Стрельба, стрельба, нападения на заставы, бесконечные беженцы. Поэтому пресс-секретарь большую часть времени проводит в столице, общается со всеми заинтересованными лицами, всех знает — журналистов, политиков, спецслужбы, наркодельцов, иностранцев.
В этом и суть — найти тех заинтересованных лиц, которые наверняка там присутствуют, раз в республике находятся наблюдатели из миротворческих сил ООН и, понятное дело, шпионы. И его задача — выйти на этих шпионов. Потому что информация о Ракетных войсках стратегического назначения нужна только ведущим странам — тем, которые входят в «агрессивный блок НАТО», неуклонно распространяющийся на Восток.
Дудчик обдумывал детали разговора с братом, прикидывал, какие финансовые запросы могут у того появиться, инструкции, которые надо вдолбить в его не слишком систематичный ум. Так много поставлено на карту ради этого плана! Это беспокоило Дудчика, он не любил, когда в игре присутствовал элемент случайности и риска.
Вот почему подготавливаемая им ситуация представлялась ему не в виде карточной игры с козырной мастью на руках, а интеллектуальным шахматным полем, где он выполнял роль игрока и одновременно затаившейся до поры до времени проходной пешки. Сегодня пришла пора сделать ход для разведки территории противника.
«Королем» в этой игре была его дискета, которая тщательно охранялась от всех враждебных сил.
Когда закончились восемь часов полета, он вышел на трап, держа в руке небольшой чемоданчик, и сразу будто оказался в парной бане. Виталий Петрович огляделся, спускаясь, и направился к горстке встречающих за ограждением. Брат был тут, в форме, как всегда.
— Молодец, Виталик, я не очень-то надеялся, что ты сможешь прилететь. Спасибо, брат.
— О чем говорить. — Виталий Петрович обнял младшего брата. — Сочувствую твоему горю. Ты на машине?
— Да, конечно, пойдем. Лизу утром похоронили. Ты понимаешь, здесь покойников стараются спрятать под землю как можно быстрее. Мы обкладывали тело льдом, и все равно... — Алексей промокнул глаза, вынув из кармана платок.
Был он высушен солнцем, в меру пьян, горестен. Дудчик приобнял его за плечо.
— Терпи уж, брат, такому горю только время поможет.
— Я понимаю, — ответил тот. — Как у тебя дела? Все здоровы?
— Все здоровы, а про дела мои попозже расскажу, когда минутка выпадет. Не боишься ехать пьяным?
— Тут тебе не как в Москве, брат. Тут мало кому есть дело до таких пустяков, а если и остановят, то несколько российских рублей решат все вопросы в один момент.
Жил Алексей с семьей в двухкомнатном номере гостиницы, который оплачивало военное ведомство. Странная это была жизнь, с постоянно меняющимися соседями, но они к этому привыкли, как привыкли к отсутствию собственной кухни. Впрочем, они завели микроволновую печь, и Лиза приспособилась готовить на ней. Супы и чай кипятились на электроплитке, а дочка выбегала в школу через парадный вход так привычно, будто это был ее собственный родной дом, а не что-то вроде коммуналки или общежития. Она всегда замечала новых постояльцев и первая приносила в дом свежую информацию о новых людях, получая ее вместе с каким-нибудь лакомством у регистраторши «тети Лейлы».
В жарком номере он застал накрытый стол и десяток человек вокруг таза с бешбармаком. Его представили, налили водки, почтили память усопшей по русскому обычаю, закусив водку ломтиком ароматной дыни, какую на столичном базаре не купишь.
Утром, пока не навалилась удушающая жара, они съездили на русское кладбище, чтобы поклониться пыльной, как и все в этой стране, могиле. Алексей был сегодня трезв и сосредоточен. Он обдумывал свою новую жизнь.
— Ты сможешь забрать Ларису к себе?
— Конечно, — ответил Виталий. — Поживет у нас сколько надо. Моей дочке даже веселее будет.
— Я рассчитывал на это.
— Я за этим и прилетел.
Алексей искоса бросил на брата взгляд. Он слишком хорошо понимал и знал его, чтобы не почувствовать присутствия некой задней мысли.
— Но есть и еще причины, правда?
— Правда, — не стал скрывать Виталий. — Давай посидим в каком-нибудь прохладном месте, пока из меня не вся вода испарилась. Как вы только тут живете?
— Плохо, — сказал Алексей. — Но некоторые — очень хорошо.
— Вот об этом и поговорим, брат. Алексей отвез брата в ресторан «Бухара», где оказались настоящие кондиционеры, которые свели жару до каких-нибудь двадцати пяти градусов — и это показалось настоящей прохладой.
— Ты пьешь водку по такой жаре, — ужаснулся Виталий, услышав в заказе слово «бутылка».
— И ты выпей. Неужели ты думаешь, будто я не знаю, что делаю, прожив здесь три года? Как ни странно, водка спасает русского человека даже от жары. После ста пятидесяти граммов, если только у тебя нет гипертонии, становится легче.
Виталий пожал плечами, мало веря в русские народные средства на таджикской земле.
— Что здесь происходит? — спросил старший брат.
— А что здесь может происходить? Феодализм. Один клан захватил власть, второй клан на севере пытается его свергнуть. В городе правительство поделилось влиянием с официальной оппозицией — демократической и исламской. Но первой все меньше, а второй все больше, потому что у нее больше долларов и автоматов. А в горах каждое селение — независимый род со своим хозяином, который плевать хотел на всех. Раньше советская власть придавала всему этому хоть какую-то видимость порядка, а теперь они живут по-своему, как в прошлом и позапрошлом веке.
— И кое-кто неплохо? — припомнил Виталий брату его слова.
— Везде кто-нибудь живет неплохо. Но при этом всегда стреляют.
— Что ты имеешь в виду?
— Наркотики, конечно. Неужели для тебя это новость? Не поверю.
— Караваны из Афганистана?
— Караваны, одиночки, самолеты, вертолеты, героиновые цеха„ поставки в Россию, в Европу, в Америку, черт побери' — перечислил Алексей. — Здесь все крутится вокруг этого. Можно с гордостью сказать: мы кормим всю Россию «дрянью», как называют здесь, к примеру, анашу.
— И в Америку, говоришь? — аккуратно направил разговор Виталий.
— А что ты думаешь? — Алексей проглотил вторую рюмку, и ему стада заметно легче, средство сработало, — Послы только об этом и говорят, наблюдатели из ООН — то же самое. Здесь лежит магистраль из «золотого треугольника» на Запад, и это конечно же их волнует. Хотят перекрыть. А думаешь, что-нибудь у них получится? Шиш! Ты считаешь, я за свою зарплату или любой полевой офицер подставим голову под пули?
Он сидит на своей заставе или а своем лагере и думает только о томг как защититься от очередного налета, и при этом сам курит травку.
— Что же ты отсюда не уедешь? Алексей пристально взглянул на старшего и криво усмехнулся:
— А это? — Он пошевелил пальцами, будто мусолил деньги.
— Значит, деньги здесь есть?
— Хочешь войти в бизнес? Валяй. Конечно же мне кое-что перепадает, когда сведешь человека с человеком или сумеешь подать информацию прессе так, как это нужно людям. Хочешь связаться с мафией? Давай мы с тобой создадим, фирму «Братья Дудчики и К°». Поставка «дури» и «дряни» оптом и в розницу'.
Виталий видел, что брат находится в подавленном состоянии. Конечно, тут сыграла роль тяжелая болезнь и смерть жены, но дело не только в этом. Брат устал от Азии, от бесконечной нарковойны и наркобизнеса с их беспредельной жестокостью.
— А что, если я предложу тебе кое-что более серьезное? Может быть, даже более опасное, чем ваши дела.
