обязанности его исполняет?
– Обязанности начальника до особого распоряжения исполняет майор Торба Владимир Иванович.
– Знаю такого, – кивнул Поришайло. – Переговорил с ним?
– Новый начальник на контакт не идет, – мрачно сообщил Сурков. – Ни в какую не идет. Сволочь.
– Дрянь дело, – выругался Поришайло. – Значит, от тебя Торба воротит нос, гм, а у «внутренней безопасности» к нему вопросов нету? Украинского, б-дь, отстранили, а Торба, выходит, чистый? Как с гуся вода, так?
– Выходит, так, Артем Павлович.
– Интересно, блядь, выходит, – скрипнул зубами Поришайло. – Ладно, разберемся. Правилов объявился?
– Пока нет.
– Пошли за ним на квартиру. Как объявится – сразу мне. Доложишь.
– Будет сделано, Артем Павлович.
Артем Павлович намеревался сразу ехать в банк, но, передумал, когда кавалькада уже была на Печерске. Сильно заболела спина, а усталость, до того выжидавшая где-то неподалеку, навалилась на него, и обвила щупальцами, как гигантский кальмар кашалота. Добралась до каждой клеточки, и удесятерила ее вес. Артем Павлович, тяжело задышав, подумал о чудовищном притяжении где-нибудь на Юпитере, или, скажем, Сатурне. Сурков, наблюдавший за шефом с тревогой, соединенной с подобострастием, подался вперед:
– Что, Артем Павлович?!
– Не дождешься! – фыркнул Поришайло. – Ты вот что. Ты, лучше, скажи водителю, что я домой еду.
– Домой?! – переспросил Сурков.
– Я что, как-то неясно сказал?
– Сейчас распоряжусь, Артем Павлович.
– Если найдешь Правилова, пускай на квартиру ко мне едет.
Продрав глаза около восьми, Атасов по привычке сразу отправился на кухню греть воду для кофе.
Осушив одну за другой три чашки кряду, Атасов с четвертой побрел в ванную. Согласно укоренившейся с годами традиции у него только теперь настало время заняться умыванием и чисткой зубов.
Приняв душ и тщательно выбрившись, Атасов натянул комбинезон и придирчиво оглядел себя в зеркале.
«Чистый, типа, монтажник», – усмехнулся Атасов, покидая квартиру.
«Вот бы и себе спутниковое ТВ провести».
Дорога к Оперному театру заняла у него от силы минут пятнадцать, благо Оперный от Политехнического института недалеко, хоть и неизмеримо «центрее», если судить по стоимости квадратного метра жилья, то есть с точки зрения риэлтеров. Утро стояло замечательное. Воздух был чист и свеж. Солнце затопило улицы по-особенному праздничным, весенним светом. Птицы в ветвях чирикали самозабвенно, полагая, что весна воцарилась незыблемо.
Так птицы поют в раю, – пробормотал Атасов, отчего-то подумав о Цветочной улице в Берне и о том, какую злую шутку сыграл весенний воздух с вырвавшимся из Фатерлянда профессором Плейшнером.[78]
Прихватив из пикапа бухту кабеля и пластмассовый контейнер с инструментами, Атасов поднялся по ступенькам. В холле оказалось полно пальм, выстроившихся в кадушках вдоль стен. За экзотическими растениями из тропиков висели отечественные зеркала, превращавшие помещение в оранжерею.
Из-за наполовину стеклянной будки выглянул дюжий охранник, с ног до головы в камуфляже. Пятнистая, вся в салатовых кляксах униформа на фоне широких листьев уроженцев тропиков наводила на мысли о доблестном рыцаре свободного мира Джоне Рембо, разящем чертовых вьетконговцев в долине Меконга направо и налево. Во имя торжества демократических идеалов. Атасов криво улыбнулся.
– Вы это к кому? – сурово поинтересовался Рембо, сделав относительно Атасова те выводы, на которые он и рассчитывал.
– Кабельное телевидение проводим. – Атасов подбросил бухту кабеля на плече, звякнул инструментами в коробке.
– В какую, конкретно, квартиру?
– Во все, типа, – сказал Атасов. – Мы дом подключаем. А там – по желанию жильцов.