Только Аню сильно ударило вылетевшим осколком двери в бок. Она стонала. Док быстро осмотрел ее, сказал:
— Ничего страшного. Ушиб.
Пастухов уже держал наготове пистолет. Медленно вошел в квартиру. Да, к их встрече здесь готовились. Помимо мины, которую привела в действие кошка, Пастухов увидел две растяжки, они не сдетонировали, из угла смотрело дуло пулемета, который приводился в действие потайной педалью, на которую могли наступить вошедшие. Все сделано было довольно профессионально.
— Как же вас соседи не любят, — усмехнулся Артист Ане.
Вернулись на дачу мрачные.
Завершить в Йошкар-Оле дела не получилось.
Стали прощаться.
— Что ж, я тоже иногда мечтаю о тихом острове в теплом море... — сказал Пастухов и обнял сначала Артиста, а потом Муху. — Берегите себя. И крепко вспоминайте Трубача и Тимоху. Не может же быть, чтобы все это было напрасно. Пусть эта мысль вас больше не беспокоит. Гнид к ногтю.
Док постеснялся проявлять чувства. Тогда оба отъезжающих подошли к нему сами.
Сергей взял телефон и набрал номер Голубкова.
Ответили почти сразу, словно там ждали, не сводя глаз с трубки.
— Товарищ полковник, принял решение направить в Куляб Мухина и Злотникова. Прощу обеспечить быстрое перемещение...
— Понял тебя хорошо. Поезжайте в авиаполк. Ну что там у вас?
— У нас?.. Вот прилечу и расскажу, — быстро проговорил Сергей. Ему стыдно было признаться, что операцию он провалил. Что взять Иванова у него нет никаких шансов.
— Ладно, — что-то понял Голубков, поэтому и расспрашивать не стал. — Берегите себя, ребята.
И от того, что полковник Голубков сказал эту последнюю фразу, лица четверых мужчин потеплели.
Пастухов повернулся к девушке:
— Аня... Что нам с вами делать? С собой мы вас брать не можем...
— Почему?
— Потому что там стреляют. Потому что женщинам там не место.
— Тогда я погибла.
Сергей посмотрел на девушку. «Мы в ответе за тех, кого приручили». Махнул рукой:
— Ладно, поехали в Москву. Остановитесь у меня.
Аня погрустнела.
— Можно вас на минутку, — тронула она Сергея за рукав.
— Можно, — пожал тот плечами. Аня с Сергеем вышли во двор.
— Сережа, — сказал Аня тихо, — у вас ведь есть семья?
— Да.
— Можно тогда я не поеду с вами? Останусь здесь.
— Не понял...
Аня снова взяла его за руку.
— Вы простите, Сергей, но я так не могу. Я ведь... Я люблю вас. Мне с вами нельзя. Я останусь в городе.
Для Сергея ее слова были, как пыльным мешком по голове.
— Аня, вы меня простите, я дурак, я не знал...
— Серега, Пастух! Вы скоро там?
— Сейчас! — крикнул Сергей. — Вы меня простите...
— Это вы меня простите, Сережа. Видите, какая история...
— Но вам здесь оставаться нельзя.
— Да что со мной случится?
— Нет, я вас не оставлю. — Сергей на секунду задумался. — Знаете что, поехали с нами в авиаполк. Там, что ли, поживете, пока я вернусь.
— Вернетесь?
— Обязательно. Завтра или послезавтра. Я вас не брошу. Взялся за гуж...
— Как жаль, — сказала Аня.
— Чего?
— Что я вас не встретила раньше...
В авиаполку их уже ждали. Дока и Пастуха тут же посадили на истребитель. Артисту и Мухе придется подождать.
Они втроем, с Аней, махали руками, когда истребитель разгонялся и взлетал, покидая город, который оказался центром мирового события, о чем, правда, никто, кроме очень узкого круга людей, не знал.
Глава восьмидесятая
— ...Они держат их не на шахте. Понял? Шахты для испытаний, а людей они держат в административном поселке. Это километрах в пяти. Сюда они свезли заложников и здесь же держат арсенал. Только что один человек Иванова загрузил в машину три «винтореза» с боекомплектом и погнал в город... Круто ребята подготовлены, если у них на вооружении такая техника.
Машину, из которой Артист вел сейчас разговор с Пастухом, ребята загнали в лес, сразу за поселком, и замаскировали на всякий случай ветками. Боцман и Муха наблюдали за передвижениями на полигоне прямо там, в непосредственной близости от противника, укрывшись в развалинах котельной, а вот Артист вернулся к машине сразу, как только заработала рация.
Аня все-таки напросилась, и ребята не оставили ее в авиаполку, взяли с собой. И правда, что ей делать в воинской части? Пусть пока поживет в Кулябе.
Но оставаться одна дома Аня отказалась наотрез.
— Я теперь поняла, какие вы подвиги совершаете. Я, между прочим, младший лейтенант запаса, проходила курсы военфельдшеров, я вам пригожусь.
И ребята сдались, но на том только условии, что Аня никуда влезать не станет.
Сейчас она, как мышка, сидела в машине и слушала переговоры Артиста с Пастуховым.
— Сколько там у Ладена бойцов? — спросил Пастух.
— Было шесть человек, но один минут десять назад уехал. Так что теперь пятеро.
— А у Джефа?
— Кого?
— У Иванова?
— Трое.
— Сколько заложников?
— Тоже трое. Еще какая-то женщина и ребенок.
— Значит, они в поселке?
— Да. Это заброшенный поселок. Он уже почти разрушился. Заложников они держат в бывшем административном здании. Оно самое высокое и меньше всего разрушено... Серега, у нас хорошие позиции. Мы готовы начать действовать в любую минуту.
— Уверен?
— Абсолютно.
— Значит, так, запоминай. — Голос Пастуха был уверенным и решительным. — Заложников надо освобождать. Узнает об этом Иванов или не узнает, уже не так важно.
— Я понял.
— Самое главное. Не знаю, как талибы, а у Иванова ребята очень серьезные. Возможно, это бойцы террористического спецподразделения...
— Ни хрена себе.
— ...поэтому предельная осторожность, Семка! Понял?
— Понял.
— Шахты рвани re к чертовой матери.
— Есть.
