гиганта. Несколько минут однорукий рассматривал пленника, потом подал знак одному из слуг. Тот понимающе кивнул и отошел в сторону.
На этот раз Панчука не стали окатывать холодной водой, слуга вытащил из кармана широких штанов пластиковый прямоугольник электорошокера и, приставив его к влажной руке пленника, нажал кнопку «пуска». Огромное тело выгнулось и задергалось в судорогах, через секунду Владимир широко открыл глаза.
Ибрагим Сатари впился тяжелым взглядом в эти глаза, потом склонился и дееспособной рукой ухватил пленника за волосы. Рывком подняв голову, прорычал:
– Как ты докажешь, что это именно вы пытались ограбить инкассаторский броневик?
– Я могу указать, где спрятано оружие с ограбления, – слабым голосом произнес Шатун, изображая из себя сломленного пытками…
Лето, жара. От мутных вод Каспия – и то несло духотой, никакого спасения от зноя. Гражданским легче, богатые могут спасаться от жары в своих квартирах, домах, офисах, где температурный режим строго блюдут импортные кондиционеры, разгоняя по помещениям живительный прохладный воздух.
Бедные могли укрыться от испепеляющего зноя в чайхане, под тенью зеленых чинар, с наслаждением попивая ароматный чай.
Свободное человечество как-то обустраивалось в борьбе с жарой, и только у военных не было альтернативы.
Морские пехотинцы из батальона разведки Семьдесят седьмой бригады Каспийской флотилии в полной боевой экипировке один за другим взбирались по дребезжащей сваренной лестнице на имитатор транспортного самолета. Потом сотня метров полета под тросом в парашютной сбруе, а дальше огненно- штурмовая полоса…
Над полигоном стоял грохот автоматных выстрелов, рев танковых двигателей. Морские пехотинцы учились воевать, командиры, учтя опыт прошлых лет, теперь действовали по принципу: «Лучше пролить десять литров пота на учениях, чем каплю крови в бою».
За учениями наблюдали с контрольной вышки двое офицеров. Один был в зелено-коричневом камуфляже, перетянутый ремнями тактической гарнитуры с навешанными на них подсумками. На правом плече висел автомат стволом вниз. Черный берет с офицерской кокардой был заправлен под погон, ветер трепал коротко стриженные, выгоревшие на солнце белесые вихры. Второй был одет в ядовито-зеленую парадную общевойсковую форму, пошитую на американский манер. Погоны на плечах офицера украшали три большие звезды в красных просветах. На голове фуражка с золотым двуглавым орлом на высокой тулье.
– Да, качественно вы готовите бойцов, – через некоторое время с явным одобрением произнес полковник Крутов.
– Так ведь мы войска постоянной боевой готовности. В любой момент могут бросить на выполнение боевого задания. А оказаться в мясорубке с неподготовленными бойцами себе дороже, – спокойно ответил стоящий рядом морпех, командир одной из рот разведывательного батальона капитан Сергей Таранин.
– Разумно, – кивнул Родион Андреевич. – Вы последними выходили из Чечни?
– Да, как только был получен приказ министра обороны о возвращении к постоянному месту дислокации ранее откомандированных в Чечню частей морской пехоты и ВДВ. Там теперь осталась Сорок вторая мотострелковая дивизия, части внутренних войск и СОМы[12] . В общем, неделю назад отдельный отряд под моим командованием вернулся в родные пенаты.
– Судя по наградным реляциям, ваш отряд – это хорошо подготовленное и сплоченное подразделение, прекрасно ориентирующееся на местности.
– Что есть, то есть, – вяло улыбнулся Таранин. – В моем отряде все контрактники, не по одному разу мотались в Чечню. Я сам еще в первую кампанию там отметился.
– Знаю, я читал ваше досье. Честно говоря, трудно было понять, что могло толкнуть успешного студента на последнем курсе взять академический отпуск и отправиться на войну. Впоследствии закончить с красным дипломом университет и вместо продолжения учебы в аспирантуре, на что рассчитывали все педагоги, отказаться от ученой карьеры и обрядиться в чертову шкуру морпеха, чтобы снова воевать. Как-то странно получается…
– Ничего странного. Сначала за державу было обидно, потом вдруг понял, что изучать древние персидские манускрипты – это не мое. Птица живет в небе, рыба в воде, крот роется в земле. Каждый индивидуум может жить только в своей среде. Армия – вот моя стихия.
С этим утверждением Родион Крутов спорить не стал, помня одну из записей в досье капитана Таранина: «Пять командировок в зону боевых действий (Чечня, Дагестан). Имеет два ранения, награжден шестью правительственными наградами: два ордена Мужества, три медали «За отвагу» и медаль «За боевые заслуги». Сергей Таранин жил войной, видимо, это была его карма.
– Сколько длилась ваша последняя командировка? – неожиданно поинтересовался полковник.
– Неполных два месяца, – удивленно посмотрев на Крутова, ответил капитан.
– Сильно устали? – продолжая наблюдать, как следующая пара морпехов преодолевает штурмовую полосу, продолжал расспрашивать полковник.
Но вместо короткого и прямого ответа Таранин проявил своеволие:
– Разрешите вопрос, товарищ полковник?
– Слушаю вас, Сергей Васильевич, – полковник оторвался от созерцания полигона и внимательно посмотрел на морского пехотинца.
– К чему это собеседование? Я человек военный и привык к конкретике.
– Даже так? – усмехнулся Крутов, непроизвольно почесав указательным пальцем кончик носа, и только потом заговорил: – Ну что же, в таком случае буду кратким и конкретным. Наше управление будет проводить многоходовую операцию в Чечне. Одним из компонентов этого мероприятия должна быть рейдовая группа, на роль которой как нельзя лучше подходит ваш сводный отряд.
– Почему выбор пал именно на мой отряд?
– Во-первых, профессионалы, а во-вторых, операция должна быть проведена филигранно. Для большей наглядности приведу пример, это напоминает поединок рыцаря и мушкетера. Вам, как бывшему фехтовальщику, так будет понятней. Ударом на удар не нужно отвечать, противопоставляя дурной силе другую силу, а нужно, лишь скользнув по лезвию меча узким клинком рапиры, поразить врага точно в сердце между стыками доспехов. Для этой миссии нам не нужны тупые костоломы-терминаторы, а нужен интеллектуал, но с боевым опытом. Любая самая продуманная в штабах операция в конце концов может претерпеть изменения. На войне, как на войне. Необходимо быстро реагировать на происходящие изменения, а при необходимости и самому принимать решения. С учетом всех вышеперечисленных условий, ваша кандидатура, Сергей Васильевич, наиболее подходящая.
Бывший кандидат в мастера спорта по фехтованию на рапирах Сергей Таранин сразу же понял, о чем говорил московский гость.
– Я согласен, – коротко ответил капитан.
Крутов кивнул.
– Хорошо, в Чечню вернетесь со своим отрядом. Работать будете под ширмой вэвэшников, поэтому черные береты оставите здесь, чтобы не было никакого намека на морскую пехоту. Позывной отряда «Вихрь», но так как представление на майора вам подписано, думаю, больше подойдет позывной «Майор Вихрь».
– Как в кино, – хмыкнул морской пехотинец.
– Вот-вот. – Не обращая внимания на иронию Таранина, полковник добавил: – На подготовку к командировке трое суток. Еще двое суток на боевое слаживание. Больше дать не могу, времени в обрез.
– Уложимся, товарищ полковник, – как-то буднично успокоил Крутова морпех…
После допроса с пристрастием пленников бросили обратно в темный чулан. Но теперь они находились там втроем, что давало пусть мизерный, но все-таки шанс на попытку к освобождению. Арабы так уверовали в свою силу и сломленный дух пленников, что даже не залепили скотчем рот Шатуну, а зря…
