— Прекратить стрельбу, мы свои! СВР!
— Подстрелят, гады, — мрачно предрек Муха.
Боцман схватил трофейный автомат и, хоронясь за углом коридора, в бронированную дверь всадил длинную очередь, уже зная, что для нападающих это неопасно. И сразу стало тихо: бойцы, штурмовавшие окна и дверь, затаились, прежде чем открыть ответный огонь.
Высадив в маленькой комнате оконные стекла, Док и Муха несколько раз выпалили в небо. Штурмовики, готовившиеся спуститься на шнурах и к этому окну, сразу же укрылись на нависающем над окном балконе.
Нейл и Джон Зелински, проклиная все на свете, залегли рядом с Кудимовым.
Боцман тем временем выпустил еще очередь в дверь и крикнул, чтобы отбить охоту героически лезть под пули у тех ребят, которые уже проникли в гостиную и на кухню:
— Не лезьте, стреляю по ногам! Потом сорвал переговорник с «пленного» и крикнул в него:
— Прекратите огонь, придурки! Говорят же вам, в квартире свои! Кто ведет штурм?
Прием!
По-видимому, Боцмана все-таки кто-то услышал. Из переговорника послышалась команда:
— Прекратить штурм! — И вопрос в свою очередь:
— Кто в квартире?
Боцман повторил версию Дока:
— СВР.
— Немедленно бросьте оружие и сдайтесь! Штурм ведет группа захвата ФСБ!
— Хрен вам, — ответил Боцман. — У нас свое начальство и другой приказ!
— Мы будем штурмовать, — пригрозили с той стороны.
— Я кидаю вашим ребятам на кухню свое удостоверение, — сказал Боцман. — А ты, козел, наверное, хочешь под трибунал!
Боцман кинул в сторону кухни фальшивое удостоверение, которое получил для проведения операции в управлении.
На полу у стены Зелински сказал Нейлу Янгу:
— Послушайте, Нейл...
— Что?
— Хочу сказать, что теперь я согласен с вашим мнением обо мне.
Док в это время успел связаться по собственному переговорному устройству с управлением:
— Говорит Док. У нас силовое столкновение с ФСБ на конспиративной квартире.
Через секунду ему ответили:
— Нифонтов связывается с ФСБ, спрашивает, есть ли трупы?
— Пока нет. Но у них остался Артист, а у нас один из их команды — пусть произведут обмен пленными.
Из переговорника ФСБ послышался голос:
— Командир, какая-то чушь: удостоверение вообще МВД. Это липа!
— Не стрелять, — прозвучало в ответ. — Начальство вступило в переговоры...
Пастух и Голубков прибыли в Климовск часа в два ночи и только с помощью какого-то позднего гуляки отыскали нужный им адрес. Постояли под дверью Стрельчинского. В квартире было тихо.
— Он женат? — спросил Пастухов.
— Холостяк, — ответил Голубков, знавший и помнивший все.
Пастухов завозился с отмычками.
— Дай-ка я, — сказал полковник и, осмотрев замочное гнездо, засунул в щель три замысловатых стерженька, пошевелил ими, повернул. — Прошу в дом, — наконец пригласил он, отворяя дверь.
Они бесшумно вошли в квартиру. На кухне — следы вчерашнего пиршества. В комнате две фигуры, разметавшиеся на кровати. Одна, конечно, женская.
Пастухов потормошил Стрельчинского:
— Подъем.
Тот что-то неразборчиво пробормотал. Пришлось встряхнуть майора посильнее.
Стрельчинский вздрогнул и вскочил. Потянулся к торшеру.
— Зачем же подругу беспокоить? — покачал головой Голубков.
— Кто? Что? — Сильный испуг отразился на лице мужчины.
— Иди на кухню, — приказал Голубков, выходя из комнаты.
Стрельчинский, уже одетый, примчался на кухню немедленно, застегивая брюки на ходу. На лице читались явные признаки вчерашнего веселья, спросонья и с похмелья соображал он туговато.
— Как вы меня нашли? Как вошли? — бормотал он ненужные вопросы.
— Понадобился, вот и нашли, — сказал ему Голубков. — И войти — дело нехитрое.
Сядь, не мельтеши.
Пастухов открыл окно, запуская в прокуренное помещение свежий утренний воздух.
Стрельчинский поежился.
— Долг свой помнишь? — взял Пастухов быка за рога.
Стрельчинский молчал, обхватив себя руками.
— Что молчишь, когда тебя человек о долге спрашивает? — вставил Голубков. — Или у тебя без бензина память слабеет?
От этих слов Стрельчинского будто ударило током:
— Что вы хотите от меня? Все, что есть — машина, квартира, — все ваше...
Пастухов оглядел кухню и обнаружил початую бутылку водки.
— Давай-ка выпей, а то смотреть на тебя противно.
Стрельчинский покачал головой:
— Не похмеляюсь. Не пью перед службой.
— Тогда соберись и слушай меня внимательно. Машину и квартиру оставь себе. Для меня выполнишь небольшое поручение, но выполнишь его сегодня же без сучка без задоринки.
— Что я должен сделать? Узбеки меня действительно спалят...
— Сегодня ты должен под любым предлогом случайно встретиться с Тимуром. Это возможно?
— Да, — тихо ответил Стрельчинский.
— Ты всего-навсего попросишь у него сделать тебе небольшую услугу. За деньги.
— Какую?
— Скажешь, что на всякий пожарный случай хочешь изготовить себе фальшивые документы. А то, мол, спишь плохо по ночам. Сможешь? Или это слишком сложно?
— Нет. Это я могу.
— Это все, что от тебя требуется. Стрельчинский не поверил ушам.
— На какую фамилию, какие документы я должен сделать? И что потом?
— А это нам все равно, — объяснил Голубков. — Нам нужно узнать, кто для него изготавливает липовые ксивы. И только. Поэтому проси Тимура так, чтобы он не отказал. В одежду засунешь микрофон.
Пастухов достал из кармана изящный зажим для галстука и положил его перед Стрельчинским.
— Документы заказывай, какие хочешь, нам на это совершенно наплевать. Все ясно?
— Так точно.
— Как ты собираешься увидеться с Тимуром?
— Очень просто. Подъеду к нему в ресторан, спрошу, есть ли он, загляну в кабинет на минутку — поговорить по делу. Попрошу. Он не откажет, ведь я ему только что услугу оказал. Так что проблем не вижу.
Голубков внимательно посмотрел на Стрельчинского:
— С повинной к Тимуру не побежишь?
— Я?! Да он меня сразу же убьет. Ни за какие услуги не простит. Закон один. Так что здесь моя песенка спета.
— Хорошо. Тогда поставь-ка чайку и собирайся. Поедешь с нами.
