Беглый осмотр дома и двора подтвердил все сполна. Тропинка к крыльцу была хорошо вытоптана, дверь в дом сорвана с петель, а в подвале чисто — никакого упоминания о том, что несколько часов назад они здесь нашли целый склад новенького оружия. Вот такие пироги… На улице скрипнула калитка, и Артист тут же бесшумно покинул дом, исчезнув в темноте февральской ночи. А через пару минут на освещенном покосившимся фонарем перекрестке появился некий улыбающийся молодой человек и очень вежливо, чтобы, не дай бог, не напугать, поздоровался с пожилой женщиной, только что вышедшей с улицы Карла Маркса.
— Инспектор Злотников, — представился он. — Что же вы, бабушка, по ночам-то гуляете?
— А что же мне не гулять? — удивилась бабка. — Я у себя дома. Хочу и гуляю… — и тут же подозрительно покосилась на пальто молодого человека, очень уж непохожее на форму. — Что-то я тебя не знаю, милый. У тебя документы-то есть?
— Конечно, есть, — кивнул молодой человек. — Вы мне лучше вот что скажите.
Вы тут не заметили ничего подозрительного?
— А как же, заметила, — недовольно отозвалась бабка и двинулась своей дорогой, а фразу закончила уже на ходу:
— Вот вас всех подозрительных и заметила. Примчались как ненормальные под вечер, перепугали весь народ. Управы на вас нету! Безобразие… Она даже не оборачивалась. Только прибавила ходу.
Для Артиста все стало ясно. В дом № 5 по улице Карла Маркса недавно наведывалась милиция. Это они протоптали тропинку, это они снесли входную дверь.
А вызвать их мог только один человек — тот самый Петрович. Что бы все это могло означать? Неужели их тут с Доком давно уже ждали? Что-то слишком много вопросов.
Артист вернулся к машине. Теперь надо было и в самом деле купить какой-нибудь жратвы и возвращаться к Карасю. Где, он там говорил, круглосуточный магазин? На Центральной площади у почты? Ну, поехали.
Артист вырулил назад, на ту улицу, где жил Карась, и погнал к центру. По проезжей части крутилась ленивая поземка, дорога была неровная и плохо освещенная. По пути ему встретилось только две машины, и вскоре «Нива» оказалась на площади, которая называлась Центральной и на которую выходило пять улиц с разных концов. Здесь вдруг оказалось, что Двоегорск и в самом деле город. Причем достаточно старый. Во-первых, сама площадь была застроена каменными трех-и четырехэтажными домами, еще дореволюционными, кроме одного административного здания, которое явно принадлежало советским временам. А во-вторых, дальше, за площадью, среди сугробов и черных силуэтов деревьев, торчали хрущевские пятиэтажки.
По меркам Двоегорска здесь, на площади, видимо, просто вовсю кипела жизнь: у кинотеатра «Рассвет», где только что закончился сеанс, толпилось человек десять, двери почты и телеграфа были открыты, а в ночном магазине горел свет, и рядом стояло несколько машин. Вот только с рекогносцировочкой Карась малость ошибся. Надо было сказать не «на Центральной площади у почты», а «на Центральной площади у милиции». Дежурная часть городского отделения внутренних дел тоже оказалась здесь. Доковскую «Ниву» могли узнать. Хотя едва ли.
Артист подъехал к коммерческому магазину.
Вышел из машины, запер дверь.
Медленно подошел к дверям магазина… И в этот самый момент милицейская дверь раскрылась и на улицу вышел невысокий плотный человек. Тот самый, который у калитки дома № 5 представился им с Доком как Петрович. А вслед за Петровичем вышел милицейский майор. Через мгновение Петрович узнал Артиста и остановился… Уходить? Да нет, глупо. Тем более информации о том, что здесь все-таки происходит, до сих пор слишком мало.
А так есть шанс пополнить ее.
И Артист решил рискнуть.
— Здорово, Петрович! — расплылся он в улыбке. — Ты куда делся-то? Я стучал, стучал тебе, думал хлопнем по рюмашке, а тебя нет. Заснул, что ли?
— Здоров, — тут же среагировал Петрович. — А где твой друг?
Майор, остановившийся за Петровичем, немедленно напрягся.
— Какой друг? — удивился Артист. — Да ты что, Петрович?
— Ну как же, — плохо скрывая нетерпение, все еще пытался играть Петрович. — Док твой. На Маркса- то вдвоем Шаха ждали, а теперь «какой Друг»?
«Как в первом классе, — усмехнулся Артист. — Они бы еще перемигнулись».
Но перемигиваться не понадобилось. Майор явно уже понял, кого это узнал Петрович у магазина, и вытянулся весь, как охотничья собака.
— Ты чего-то путаешь, Петрович, — продолжил тем временем Артист. — Ни на каком Марксе я не был и Шахов никаких не ждал. Тебе бы проспаться… — Молодой человек, — вмешался майор, — документики предъявите.
— Документики? — благодушно переспросил Артист. — Документики — это пожалуйста… Чего-то сегодня всем мои Документики понадобились.
Он вытащил паспорт и показал его майору, не раскрывая, словно это был проездной билет на автобус.
— Сюда давай, — нетерпеливо потребовал майор, властно протягивая руку.
Артисту нестерпимо захотелось съездить этому майору, похожему на борова, да так, чтобы у него голова укатилась куда-нибудь к телеграфу с почтой. Но нельзя было.
— Ну на, — сказал Артист с усмешкой и отдал паспорт.
Майор взял его и быстро пролистал.
— Что делаете в Двоегорске, Злотников? — спросил он.
— Что-то не так? — поинтересовался Артист, кивнув на паспорт.
— Не так, Злотников, очень не гак… — Да ну? Поддельный?
— Ты что думаешь, раз из Москвы приехал, можешь права здесь качать?! — зло прошипел майор.
— Да нет, какие права, просто удивился. Неужели, думаю, в милиции могут выдать поддельный паспорт… — А ну, пошли! — не выдержал майор и подтолкнул Артиста по направлению к дежурной части. Паспорт он сунул себе в карман.
— Пошли, — сразу согласился Артист.
Согласился с явным облегчением, поскольку разговор стал его уже утомлять, а он, собственно говоря, с самого начала и собирался попасть в дежурную часть.
Майор втолкнул Артиста в кисло пахнущее, выкрашенное в зеленый цвет помещение дежурной части и жестом подозвал к себе дежурного. Из небольшого закутка, отделенного от основного помещения стеклом, поспешно выскочил лейтенант — парнишка лет двадцати четырех.
— Тарасюк еще здесь? — спросил майор.
— Никак нет, ушел.
Майор выругался и подтолкнул к лейтенанту Артиста.
— Этого в обезьянник.
Парнишка достал ключи и открыл просторную клетку с лавочкой, куда помещают задержанных.
— Проходите, — сказал он.
— Благодарствую, — сказал Артист, вошел и устроился поудобней.
Лейтенант запер обезьянник и вернулся в застекленный закуток. Там уже стоял майор, накручивал диск телефона и вполголоса матерился на капитана Тарасюка, который куда-то пропал. «А майор-то ведь тот самый, — подумал Артист, — о котором Карась говорил».
Майор бросил трубку и подошел к обезьяннику.
— Я думаю, ты останешься здесь надолго, — пообещал он Артисту. — Попал ты, Злотников, капитально. Так что лучше тебе не хамить. Понял?
— Понял, — кивнул Артист.
— Ну, так что ты делаешь в Двоегорске?
— Длинная история, майор, — вздохнул Артист.
— Ничего, у меня есть время. Рассказывай.
