— И что ты хотел, шпион проклятый? — хмыкнули на проводе.
— Просто уточняем перемещение кадров.
— Ща как кину в тебя ракетой, — пообещал Сидоренко, — пол-Англии потонет.
В трубке запищали короткие гудки — это спохватился дежурный в спецчасти и прекратил сомнительный разговор. Наверняка через несколько минут он сядет писать рапорт о собственной бдительности.
Чарльз начал волноваться. Он взял донесение Нейла Янга и перечитал его еще раз.
Откуда эти сведения могли взяться в Таджикистане? Он вызвал на экран сведения о кадровом составе Главного штаба РВСН. Не за что зацепиться взгляду.
— Когда все плохо, — сказал он себе, — не расстраивайся: будет еще хуже.
Чарльз еще раз связался с Веной:
'Дик, посылаю тебе хулиганскую штучку, только не ставь ее себе на комп, ее очень трудно потом удалить: она сбивает настройки экрана, и впечатление, будто едешь с компом по булыжной мостовой. Ты не мог бы посмотреть какого-нибудь Дудника или Дудчика в штабе РВСН, а также в штабе Оренбургской РЧ? Не в службу, а в дружбу.
Чарльз-из-чертовой-коробки'.
Чарльз побледнел, когда еще через полчаса на его мониторе возник текст:
'Еле нашел, невозможно работать: изображение трясется, как в лихорадке. Дудник Виталий Петрович, Главный штаб РВСН, обработка данных и электронные архивы.
Поставлю твою «трясучку» всем своим врагам. Они купят новые мониторы, но она не прекратится! Дик- псих'.
Чарльз схватил трубку телефона и позвонил не начальнику отдела, а руководителю всего аналитического центра генералу Бронсону и, заикаясь, пригласил его к себе в кабинет.
Генерал Бронсон, как ни странно, не замедлил явиться к своему скромному аналитику. Зайдя в кабинет, он первым делом громко сказал:
— Немедленно отключить всякую запись и прослушивание из этого кабинета!
Где-то в глубине здания техники поспешно выключили камеры и микрофоны соответствующей комнаты.
— Извините, сэр, но я посчитал, что у нас нет времени ждать, пока мой отчет дойдет по команде.
— Давайте ваш отчет.
— Я еще не сел его писать.
— Говорите, в таком случае, — нетерпеливо приказал генерал.
— Мне сегодня поступила на проверку степени достоверности пачка документов из России. Несколько образцов и общий список того, что есть у «инициативника».
Чарльз зачитал генералу с десяток основных пунктов списка с указанием количества страниц.
— Я понял, достаточно. Каков ваш вывод? Чарльз снял внезапно запотевшие очки и принялся протирать их полой пиджака:
— Я считаю, сэр, что это не фальшивка и не дезинформация — это настоящий материал от настоящего «инициативника».
— Сядьте и успокойтесь, — сказал генерал. — Аргументируйте, почему вы так считаете.
— Материал пришел из Таджикистана от некоего Дудчика, обыкновенного пресс-секретаря того самого контингента, который оставлен русскими для охраны южной границы. И обратился он к первому попавшемуся дипломату, которого считает работником спецслужбы. Он, кстати, не ошибся. Так вот, его поведение становится объяснимым только в том случае, если он действительно хочет продать материал и уверен в его достоверности. А достоверность гарантируется тем, что он получил его от родного брата, который служит в электронном архиве Главного штаба ракетных войск и на самом деле имеет доступ ко всем этим документам. Может быть, это искусно затеянная игра, но скорее всего, мы имеем дело с настоящей утечкой стратегических сведений, равной которой не было со времен кражи секретов изготовления атомной бомбы!
...В спальную комнату Нейла Янга громко постучали.
— Что такое? — недовольно спросил он.
— Сэр, офицер Джон Зелински привез на территорию посольства раненого таджика и хочет с вами поговорить, — прозвучал невозмутимый голос дежурного офицера.
Нейл Янг задохнулся от ярости и только через несколько секунд выдавил из себя:
— Иду!
По пути к приемной ему навстречу вышел сам посол, поднятый по тревоге, и из нескольких его слов Нейл Янг уяснил, что его карьера закончена.
Нейл Янг ворвался в приемную, как бык на арену. Мальчишка Зелински, которого навязали на его голову штабные вербовщики, улыбался, он чувствовал себя матадором.
— Что вы натворили, идиот?! — вскричал Янг.
В улыбке Зелински появился оттенок торжества — он таки довел старика до бешенства. Поэтому резидент МИ-6 в Таджикистане заставил себя сесть в кресло и неторопливо закурить.
— Я правильно понял из доклада дежурного офицера, что вы привезли на территорию посольства раненого гражданина Таджикистана? — наконец спросил он.
— Да, сэр, — последовал исчерпывающий ответ.
— Кто это?
— Офицер МВД, сэр.
— Где вы его взяли? — У Нейла Янга оставалась тень надежды, что речь идет просто об оказании медицинской помощи случайной жертве.
— Выкрал из госпиталя, сэр!
— Вы при этом убили кого-нибудь, мистер Зелински-Бонд? — со всей ядовитостью задал вопрос Янг, попрощавшись с надеждой на пенсию.
И получил ответ все тем же горделивым тоном:
— Нет, сэр, только оглушил охранника. Нейл сдался.
— Бросьте придуриваться, Джон. У меня по крайней мере есть дипломатическая неприкосновенность, а вам предстоит отведать все прелести таджикской тюрьмы.
Какого черта вы это сделали?
— Потому что я доставил Мирзо Кудимова! — заявил Зелински, не скрывая торжества.
— Это что, тот самый, объявленный покойным? — удивился Нейл Янг.
— Именно так.
— Если он сейчас умрет, вам придется вывозить его и закапывать труп, — остудил Янг ликование подчиненного.
— Он ходит, хотя был ранен в голову.
— Пойдемте в медпункт, взглянем на него. В медпункте срочно вызванный врач сердито зашипел на них:
— Нельзя. Дайте мне осмотреть больного и оказать хотя бы самую срочную помощь.
Мертвенно-бледный, замотанный бинтами Кудимов лежал на каталке с кислородной маской на лице. Врач снимал электрокардиограмму, сестра неподвижно стояла с пустым шприцем в руке.
— Он жить-то будет? — спросил Янг о главном. Кудимов открыл глаза, пошарил взглядом по комнате, снял с лица маску и тихо поздоровался:
— Good night, мистер Янг. Теперь я точно знаю, что я в британском посольстве.
— Как вы себя чувствуете?
— Появилась надежда выжить, — был ответ.
— Выйдите отсюда, — сказал врач. Янг и Зелински вернулись в приемную.
— Рассказывайте по порядку и не стройте из себя героя, — потребовал Янг. — Пока что я вижу перспективу тюрьмы для вас и высылки для меня и посла. Излагайте коротко, ясно и точно.
Однако Зелински первым делом заявил:
— Вы должны твердо пообещать мне, что в донесении будет достоверно — и не обязательно коротко — отражена моя роль. — Молодой человек поставил на стол диктофон. — В противном случае я воспользуюсь резервным каналом связи и пошлю самостоятельный отчет через вашу голову.
