В следующее мгновение бегущий чуть впереди солдат споткнулся о выставленную мной ногу и полетел кубарем по полу. Будучи уверенным, что Муха так же управится и со вторым, я кинулся на своего, но меня опередил Боцман: даже не давая спецназовцу опомниться, он припечатал его по виску ударом кулака. Здоровья у Мити всегда было в достатке, поэтому солдатику мало не показалось — он так и остался лежать, скорчившись калачиком, на полу.
Мухе же достался парень покрепче, поэтому ему пришлось повозиться чуть дольше: противник отбил удар Олега и даже умудрился двинуть его прикладом автомата в грудь. Олег отлетел, но тут же сделал пару шагов вперед, отбил правой рукой направленный в лицо приклад, провел подсечку и, когда солдат очутился внизу, носком ботинка поставил последнюю точку. Все это произошло так быстро, что я даже не успел дернуться, чтобы помочь.
Пока Олег и Димка для страховки вязали своих поверженных противников, я снова поинтересовался, что творится за углом. Там было пусто, что и требовалось доказать. Отлично, теперь можно было двигать дальше. Мы пошли тем же макаром, что и прежде: я впереди, Муха на шаг позади меня и Боцман — замыкающий. В короткий коридор выходило четыре двери, по две с каждой стороны.
Я двинулся к ближней справа: оттуда доносились нечастые очереди, по которым можно было определить, что в комнате находятся по меньшей мере трое. Муха осторожно приоткрыл дверь, а я заглянул в образовавшуюся щель. У окна, как я и предполагал, стояли трое спецназовцев; один из них, свесившись через подоконник, высматривал что-то внизу, а двое других, стоя у оконных проемов, настороженно вглядывались в то, что творилось за окнами. Два небольших окна этого кабинета основательно пострадали от пуль, битое стекло усеивало пол, о том, чтобы подкрасться незаметно по такой хрустящей поверхности, не было и речи. Оставалось одно: надеяться на внезапность нашего появления.
Мы с Мухой вскочили в комнату, сразу разлетевшись в стороны, а Митя, встав в проеме двери, зычно заорал:
— Оружие на пол, немедленно! Обернетесь — стреляю!
Солдатикам в таком положении не оставалось ничего другого, как подчиниться требованию Боцмана. Их автоматы, хрустя осколками, попадали на пол.
Потом повторилась уже ставшая привычной процедура нейтрализации наших пленных. В других условиях мы бы не стали так долго возиться, но теперь, когда эти солдатики честно выполняли приказ нечестного командира, я считал, что лучше обойтись без излишней жестокости. В конце концов, мы же не на войне...
Майора Жукова мы обнаружили в третьей комнате, которая была просторнее предыдущих и получше обставлена.
Перед этим мне пришлось ненадолго успокоить еще одного спецназовца, который, едва мы открыли дверь, встал в боевую стойку и полез на нас, — наверное, он кое-что освоил в восточных единоборствах. Но все же его умений оказалось недостаточно: наш спарринг протянулся не более минуты. Он был моложе, но все равно я каждый раз опережал его, пока не свалил на пол, и, падая на него, при приземлении поймал на болевой прием. У него хватило ума прохрипеть: «Все, сдаюсь...»
— А ты молодец, долго продержался... — сказал Муха, связывая парню руки за спиной. — Нашему командиру никто больше одного удара нанести не успевает...
Тот только сплюнул.
Жуков и двое его ребят лежали в углу, сплошь опутанные веревками. Вид у них был не ахти: лица и руки в крови, одежда изодрана в клочья... Боцман разрезал путы ножом и помог пленникам подняться.
— Идти сможете? — спросил я.
Вместо ответа Жуков только кивнул и задал вопрос, который, видимо, волновал его больше, чем собственное состояние:
— Вы уже нашли генерала?
— Какого генерала? Савченко? — уточнил я.
— Наверное... Я разговаривал тут с одним, с генерал-лейтенантскими погонами.
— Ну тогда это тот самый... Где вы общались?
— В этом кабинете. Потом нас избили и кинули тут, а он и его капитан-спецназовец куда-то ушли...
Жуков постепенно приходил в себя; он уже отер кровь с разбитого лица и умудрился разлепить распухшие от побоев глаза. Я протянул ему рацию:
— На, скажи своим, что ты с нами — пусть порадуются.
Майор взял «уоки-токи», включил ее и произнес:
— Алло, Синица, я Первый. У нас все в порядке...
— Понял, Первый! — раздался радостный голос. — Что дальше?
Жуков вопросительно посмотрел на меня.
— Надо искать генерала, — сказал я. — Раз гора не идет к Магомету...
— Ищем человека, одетого в полевую форму с погонами генерал-лейтенанта, — выдал в эфир майор. — Берем как можно чище, у нас к нему много вопросов...
— Есть!.. — радостно ответила рация. Жуков отключился, устало протянул рацию мне, спросил:
— Вы давно здесь хозяйничаете?
— Минут пятнадцать.
— Так... А мои где?
— Кто где. В основном ведут наблюдение за этим зданием.
— Отлично! — Жуков протянул руку, и я, догадавшись без слов, опять пододвинул ему «уоки-токи». Он опять нажал кнопку вызова: — Синица, из здания, где мы находимся, никто не выходил?
— Нет. Мы тут по окнам попалили, так они все, наверное, теперь выжидают...
— Хорошо, продолжайте наблюдение!
— Есть продолжать наблюдение!
Майор снова отдал мне рацию и убежденным голосом сказал:
— Этот Савченко еще здесь, в доме.
— Тогда пошли на третий этаж, больше ему негде быть. — Я полностью был согласен с выводом Жукова: Савченко надо было искать наверху.
Мы вшестером отправились к лестнице. Там, у ног терпеливо поджидавшего нашего возвращения Дока, лежали его «трофеи»: еще двое связанных их собственными ремнями солдат. Расспрашивать о том, как именно Иван с ними управился, времени не было. Жуков лишь одобрительно хмыкнул, увидев эту поверженную парочку, и произнес:
— Вот этот несмышленыш, — он указал на одного из солдат, — бил меня прикладом... Причем уже связанного. Эй, салага!.. Ведь ты еще и не пожил, а уже злой хуже волка. Что с тобой дальше-то будет?
— Нормально все у него будет, майор, не переживай, — успокоил я его. — Если ему командир попадется толковый.
— А если нет?..
Жуков все смотрел на валяющегося у его ног связанного сержанта-спецназовца. Сержант моргал глазами и силился понять, к чему мы клоним: будем его сейчас бить или нет?
— Тогда это его проблема... — сказал я, легонько оттирая майора от солдат. — Слушай, ты только не обижайся... С вас, избитых, сейчас проку — ноль. Ступайте к вертолету, там Голубков с моим человеком контейнер стерегут. Вы там нужнее, майор. При деле будете.
Жуков пристально посмотрел на меня сквозь заплывшие веки: еще несколько часов назад он готов был ликвидировать и меня, и моих друзей на опушке подмосковного лесочка, а сейчас я фактически командую им и всем его отрядом... Переборов в себе лишнее сейчас самолюбие, майор все-таки нашел в себе силы не возражать.
— Ладно, Пастухов, ты прав, — сказал он. — Только генерала этого будем расспрашивать вместе, лады?
— Лады.
Я дружелюбно сжал предплечье майора и потом немного последил взглядом, как контрразведчики медленно спускаются по лестнице.
— Ну что, двинули? — спросил я своих, когда Жуков исчез из поля зрения.
