При их помощи можно было за десять секунд убить любого, уколов или опустив на мгновение в напиток жало иглы. Тайное смертоносное оружие ждало своего часа.
Постоянная слежка за Ахмедом Касимовым требовала сильного нервного напряжения. Расслабиться Сабир мог лишь изредка, употребляя наркотики. Кальян с опиумом в своем боксе он не прятал, тем самым отвлекая от себя внимание, как возможного шпиона. Кто же доверит наркоману такую ответственную работу.
– Сабир, – денщика вернул в действительность окрик Пуштуна.
– Слушаю, господин, – ординарец взвился со своего места и приложил руку к груди в знак покорности.
– Возьми отряд Кобры и отправляйся на хутор Хаджибея, – приказал Ахмед. – Скажешь, что необходимо мальчишку укрыть от гяуров, которые уже пронюхали о его месте нахождения.
Кобру Сабир не любил, тот разве что имел грозный радиопозывной, на самом деле старался особо не рисковать ни собой, ни своими людьми.
– Может, лучше взять отряд Аги? – несмело предложил он.
– Никаких афганцев! – отрезал Пуштун. – Псы Хаджибея их терпеть не могут, сразу возьмутся за оружие.
– А если они захотят связаться с Муссой? – спросил Сабир.
– Вряд ли он ответит, его отряд находится в районе Аргуна, там запросто пограничники могут переговоры засечь и ударить артиллерией. Хаджибей это знает и не станет отвечать на запрос, даже из родового аула.
– А если его абреки не захотят отдавать мальчишку? – продолжал настаивать денщик, чем еще больше разозлил своего господина.
– В таком случае их уничтожили федералы, а вам удалось отбить мальчишку! – брызгая слюной, выкрикнул полевой командир.
Глава 15
Издалека горы кажутся грозными и неприступными. Сразу вспоминаешь альпинистов, которые упрямо карабкаются к заснеженным вершинам, обмораживая руки и ноги. Отчаянные скалолазы, болтающиеся на отвесных скалах.
На самом деле не все горы так неприступны. На чеченских, среди буйной дикой растительности вполне достаточно проложено троп, дорожек и даже узких караванных дорог. За время ваххабитской вольницы многие были расширены и укреплены силами пленных солдат и рабов.
Особенно в этом преуспели афганские моджахеды под командой Пуштуна, они были настоящими специалистами в своем ремесле. Упорным трудом обреченных пленных вокруг Волчьей горы были проложены многокилометровые дорожные артерии, по которым могли передвигаться как джипы, так и небольшие грузовики. Кроме того, здесь оказалось множество схронов для автотехники. Благодаря этому Ахмед Касимов и его заграничные хозяева считали, что его отряд имел достаточную мобильность в районе контролирования.
По лесной дороге двигалась колонна из трех открытых вездеходов «УАЗ». Возле водителя в головной машине важно восседал Сабир. За его спиной угрюмо поблескивали черными глазами боевики. Две другие машины также были до отказа забиты вооруженными, косматыми горцами.
Некоторое время Сабир сидел с закрытыми глазами, лицо его напоминало неподвижную посмертную маску. Наконец он открыл глаза, запустив руку под куртку, вытащил папиросу, набитую гашишем. Закурил, делая глубокие затяжки.
Настроение заметно улучшилось, Сабир протянул недокуренную папиросу на заднее сиденье и самодовольно ухмыльнулся, услышав, как боевики оживленно загудели…
Глава 16
Вышедшая из-за туч луна осветила опушку леса. Снайпер Степан Тимко, одетый в густой камуфляж, сквозь оптику снайперской винтовки следил за деревней.
В зеленом экране оптического прицела он отчетливо видел боевика, стоящего на посту возле дома. Внезапно из-за спины часового неслышно появился прапорщик Латышев. Левой рукой разведчик закрыл рот часового, нож, зажатый в правой руке, привычно вспорол горло.
Не успело тело убитого упасть на землю, как из-за угла появился второй часовой. Снайпер молниеносно перевел прицел на него, но прапорщик его опередил. Легко перехватив нож с рукоятки за лезвие, метнул его в боевика. Клинок глубоко вошел в грудь часового. Беспомощно взмахнув руками и не издав ни звука, он завалился навзничь. Приложив обе руки ко рту, прапорщик заухал филином…
На другом краю деревни, где на чердаке полуразрушенного дома находилось пулеметное гнездо, двое боевиков курили гашиш и о чем-то оживленно беседовали, порой заходясь в безумном хохоте. Появившиеся из темноты разведчики бесшумно приблизились к задней стене дома. Никифоров перехватил свой автомат горизонтально двумя руками и, опершись спиной о стену, подставил его Дарковичу. Петр встал на него ногой и, подтягиваясь на руках, проворно взобрался в пролом, ведущий на чердак. Оказавшись наверху, он протянул руку товарищу и помог тому взобраться. Боевики продолжали под кайфом веселиться. Вынырнувший из темноты Никифоров обрушил на голову ближайшего боевика саперную лопатку, череп с противным хрустом лопнул. Второй пулеметчик, не сводя с ночных призраков безумного взгляда, вращая выпученными глазами, отпрянул назад и попытался схватить лежащий рядом короткоствольный «АКСу». Даркович рванулся вперед и ударил ногой боевика в грудь. Едва чеченец завалился на спину, Петр лихо оседлал его, ухватив за голову, отработанным движением свернул шею. Пулеметчик в предсмертной агонии дернул ногами и затих. Никифоров, оглядев место побоища, только буркнул: «Душман и охнуть не успел, как на него морпех насел». Нагнувшись и обтерев саперную лопатку об одежду убитого, сунул обратно в брезентовый чехол. Выглянув наружу, Виктор приложил ко рту руки рупором, изображая филина…
В одном из домов со стуком распахнулась дверь, и оттуда вышел высокий долговязый боевик. Он был без оружия и амуниции. Быстро шагая, чеченец на ходу расстегивал брюки. Едва он приблизился к ближайшему кусту, оттуда высунулась рука и, ухватив боевика за грудь, рывком втащила его на себя. Несколько секунд ветки куста трепыхались, затем оттуда раздался крик филина…
Надев на глаза приборы ночного видения, бойцы штурмовой группы вступили в деревню. Разведчики крепко держали в руках автоматы с приборами бесшумной стрельбы. Капитан-лейтенант короткими жестами указал бойцам объекты атаки.
Две группы разведчиков стали врываться в дома. В одном из них застали спящих крепким сном боевиков, их тут же уничтожили огнем бесшумного оружия. Звон разлетающихся по полу гильз надежно поглотили каменные стены.
В центральной усадьбе их встретила насмерть перепуганная пожилая женщина и здоровенный бородатый чеченец. Одним прыжком лейтенант Крецул подскочил к женщине и зажал ей рот, предупреждая рвавшийся наружу крик. А заскочивший следом прапорщик Латышев схватился врукопашную с чеченцем. Прапорщик не дал боевику возможность выхватить из кобуры автоматический пистолет, завалил того на пол и, борясь, покатился по полу. Наконец он исхитрился вытащить нож из голенища ботинка. Удар пришелся в область сердца. Дернувшись несколько раз, чеченец захрипел, на губах запузырилась кровь.
– Пацан в соседней комнате, спит, – доложил младший сержант Иван Погожий, он уже обошел весь дом и убедился, что больше никого нет.
Держа перед лицом женщины пистолет с глушителем, лейтенант убрал ладонь от ее рта и тихо
