и жизнь оставят меня в молчании, накинув последнюю завесу на мои глаза.
А звезды будут бодрствовать в ночи, и утро встанет, как прежде, и часы будут течь, как морские волны, вздымая печали и радости.
Когда я думаю о конце моих мгновений, преграда мгновений разрушается и при свете смерти я вижу твой мир с его сокровищами.
Прекрасен в нем самый низкий удел, прекрасна презреннейшая жизнь!
То, о чем я напрасно мечтал, и то, чего достиг, да идет мимо.
Дай мне лишь то, что я отринул и презрел.
96
Я не помню мгновения, когда впервые переступил порог этой жизни.
Какая сила заставила меня раскрыться в этом великом таинстве, подобно лесной почке в полночь.
Когда утром я увидел свет, я почувствовал сразу, что я не чужой в этом мире, что неведомое, не знающее ни имени, ни образа, приняло меня в объятия в образе моей матери.
Так же и в час смерти это неведомое явится, как давнее ведомое. И потому, что я люблю жизнь, я знаю, что полюблю смерть.
Ребенок плачет, когда мать отнимает его от правой груди; но через мгновение утешается, найдя левую.
97
В едином приветствии тебе, господь мой, пусть раскроются все мои чувства и коснутся этого мира у ног твоих.
Подобно дождливому июльскому облаку, низко нависшему над землей под бременем неизлитой влаги, да преклонится вся душа моя у двери твоей, в едином приветствии тебе.
Да сольют мои песни все созвучия в единый поток и потекут в море безмолвия в едином приветствии тебе.
Подобно станице тоскующих по родине журавлей, что день и ночь летят в свои горные гнезда, да устремится вся жизнь моя к своей вечной обители в едином приветствии тебе.
98
