не п-приехала машина…
— Ах, вот оно что, — нахмурился Эрик. — Только не говорите, что вы заплатили этому типу вперед. — По выражению, появившемуся на лице Мик, он понял, что именно так она и сделала. — Заплатили… Эх, вы, маленькая наивная мисс Кимри… Но утешьте себя мыслью, что вы — не первая…
— Что в-вы имеете в виду? — опешила Мик.
— Неужели вы до сих пор не поняли? — удивился Эрик. — А еще живете в городе… Этот ваш водитель оказался жуликом. Проще говоря, надул вас. Взял деньги вперед и не приехал. Так что напрасно вы его ждете, мисс. Он не вернется…
Осознав всю нелепость своего положения, Мик готова была разреветься. А Пит казался ей таким честным, надежным! Она-то думала, что его ухаживания — дань ее красоте… А он просто запудрил ей голову, чтобы облапошить! И, самое противное, что на все это ей открыл глаза Эрик. Эрик Торланд, который сегодня днем довел ее до белого каления…
— Но я не п-понимаю, — пробормотала Мик, с трудом сдерживая слезы. — Не понимаю, зачем ему это понадобилось? Я щедро с ним расплатилась, и п-потом… потом он не взял с меня даже тех денег, которые я предложила за ожидание…
— Глупышка, — не удержался Эрик, — он просто хотел втереться к тебе в доверие. Конечно, я не всегда так плохо думаю о людях. Но сейчас мне в голову не приходит ничего другого. К тому же о таких случаях мне часто рассказывал мой сосед.
Мик вспыхнула. Какое этот тип имеет право тыкать ей и называть ее глупышкой?!
— В-вы пришли, чтобы поиздеваться надо мной? — сухо спросила она и отвернулась. — Тогда уходите…
Ее губы, сложившиеся маленьким сердечком, тронули Эрика.
— Да будет вам, мисс Кимри, — примирительно сказал он. Хоть Мик и не видела его, но почувствовала, что он улыбается. — Вы все еще дуетесь? Поверьте, у меня есть причины ненавидеть журналистов. Но, подозреваю, вы не из них. Уж слишком вы наивная, Микаэла Кимри. Непрактичная…
— Вы оп-пять за свое? — не оборачиваясь, поинтересовалась Мик.
— А что, вас это обижает? Вообще-то, мне казалось, что наивность и непрактичность — это даже хорошо. Мне нравятся такие люди.
— Врете?
— Честное слово.
— Хотите сказать, что вам н-нравятся дурочки вроде меня? — хмыкнула Мик.
— Да… То есть мне нравятся бескорыстные девушки…
— А п-почему с утра вы рычали на меня, как лев, вырвавшийся из клетки?
— Потому что вы были одеты и накрашены, как заправская стерва, которая готова написать обо мне кучу небылиц, чтобы заработать на этом денег.
— А т-теперъ, когда я сижу здесь, жалкая, с растекшейся тушью и съеденной помадой, я нравлюсь вам больше?
— Да, — с подкупающей честностью ответил Эрик. — Я смотрю, вы совсем замерзли. Может быть, сменим место беседы? На побережье по ночам не жарко. И потом, вы наверняка проголодались…
Как ни странно, ответ Эрика заставил Мик рассмеяться. Его честность была лучше льстивых комплиментов.
— М-может, скажете мне, чего вы от меня хотите? — поинтересовалась она, потирая озябшие плечи.
— Да, в общем, ничего, — пожал плечами Эрик. — Для начала — отогреть вас, а потом — накормить. Если, конечно, вы не побрезгуете моим скромным жилищем и ужином. Впрочем, альтернатива у вас довольно скверная. На побережье холодно, и вряд ли вам доставят еду. Ну так что, пойдете со мной? Обещаю, я вас не съем. И приставать не буду.
Если бы Эрик Торланд пришел с этим предложением пару часов назад, Мик бы отказалась. Но теперь одна мысль о еде повергала ее в священный трепет. Да и о тепле тоже…
— Х-хорошо. — Мик поднялась с остывшего песка, отряхнула платье и взяла в руки камеру. — Я согласна. Но только в том случае, если у вас в роду не было каннибалов…
— Рад, что вы еще можете шутить, — улыбнулся Эрик и взял у нее камеру. — Не бойтесь, — поймал он испуганный взгляд Мик. — Хоть меня и считают дикарем, но я не собираюсь ни ужинать вами, ни разбивать вашу камеру.
Хижина Эрика Торланда отрицала цивилизацию, как таковую. В ней не было ничего, что хотя бы намекало на американские корни ее владельца.
Все, что стояло в доме Торланда, было сделано своими руками: стулья, сколоченные из дерева, кресло, сплетенное из тростника, большая глиняная печь, глиняная посуда и даже глиняные возвышения — кровати, покрытые толстыми покрывалами. Разве что эти одеяла да одежда, висящая на самодельной вешалке, были не собственного производства.
На массивном столе, стоящем в центре комнаты, в затейливом подсвечнике, изображавшем большую рыбу, горели свечи. Рядом с подсвечником стояло несколько глиняных мисок. Похоже, хозяин поддерживал порядок в доме. Здесь не было даже намека на пыль, а вся одежда аккуратно висела на вешалке или была сложена в сундуки, стоящие возле стен.
Мик вспомнила беспорядок, вечно царящий в ее квартире. А еще говорят, что мужчины менее опрятны, чем женщины!
Эрик указал ей на стул.
— Присаживайтесь, мисс Кимри. Чувствуйте себя, как дома. Хотя, конечно, я сомневаюсь, что у вас это получится. Наверняка ваш дом куда более цивилизован, чем мое жилище…
— Напротив, — усмехнулась Мик. — В моем доме всегда царит беспорядок. А у вас здесь удивительная чистота.
— Стараюсь, — улыбнулся польщенный Эрик. — Не выношу беспорядка. Правда, не всегда есть время, чтобы убраться… Частенько я так устаю после плавания, что хочется только одного — спать…
— Значит, большую часть времени вы проводите в море? — поинтересовалась Мик, рассматривая деревянный стул. На спинке были вырезаны чудные человечки, которые, как показалось Мик, танцевали.
— Нет. В основном я здесь, на суше. Моя лодка не позволяет мне заплывать далеко. Но рыбы я ловлю достаточно, чтобы прокормить себя.
— Натуральное хозяйство? — спросила Мик, присаживаясь на стул.
— Ну да, — улыбнулся Эрик. — А ты считаешь — это плохо?
— Так мы на «ты»? — в ответ улыбнулась Мик.
— Если ты не возражаешь…
— Уже нет.
— Лови! — Эрик бросил ей в руки толстый шерстяной свитер. — В нем ты быстро согреешься.
Мик натянула на себя свитер. Он действительно был очень теплым. Свитер пропах морем, ветром и терпковатым, едва заметным запахом пота. Как ни странно, но Мик, привыкшей к дорогим духам, этот запах даже понравился. Наверное, это запах самого Эрика, мечтательно подумала она, но тут же осеклась. Она практически не знает Эрика Торланда, а думает о таких интимных вещах…
— Ну что, теплее? — поинтересовался Эрик, разливая по мискам густую похлебку.
— Угу, — кивнула Мик и потянула носом. Пахло неплохо. А вот как на вкус…
— Не бойся, не отравлю, — съехидничал Эрик, заметив, что Мик принюхивается. — Это рыбная похлебка. Мое «фирменное блюдо». Все, кто его пробовал, были довольны. Хотя я не знаю твоих вкусов…
— Я люблю морепродукты, — мечтательно улыбнулась Мик. — Особенно устриц. Только от них у меня аллергия. Начинаю чихать, а лицо покрывается красными пятнами. Но все равно не могу от них отказаться…
Эрик улыбнулся. Должно быть, представил ее чихающей, с щеками, усыпанными красным горошком. Да, он прав. Зрелище не самое приятное. Во всяком случае, Лаэрту оно не нравилось…
