Мог ли он иметь в виду Банна? Оппозиция к обществу – да, так оно и есть. Но причем тут Антипа? Чтобы знать наверняка, я задал следующий вопрос:
– Что этот пророк имеет против Антипы?
Метилий сделал рукой такой жест, который, по-видимому, должен означать: тут много есть о чем порассказать. И пустился в пространные объяснения:
– Как ты, наверное, знаешь, отношения между Пилатом и Иродом Антипой, правителем Галилеи и Переи, – не самые лучшие.[40] Когда умер Ирод Великий, Палестину разделили между тремя его сыновьями, причем Архелай получил самую большую часть, а именно Иудею и Самарию. Через десять лет Архелая свергли. Его место занял римский префект. Конечно, два других сына Ирода, Антипа и Филипп, надеялись, что им достанется наследство Архелая. Особенно разочарован был Антипа, которого когда-то прочили в цари всего того царства, которое осталось после Ирода. С тех пор он не упускает случая показать, что римские префекты плохо управляют страной: у него, конечно же, получилось бы лучше, ведь он знает еврейские обычаи и все ваши чувствительные места. Все плохое о Пилате он тут же сообщает императору.
У Пилата уже был случай убедиться в этом. Ты слышал, конечно, историю про щиты с начертанными на них начальными буквами имени императора? Пилат привез их в Иерусалим и повесил в крепости Антония, где располагается когорта. Было непонятно, каким образом эти щиты могут нарушать запрет на изображения или свидетельствовать о божеских почестях императору. И тем не менее начались протесты. Во главе протестующих встал Ирод Антипа, взявший на себя роль защитника еврейской веры. Дошло до утверждений, что все это будто бы заранее спланированная акция с целью нарушить еврейский закон и оскорбить ваши религиозные чувства. Что это лишний раз показывает, как мало Пилат смыслит в еврейской религии. Антипа заявил императору официальный протест. Сверху Пилату дано было распоряжение убрать щиты.[41] Он так и не простил этого Антипе, тем более что теперь от тебя мы знаем о том, что сам Антипа не так уж строг в соблюдении буквы закона: чего стоят одни фигуры животных в его Тивериадском дворце! Но это еще не все. Он женился на жене брата, когда брат его еще не умер. Снова нарушение вашего закона. Против такого поступка поднялись многие голоса. И что же делает Антипа? Он берет своего главного оппонента, – некоего человека по имени Иоанн, святого, пророка, учившего в Иорданской пустыне, – и сажает его под стражу. Такого до сих пор даже мы, римляне, себе не позволяли. Говорят, Иоанн нашел в народе много сторонников. Но в нашем архиве имеется лишь самая общая его характеристика. Сейчас я тебе прочту:
«Иоанн, прозванный Крестителем, – человек, которого можно ставить в пример. Он учит, что евреи должны упражняться в добродетели. Это означает поступать с другими людьми по справедливости и почитать Бога. Если евреи соблюдают это, они должны вместе совершить омовение. Омовение, по его словам, только тогда имеет силу перед Богом, если человек, совершенствуясь в добродетели, духовно уже очистился, и совершаемое омовение годится лишь для освящения тела, а не для прощения всевозможных грехов».[42]
Скажу прямо: такое общее, лишенное подробностей описание нам мало что дает. Все это может быть сказано о многих святых людях. Нам нужны более точные сведения. Так, мы узнали, что Ирод Антипа посадил Иоанна в тюрьму, потому что боялся возмущения в народе.[43] Нам непонятно: как безобидный святой мог спровоцировать возмущение? Я уверен, что в описании, которое я тебе прочел, умалчивается о главном. Нет ответов на три вопроса.
Во-первых, почему Иоанн проповедовал в пустыне? К чему этот уход от обычной жизни, как у ессеев? Откуда это презрение по отношению к людям? И, самое главное, – есть ли тут связь с набатеями, южными соседями?
Во-вторых, что стало с приверженцами Иоанна, после того как его посадили в тюрьму? Есть ли какие- нибудь организации, состоящие из его последователей? Не перенесли ли они свою деятельность в Иудею, когда в земле Ирода Антипы стало небезопасно? Нужно ли бояться, что от них произойдут беспорядки?
В-третьих, как поведет себя Ирод Антипа? Решил ли он вообще не выпускать Иоанна из тюрьмы? Угрожает ли его правлению оппозиция, пробужденная к жизни Иоанном? Ясное дело, что нам интересно все, способное так или иначе повредить Антипе. Он не упускает ни единой возможности опорочить нас в глазах Рима. Мы со своей стороны тоже не должны быть в долгу. Возможно, удастся как-то использовать историю с заключенным под стражу святым. Ирод Антипа так лезет всегда вперед со своим великим умением улаживать сложные религиозные вопросы!
Вот как, значит, обстоит дело! Ты торговец хлебом и можешь ездить по стране. Когда появятся первые результаты, перешли их римской военной почтой. В остальном через два месяца мы ждем тебя в Иерусалиме с докладом.
Я уже хотел было идти, как Метилий снова вовлек меня в разговор:
– После нашей первой беседы я много думал о вашей религии. Когда я собирал материал о ессеях, мне в голову пришла вот какая мысль: не нашло ли в этой группе выражение нечто, в принципе характерное для вашего народа? Эти люди обособляются, отделяя себя от остальных. Они уходят в пустыню, как когда-то очень давно ушел из Египта в пустыню весь ваш народ. Не стоит ли за этим презрение к людям? Стремление отделить себя от чужеземцев и других народов, и, наконец, вообще от всех людей?
Слова Метилия больно ранили меня. Сидеть и, хочешь – не хочешь, выслушивать от него предрассудки на наш счет, было обидно. Ведь Метилий казался мне способным чиновником, которого, вероятно, ждет блестящая карьера. Он производил довольно приятное впечатление, был начитан и хотел разобраться в нашей религии. И он же имел бестактность поворачивать против нас самые священные наши предания. С горечью в голосе я сказал:
– Упрек в том, что евреи будто бы ненавидят других людей, – подлая клевета. Наш Закон учит в каждом человеке почитать подобие Божие.
Метилий принялся оправдываться:
– Но почему тогда один из лучших наших историков пишет, что между собой у вас – полное взаимопонимание, вы всегда готовы прийти на помощь друг другу, а по отношению ко всем другим – ненависть и враждебность?[44] Почему у него могло сложиться такое впечатление? Вот что я пытаюсь понять. Потому-то я и спрашиваю: может быть, это как-то связано с вашим изгнанием из Египта? Может быть, это после него остался такой глубокий след – обида, страх, что вас снова, как бесправных людей, могут прогнать отовсюду?[45]
Метилий свернул разложенную на столе карту и засунул ее в кожаный тубус. Похоже, он проделал это, чтобы скрыть свое смущение. Я стал объяснять:
– Да, исход из Египта самым решительным образом повлиял на нас. Его смысл для нас – в освобождении от рабства и угнетения. Память о нем мы храним не для того, чтобы отмежеваться от других, а чтобы никогда и никому не причинить той несправедливости, какую мы пережили в Египте.
– Что конкретно это означает? – спросил он, насаживая кожаную крышку на свободный конец тубуса.
– Что в нашей земле мы принимаем чужеземцев, как братьев! Моисей заповедал нам: «Когда поселится пришелец в земле вашей, не притесняйте его: пришелец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской».[46]
– Но почему тогда здесь так ненавидят нас, римлян? Мы с ним говорили, не понимая друг друга:
– Своей заповедью Моисей хочет сказать: ты не должен притеснять чужеземца. Разве мы притесняем римлян? Кто тут кого угнетает?
Мой решительный тон разозлил его. Он поднял голову и посмотрел на меня:
– Мы никого не угнетаем. Мы насаждаем мир. Ваш законодатель Моисей не так уж сильно отличается здесь от нас. Мы тоже считаем: на территории нашей империи чужеземцы должны жить в рамках справедливо установленных отношений.
Я ответил взглядом, выражавшим крайнюю степень недоверия. Метилий тем временем прятал тубус с картой в специальный ящик на стене. Возникла пауза. Потом он вернулся ко мне, положил мне руку на плечо и сказал:
– После нашего первого разговора я почитал кое-что о Моисее. Я нашел еще одно описание вашего исхода из Египта.[47] Согласно ему, Моисей был египетским жрецом,
