произнес: – Мальчика разбуди и одень, поняла?
Пожилая чеченка испуганно закивала головой и резво кинулась в соседнюю комнату.
– Погожий, проследи, – приказал лейтенант. Младший сержант кивнул и молча направился следом за женщиной…
Капитан-лейтенант Кутягин с радистом Виктором Зенкиным расположились на улице под забором. Радист установил антенну передатчика, готовый в любую секунду выйти в эфир. Светало, небосвод постепенно становился бледно-голубым, в густых ветвях защебетали пичуги.
Из соседнего дома вышел сержант Артемов, на ходу стаскивая с лица прибор ночного видения. Приблизившись к командиру роты, он вынул из разгрузочного жилета полный магазин и доложил:
– Все чисто. Не считая часовых, еще девятнадцать трупов. – Передернув затвор автомата, добавил: – Ребята решили пошуршать в деревне. Может, в каком зиндане найдут наших пленных. Трофеев уже собрано, двадцать автоматов, пять «Мух»[7], один «РПГ-7». Наверное, с полсотни разных гранат и одна «ведьмина дочка»[8] .
– Хорошо, трофеи все сюда, в одну кучу. Надо же перед начальством отчитаться о проделанной работе, – с сарказмом в голосе сказал Кутягин. Он был уверен, что сейчас его бойцы никого не найдут. Мусса Шеравин был из тех полевых командиров, кто не промышлял торговлей живым товаром, не похищал заложников, делая из них рабов. Раненых солдат федеральных войск не добивал и не позволял своим подчиненным над ними издеваться, правда и помощи не оказывал, оставляя их на волю Аллаха. Тем не менее капитан-лейтенант запрещать рейд по деревне не стал, в разведке без инициативы личного состава ничего не добьешься, это он хорошо усвоил. – Только побыстрее, времени в обрез.
– Да они мигом, – вешая на плечо автомат, заверил Артемов.
Подошел лейтенант Крецул, следом, слегка прихрамывая, шаркал подошвами ботинок прапорщик Латышев, рядом с ним семенила пожилая, грузная, с грубым, будто высеченным из гранита, лицом чеченка, неся на руках сонного малыша лет пяти. Замыкал шествие младший сержант Погожий, обвешанный трофейным оружием.
– Все нормально, взяли пацана чисто, даже не плакал, – буквально лучась от радости, сообщил Крецул.
– Отлично, лейтенант, – Кутягин не разделял его оптимистического настроения. Хмуро глянув на радиста, коротко приказал: – Зенкин, радио. Все в порядке, эвакуация.
Радист, сидевший на корточках перед валуном, на котором стояла радиостанция, быстро защелкал тумблерами.
– Что будем делать со старухой, Кайман? – сдавленным полушепотом спросил старшина, приблизившись вплотную к Кутягину. Вопрос был отнюдь не праздный, по служебной инструкции каждый, кто оказывался на пути разведгруппы, уничтожался для сохранения тайны. Кто бы это ни был.
– Будем улетать – отпустим, – буркнул Егор, мудро решив, что они возвращаются домой, что называется, «экспрессом» и пожилая женщина им никак не сможет помешать. Так зачем брать лишний грех на душу. – А сейчас пусть здесь посидит, от греха подальше. Иван, присмотри за дамой…
Летом ночи короткие, не успеешь оглянуться, а уже рассвет наступает.
Получив команду от радистов, с аэродрома взлетела дежурная пара вертолетов. Винтокрылые машины тяжело, как будто спросонья оторвались от земли, постепенно набрали скорость и вскоре растворились на темном фоне горных пиков.
Из-за вершин деревьев выглянула золотая макушка солнца, первые лучи легко пробежались по серому, еще не успевшему остыть бетону взлетной полосы. Зарождался новый погожий день, не предвещая ничего трагического.
Глава 17
Сабир каким-то инстинктом загнанного зверя почувствовал опасность.
– Стой, сын ишака! – заорал он на ухо водителю, тот послушно надавил педаль тормоза, одновременно выворачивая руль, внедорожник снесло с дороги прямо под кроны деревьев. Двигающиеся за ним «УАЗы» почти синхронно повторили маневр, замерев позади машины Сабира. Боевики, держа оружие на изготовку, соскочили на землю, готовые в любую минуту залечь и занять круговую оборону. Но старший по-прежнему оставался в салоне автомобиля, настороженно глядя в утреннее нежно-розовое небо. Несколько секунд на лесной дороге царствовала тишина, даже птицы не щебетали. И вдруг откуда-то издалека донесся гул приближающихся вертолетов. Пара зелено-коричневых стрекоз с выпуклыми бельмами лобовых стекол, измолачивая воздух своими широкими винтами, пронеслась на небольшой высоте, едва ли не над самыми верхушками деревьев. Сабир, инстинктивно прикрыв веки, втянул голову в плечи, отдавая себе отчет: если хоть из одного вертолета заметят укрывшиеся под деревьями машины, то не избежать огневой карусели. Вертолетчики не угомонятся, пока не уничтожат колонну. Это была постоянная вражда между повстанцами и авиаторами. Пленных летчиков убивали самыми жестокими способами, а те, в свою очередь, работая по позициям или караванам сепаратистов, старались оставить после себя выжженную дотла землю.
Вертолеты прошли в стороне на предельной скорости, не заметив боевиков.
Сабир, открыв глаза, молча наблюдал за удаляющимися винтокрылыми машинами. Неожиданно он все понял. Транспортно-ударные «Ми-8» в такую рань находились здесь не ради вольной охоты, которой в основном промышляли «крокодилы» – вертолеты огневой поддержки «Ми-24». «Куда они направляются?» – в голове боевика промелькнула пугающая мысль. Наркотический угар без остатка выветрился из его мозга, страх смерти от руки хозяина был сильнее самых сильных стимульгенов. Имеющиеся знания, спрессованные с боевым опытом, выдали необходимую информацию. «Полосатые» редко самостоятельно охотятся, но зато их чаще всего используют для эвакуации разведчиков. Чеченец посмотрел в том направлении, куда умчались вертушки, и тут же почувствовал, как его тело покрывается липким противным потом.
– О, шайтан! – забыв об осторожности, во все горло заорал боевик и, судорожным движением схватив водителя за плечо, приказал: – Гони в деревню.
«УАЗ» утробно зарычал двигателем, проворачивая вхолостую покрышками на мокрой от росы траве, наконец машина вывалилась обратно на дорогу. За головной машиной, ничего не понимая, последовали остальные боевики, едва успевая запрыгивать в них на полном ходу. Наконец колонна сорвалась с места и, прыгая на ухабах, понеслась в сторону горной деревушки…
Глава 18
Разведчики, собравшись на деревенской площади, в нетерпении ждали вертолеты. Кутягин предусмотрительно расположил бойцов группы на окраине аула. При любой нестандартной ситуации разведчики перекрестным огнем плотно перекрывали подходы к населенному пункту, тем самым давая возможность основному ядру группы время на перегруппировку и отражение атаки боевиков.
Сидящие в пулеметном гнезде убитых чеченцев двое разведчиков Никифоров и Даркович, наблюдая за лесной дорогой, то и дело беззлобно переругивались. Виктор со свойственным ему пофигизмом беззастенчиво шмонал мертвых сепаратистов. На этот раз улов был не ахти какой. У одного из пулеметчиков оказался небольшой, размером с ладонь Коран в обложке из тонкой лайковой кожи с золотым тиснением. Внутри, на дорогой бумаге, были выведены крученые рукописные арабские письмена. Вещь явно дорогая, но безнадежно испорченная впитавшейся кровью. Повертев книжицу в руках, сунул ее обратно в нагрудный карман. Зато у второго мертвеца отыскался шикарный американский нож «Камилуса»
