разряды. Глаза не выдерживали столь яркого света, исходившего от него. Я никогда не видел шаровых молний, но ассоциировал их с чем-то подобным. Вот только за окном была ясная погода. Откуда взяться молнии? И ещё эти непонятные звуки… Мне стало страшно… Не помни я прошлую жизнь, она бы пролетела перед глазами в этот момент.
Шар плыл по воздуху, будто осматривая помещение. Осторожно, волнами, то опускаясь, то поднимаясь обратно. Несмотря на резь в глазах, я не мог отвести взгляда. Наблюдал за всеми его передвижениями.
На какой-то миг шар завис в воздухе в паре метров от меня. Висел он совсем недолго. После рванулся ко мне.
Я в панике поднял руку, пытаясь схватить клинок, который обычно висел за спиной. Но клинка не было. Расстояние между мной и светящимся шаром стремительно сокращалась. Боль в глазах стала невыносима, я зажмурился за секунду до того, как шар подлетел в упор. Почувствовал удар, боль во всём теле и безумную тошноту.
В следующее мгновенье я потерял сознание, погрузившись в темноту.
Глава 7
В городскую больницу вбежала Ксюша, следом за ней спешила Зульмира. Здание поликлиники несколько дней назад закрыли на ремонт из-за аварийного состояния, вот только начинать никто не спешил.
Видящие открывали кабинет за кабинетом, пытаясь разыскать Лёшу. В конце концов, Ксюша окликнула женщину, сообщив, что нашла парня.
Помнящий лежал на больничной койке, подключенный к аппарату, который в рядах пресекающих называли 'машиной времени'.
Кабинет освещался парой ртутных ламп.
— Не поскупились бросить, — кивнула Зульмира на аппарат.
— Он уже больше трёх часов лежит, — сообщила Ксюша с тревогой, осмотрев показатели на приборе. — Почему нельзя было отправиться за ним сразу?
— Боишься, что изменит настоящее?
— Ты лучше меня знаешь, что это невозможно.
— Знаю, — кивнула женщина, — но допускаю, что ничего невозможного не существует.
— И помнящие бывают не опасны? — усмехнулась Ксюша.
— Бывают, — согласилась Зульмира. — Но я предпочитаю подстраховаться. Собираешься отключить его? — поинтересовалась она, заметив, как Ксюша нажимает на кнопки 'машины времени'.
— Да.
— Не жалко парня? — с фальшивой заботой в голосе спросила видящая.
— Он справится.
— Скажи, зачем выводить препарат раньше времени, если уверена, что ему не по силам изменить настоящее? Может, признаешься, что считаешь тамплиера опасным?
— Помолчи! — девушка прикрикнула на Зульмиру.
Ксюша закончила вносить изменения в работу аппарата.
— Сейчас очнётся, — подвела она итог.
Через минуту Лёша приоткрыл глаза.
Я попытался открыть глаза. Веки будто свинцовые, поднимались тяжело. Голова гудела, казалось, что стал в сотню раз умнее и мозгу не хватало места. Во рту какой-то неприятный привкус. Мутный взгляд не позволял разглядеть происходящее вокруг. Не слабо меня шарахнуло этой молнией. Я попытался сесть, но как только поднял голову, к горлу подступила тошнота. Нет, сил подняться не было.
Закрыл веки, чтобы не мучить глаза, которые, казалось, вылазили из орбит от давления. Только сейчас осознал, что лежу в постели. Либо меня переложили родные, либо эта молния вернула в настоящее.
Чёрт! Как же тяжело!
— Где я? — услышал свой стон, будто со стороны.
— Не сказать, что дома, но там, где должен быть, — услышал я ответ. Это была Ксюша. Вне сомнения — Ксюша. Откуда она? Пресекающие нашли меня? Я вернулся в настоящее? Не успев ничего изменить?
Мысли ползли, будто сонные улитки. Не получалось связать две догадки. Кто-то вытащил из меня иголки и отцепил присоски аппарата.
Тошнота не проходила.
Организм не вытерпел, и меня вырвало, я едва успел повернуться на бок.
— Что со мной? — спросил я, когда рвота прошла.
Сквозь пелену во взгляде проглядывались два силуэта. Вторым, вне сомнения, была Зульмира. Она ответила мне:
— Тебя будет ломать часа три. В норму придёшь только через пару дней.
— Из-за чего это? — задал я очередной вопрос.
Заметил, как две видящие переглянулись:
— По какой-то причине ты очнулся раньше положенного срока. Расскажи, что произошло в прошлом.
Рассказать? Смешно. Я не мог бы сейчас даже вспомнить толком, что там было, не говоря уже о том, чтобы рассказать. Помню какой-то светящийся шар, который появился, когда я писал записку самому себе. О чём она была? Хотел, используя её, изменить настоящее каким-то образом… Не помню, что было в ней… Но дописать не успел, значит, не смог ничего изменить…
— Можно, я расскажу об этом позже, когда в норму приду, — проговорил я, пытаясь расслабиться и хоть чуточку унять боль.
Каждую клетку тела просто разрывало.
— Нам нужно ехать в Торчинский, — произнесла Ксюша нерешительно.
— Я сдохну, если сейчас встану, а ты предлагаешь мне ехать в другой город? — простонал я.
В голове происходило нечто невообразимое. Картинки крутились такие, что в нормальном состоянии я бы их не допустил в сознание. Какие-то огромные арбузы, падающие на меня. Шарики, которые подлетали и взрывались. Чёрная иномарка, от которой не получалось уйти, она следила за мной. От неё исходила опасность. Казалось, ещё чуть-чуть, и я свихнусь.
Среди этого бреда изредка мелькали здравые мысли. Я вспомнил о тех людях, что отправили меня в прошлое.
— Где созидающие?
— Они оставили тебя здесь, а сами уехали, — ответила Ксюша.
Зульмира отошла от постели, кажется, решила посмотреть на улицу, сквозь грязное стекло.
— Почему?
— Боялись, что мы найдём тебя.
— Кстати, как вы это сделали? — спросил я.
— После того, как ты вышел из-под контроля, нам пришлось усугубить принимаемые меры.
— Ясно, — пробормотал я, хотя и не совсем понимал, о каких мерах сказала Ксюша. После разберусь. Сейчас нужно унять боль, успокоить свистопляску организма.
Меня в очередной раз вывернуло. Откуда во мне столько жидкости?
— Выключи свет, — попросил я Ксюшу. — Глазам больно.
Девушка поспешила исполнить просьбу.
Нет. Я точно сдохну. Так невозможно… Господи, как же тяжело!
— Есть какое-нибудь лекарство? — спросил я у женщин.
— Нет, — ответила Зульмира.
