Вихря», отряд которого вовсю резвился, уничтожая списанную технику и «атакуя» второразрядные военные объекты. Изображая бурную активность, морпехи тем самым приманивали к себе боевиков, которые рано или поздно должны были клюнуть на их приманку…
– Отдыхайте, – великодушно разрешил кладовщик, когда последние мешки были выгружены и «КамАЗы» один за другим покинули территорию склада. – Вас сейчас покормят, ночевать останетесь здесь. – И, заговорщицки подмигнув, добавил: – Много работы.
И действительно, работников покормили довольно сносным обедом: горячие лепешки, зелень, овощи, рассыпчатый плов с жирной бараниной.
После обеда расслабленные чеченцы улеглись спать прямо под стенами склада. Как только стало смеркаться, появился кладовщик. Вытащив из кармана необъятную связку ключей, он открыл большой навесной замок и настежь распахнул ворота. Он первым вошел внутрь, и через несколько секунд раздался рокот заводящегося генератора. Под высокими сводами склада вспыхнули десятки электрических лампочек, заливая все пространство ярким светом. Работы действительно оказалось много. Для начала, нацепив очки и респираторы, мужчины принялись смешивать селитру с цементом. За соблюдением пропорций внимательно наблюдал кладовщик, большой специалист в области взрывоопасной прикладной химии.
Только далеко за полночь работа подошла к концу, но времени на отдых уже не осталось.
Большая часть мешков была уложена штабелями в несколько рядов, едва не достающими до потолка.
Меньшая часть, около сотни пятидесятикилограммовых мешков, по-прежнему занимала центр склада.
– Идите за мной, – приказал кладовщик тяжело дышащим мужчинам, успевшим лишь снять маски респираторов.
Они прошли за ним в дальний угол склада, где навалом лежала приличная куча деревянных поддонов.
– Займитесь разбором, – указал фронт работы кладовщик и зашел в большой металлический контейнер, служивший ему и каптеркой, и рабочим кабинетом одновременно.
Вернулся он через двадцать минут с большим брезентовым баулом, из которого выглядывали оранжевые шахтерские каски с фонарями, установленными над козырьками. К этому времени гора поддонов была разобрана, под ними оказалось черное отверстие канализационного люка.
Опустив свою ношу на пол, кладовщик указал на сумку рукой:
– Разбирайте каски, у нас еще полно работы.
Всю оставшуюся часть ночи чеченцы по колено в воде таскали мешки с заготовленной смесью по дну канализационного коллектора, укладывая их штабелями в одной из ниш.
Карим Бансаров задыхался от смрада канализационных испарений, пот заливал глаза, а колени дрожали от напряжения. Но он не роптал. Другим было не легче, но ни одной жалобы не раздалось на протяжении всего времени работы.
Наконец все мешки были перенесены в нишу, и кладовщик воткнул между ними десятикилограммовый брикет пластидовой взрывчатки с электродетонатором.
Жестом приказав остальным возвращаться, он шел замыкающим, на ходу распутывая двужильный провод из портативной катушки.
– Что там? – Немного задержавшись, Карим оказался возле кладовщика, кивком головы указал в сторону заполненной мешками ниши.
Продолжая движение, кладовщик недовольно покосился на юношу, но, помня, что к этому делу привлечены самые надежные вайнахи, ответил:
– Там, наверху, главная комендатура Грозного.
Когда чеченцы выбрались наружу и вход в колодец вновь заложили поддонами, кладовщик, спрятав концы кабеля, объявил:
– Сегодня отдыхайте, а завтра придет транспорт из районов, будем загружать. Это не единственная комендатура федералов…
Невысокий, плотно сбитый подполковник Капут за двадцать лет службы в ГРУ многое повидал в своей жизни, много чего успел сделать за это время. Особыми талантами Евгений Васильевич не блистал, звезд с неба не хватал, но был достаточно исправным служакой, любое порученное задание выполнял точно в срок, несмотря на превратности судьбы или противодействие противника. За это начальство его и ценило, хотя особо свою любовь к подполковнику не проявляло. Но когда возникала необходимость качественного исполнения того или иного задания, туда направлялся подполковник с многообещающей фамилией Капут.
В Чечню Евгений Васильевич прибыл неделю назад, официально это было оформлено как «плановая инспекция работы штаба 42-й мотострелковой дивизии». Неофициально подполковнику предстояло курировать разворачиваемый в республике невод агентурной сети ГРУ на время проведения операции «Троянский конь».
Кроме собственных сил и разведотдела дивизии, подполковник Капут получил в свое подчинение начальника разведки чеченского батальона специального назначения «Восток» майора ГРУ Рамзана Максаева.
Тридцатидвухлетний Рамзан уже больше десяти лет вел упорную борьбу с сепаратистами. Окончив Новосибирское общевойсковое училище, молодым лейтенантом в должности командира взвода входил новогодней ночью в горящий Грозный в составе Волгоградского корпуса под командованием легендарного генерала Рохлина. После Грозного были Бамут, Шали и многие другие населенные пункты, за которые пришлось проливать кровь. В первую чеченскую кампанию значительно вырос профессионализм военного разведчика, окрепло его мастерство. Два ранения, пять наград, десятки боевых операций. После позорного Хасавюртовского договора Рамзан в составе особой группы остался в Дагестане, на границе с Ичкерией. Группа занималась отслеживанием контрабандных троп, разведкой обстановки внутри мятежной республики и по возможности освобождением заложников.
Уже тогда чеченец Максаев начал создавать из числа соплеменников собственную агентурную сеть, в чем значительно преуспел. Разведчики Рамзана сыграли немаловажную роль во второй чеченской кампании, когда федеральные войска, отразив нападение боевиков на Дагестан, начали новое наступление на Грозный.
Агенты Максаева добросовестно выполняли свои обязанности, исправно передавая информацию о засадах, минных полях и сосредоточении бандформирований.
За два года Рамзан Максаев дослужился до звания майора и получил три правительственные награды. Когда военная часть контртеррористической операции была официально закончена и стали создавать местные силовые структуры, майору предложили возглавить разведотдел чеченского батальона специального назначения «Восток». Рамзан с удовольствием принял предложение, теперь в охоте за «бешеными псами» у него были развязаны руки.
«Восток» уничтожал полевых командиров, рассеивал небольшие отряды, взрывал их базы и тайники с оружием.
Но охота на хищников тем и отличается от охоты на зайцев и куропаток, что охотник и дичь в равных условиях, любой из них может заплатить своей жизнью.
На майора также шла охота. Лидеры сепаратистов объявили за голову Рамзана Максаева награду в сто тысяч долларов. Но все их усилия пока были безуспешными, голова разведчика все еще оставалась на его плечах. Хитрый, как старый лис, и стремительный, как снежный барс, Рамзан с легкостью обходил все устроенные на него западни и снова атаковал сам.
Подполковник Капут еще раз окинул взглядом ладную фигуру майора Максаева, затянутую в выгоревший на солнце камуфляж. На широком офицерском ремне висела деревянная кобура с революционным раритетом – «маузером». Как слышал подполковник, с этим оружием майор не расставался даже в бане.
– Что мы имеем на сегодняшний день? – спросил Капут.
– Автомобильный конвой с гуманитарной помощью был выгружен подозрительно быстро, – усевшись на краешек рабочего стола, заговорил Рамзан. – В общем-то, преподнесено было красиво: делегаты из всех больших населенных пунктов дружно и весело работают, пресса пишет, дескать, общий труд сближает.
