А когда смолк последний звон струны – Шута уже не было рядом. Он словно растаял в пространстве, и только где-то вдали стучали копыта белоснежного коня, уносящего на себе белоснежного всадника в алом шутовском колпаке. А за конём, чуть левее, бежал белый крылатый пёс, темнеющий на ходу и превращающийся в пепельно-серого колли с очерченными чёрной каймой крыльями.
Глава 15
Глядя сквозь стёкла на город, где третьи сутки лишь стараниями Серебряных Рыцарей удавалось сохранить хоть какое-то подобие порядка, наследник Престола тяжело вздохнул.
– Это всё Мрак, – прошептал, сжимая кулаки, Принц. – Совсем как в сказках про Лордов, которые рассказывал нам Шут!
– Но то сказки, – осторожно начал старший.
– И ты веришь в эту чушь?! – глаза принца впились в лицо брата. – А ещё колдуном себя считает! Неужели ты не понял, что он рассказывал нам то, что было с ним когда-то! Взаправду было!
– С ним?
– Я даже думал когда-то, что он – Лорд Ночи в изгнании. Но затем понял, что ошибался… Но в этом ли дело?! Главное – что Мрак сеет безумие в нашей Столице! И если взрослые бесятся от него, как собаки, то значит – нам, детям, прийдётся выйти на борьбу с этим Злом!
– Но как ты думаешь с ним бороться, братишка? – зевнул Мерлин.
– Если Мрак пришёл – значит, прибыл кто-то из его Повелителей. Найти его и победить, изгнать!
– Ладно, допустим, что ты прав и даже – что мы можем его победить. Но как ты найдёшь, где он скрывается?!
– О, это очень даже просто! Ты у нас Маг или где? Вот ты его своими чарами и отыщешь. В крайнем случае – через один из папочкиных Палантиров…
А часом раньше на окраине города, посреди старого кладбища, заросшего лесом, возникли ребята. Двое. В джинсовках и мятых рубашках. Старший – со стареньким радиоприёмником в чехле из жёлтой кожи. Младший – с противогазной сумкой через плечо.
Они явно не спешили посетить местные достопримечательности. Похоже, что они даже не очень соображали, куда угодили. Словно прыгнули наугад.
– Ну, и куда мы попали? – младший уставился на покосившийся могильный крест за спиной.
– Не «куда», а «откуда»! Подальше от полиции! Или соскучился по ней? – старший покрутил настройку приёмника, но тот молчал, словно убитый. – Хорошо же нас занесло: тут даже радио ещё не знают! Можем спокойно потеряться – и никто нас никогда не сыщет!
– В этих-то одеждах? – усомнился младший, теребя подол рубашки.
– Подыщем чего-нибудь…
От дальнейшей беседы их отвлёк шум голосов. По лесу шли двое пажей в расфуфыренных кружевами нарядах. Они болтали о чём-то своём, явно не догадываясь о близкой неприятности.
Вот кто-то свистнул, словно призывно маня к себе. Не знаю, что подумал младший мальчишка, но, оставив старшего стоять у огражденья могилки, сам кинулся на зов.
Мальчишка промчался у дерева и… споткнулся о корень. Вернее, не о корень, а о вовремя подставленную ногу старшего брата. А младший привычным и не лишённым артистизма движением поймал падающего прямо в резиновый намордник противогаза. Паж дёрнулся и мгновенно затих. Через секунду он уже сладко сопел, не обращая ни малейшего внимания на раздевающего его пацана.
Старший же уже спешил к оставшемуся у могилы, на ходу теряя улетевший в овраг радиоприёмник. При виде незнакомца паж выхватил было свой клинок, но подошедший угомонил его одним жестом: «Спокойно!». Привычным взглядом гипнотизёра он вперился в зрачки стоящего и забубнил:
– Ты голоден. Ты хочешь есть. Ты очень хочешь есть…
При этих словах поддавшийся внушению мальчишка опустил клинок и соблазнённо заоблизывался, а гипнотизёр поднял правую руку, словно поддерживая ею плоскую коробку, и продолжил:
– Ты настолько сильно хочешь есть, что готов променять свою старую и ненужную одежду на эту вкусную, ароматную, сочную пиццу!
Паж, начавший было уже расстёгивать свой камзольчик, вдруг встрепенулся и вновь вскинул клинок.
И туго пришлось бы мальчишке, если б на помощь ему не успел младший брат, вырядившийся уже в розовые кружева и лосины. Он оглушил пажа, а затем прижал к падающему свой противогаз, не забыв при этом съехидничать старшему:
– Дурак! Они же не знают тут, что такое пицца! Пообещал бы ему лучше пирог!
– Я балдею, как ты его противогазом усмирял, – вместо «спасибо» ответствовал старший,
