восьмую часть.
Что-то в её словах о животных было такое, что затронуло во мне какие-то глубокие мысли, но разбираться в этом не было времени, и я прогнал их.
– Госпожа, я думаю, что у меня есть ещё, что сказать вам. Во-первых, мы хотим записать ваши звуки на более качественную аппаратуру. Есть версия, что при передаче по центральному вещанию теряются высокие частоты. Мы попробуем на какой-нибудь группе рабочих, что будет, если проиграть запись с полными частотами.
Королева милостиво позволила.
– Во-вторых, вы издаете всё время одни и те же звуки. А вы не могли бы издавать их по-разному?
– Что ты имеешь в виду? – гневно вскинулась королева, – Знаешь, как звучало смертельное оскорбление, которое говорили друг другу королевы перед дракой? 'Ты глупа, твоя песня скучна, твои люди умирают от скуки, со мной им будут веселее'. Это оскорбление, чужак. Любой человек моего народа был бы немедленно казнен, даже подумай он такое.
Королева взглянула на лорда Гуппу. Тот рухнул на пол и попытался сжаться в точку.
– Это не я, моя королева, я ничего такого им не говорил.
– Это что, заговор с целью поставить другую королеву? – спросила госпожа Айянтия Вторая. Придворная стража напряглась.
– Нет, госпожа, это не заговор, это исключительно мои соображения, и простите нас за то, что мы случайно вас расстроили. Я совсем о другом, – попытался я успокоить королеву.
– Говори.
– Ваша архитектура. Она строго симметрична. Жизнь ваших людей. Она строго расписана по минутам от рождения и до смерти. У ваших людей такой образ мышления, при котором успех в жизни видится им как сокрушение препятствий. При этом в их реальной жизни нет никаких таких подвигов, которые они могли бы совершить, а затем жить счастливо. Они вынуждены изо дня в день повторять одни и те же операции, без каких-либо надежд на изменение жизни. Их жизнь абсолютно ровная, в ней нет событий. Это очень тяжело для разумного существа, жить и не иметь перед собой образ такой цели, которую необходимо выполнить. Получается так, что каждый день приносит страдание, пусть даже маленькое, а символа выхода из него нет. До недавних времен, когда везде были войны, они ежедневно боролись за простое выживание, и этой проблемы не было. Выжил – можешь собой гордиться. Теперь гордиться нечем, одни только мелкие страдания изо дня в день.
– Так что, ты предлагаешь намеренно усложнять им жизнь?
– Нет, я об общих ощущениях, в которых живёт народ. Всё строго ровное, всё строго симметричное, всё заранее предписано и расписано. У вас в городе даже ни одного холма нет.
– Да, – с гордостью сказала королева, – если мы строим город, то мы срываем все холмы. Это дорого стоит, но зато идея порядка проходит через весь город. Весь город состоит из ровных кварталов с параллельными улицами.
– Об этом я и говорю. Это не очень реально, это не очень рационально, а потому нежизненно. Тот, кто попытается остановить реку, получит одни неприятности, зато тот, кто попытается использовать энергию её течения, получит много энергии. Если разместить место красоты на холме, то оно будет видно большему количеству людей, и они получат больше удовольствия.
– Он говорит о водяных колесах, – пояснил лорд Гуппа, не вставая с пола.
– Я знаю, что это такое. Вы сами меня учили, милейший лорд. Река в нашем городе упрятана под землю, в трубы, и не нарушает общую симметрию, – это уже было сказано мне.
– Тем не менее, вы сделали в парке озёра и ручейки. Зачем тогда было прятать реку? Вы украшаете здания росписью различными красками, так почему вы не красите их сплошной белой? Не бывает так, чтобы всё всегда было ровное и однозначное. В жизни всегда есть мнение и сомнение, всплески и впадины, и их лучше использовать и украшать, чем бороться с ними.
– Правда всегда одна, – чётко сказала королева.
Ну что за тупой народ? У них на флаге, наверное, трамвай вышит. Самый подходящий для них тотемный зверь. Я разозлился, и меня понесло. Меня так не несло с тех пор, как я рассказывал инопланетным курсантам про земных хищников:
– Так-то оно так, но бывает, что оно и не так. Во всяком мнении всегда есть сомнение, а любая правда имеет границы, за которыми она становится неправдой. Иногда для того, чтобы быстрее пройти вперед, надо сначала немного вернуться назад, и нет ничего такого, в чем не было бы его противоположности. Создайте полный порядок, и он станет наибольшим бедствием, ибо те отклонения, которые всегда бывают в жизни, не смогут вместиться в него, и порядок убьёт жизнь. То, что у нас получается, всегда больше или меньше того, что мы хотели получить, а пока мы осознаем то, что у нас получилось, мы превращаемся в нечто совсем иное, чем то, чем мы были до этого. Слабое и мягкое оказывается жизненнее, чем твёрдое и сильное, а часть или даже символ оказывается в силах изменить и переупрямить целое, – на секунду я запнулся, потеряв мысль, которую хотел сказать. Этой запинкой воспользовался Суэви:
– Золотой дракон! Ни слова не понятно! – восхищённо воскликнул он.
Я скосил глаза на Суэви и вспомнил, как он жаловался на золотых драконов:
– Они очень мудрые, – говорил Суэви, – но такие сволочи, никогда не отвечают на вопросы. Задашь им чёткий вопрос, а они тебе в ответ скажут такое, что ни за что не поймешь, что это они имеют в виду, пока сам не додумаешься до этого понимания и не начнёшь говорить так же.
– Мне кажется, я понимаю, о чём это он, – милостиво сказала королева, делая рукой жест лорду Гуппе подняться. Лорд подскочил, как воздушный шарик. Королева продолжала:
– Вспомните хотя бы то, как мы приучали народ к творчеству в местах красоты. Мы надеялись, что люди будут получать удовольствие от творчества, как его всегда получали представители аристократии. Из этого получилось всё, что угодно, но только не то, на что мы рассчитывали. Одни ходят туда, чтобы напиться тайком от жены, другие рассматривают это как пикник. Но при этом, однако, совместное создание мест красоты стало неотъемлемой частью нашей жизни.
В этот момент я поймал мысль, которую хотел высказать, и продолжил:
– В моём мире создано очень много музыки. У нас есть и такая музыка, в которой идет только одна тема, но в большинстве наших произведениях одновременно идут несколько тем. Например, главная тема ведет утверждение, вторая тема периодически поддразнивает и насмехается над первой, а третья грустит о том, что не получается всё и сразу. С разрешения милостивой королевы, я предоставлю вам образцы.
– Я ожидаю их с нетерпением, – разрешила королева.
Мы откланялись. Через некоторое время я послал королеве земной коммуникатор с избранными примерами земной музыки. Показывать его отправился Фиу, наш мастер куртуазных манер.
В тот же день мы попробовали, как будет действовать на местных более качественная запись, пропущенная через высокочастотные колонки. Местные отметили, что слушать приятнее, но в целом никакого эффекта.
На пятый день королева объявила, что теперь все честные граждане должны периодически поститься, а она будет пробовать в своей музыке новые элементы. Просила не удивляться.
На шестой день она действительно начала вводить в своё равномерное жужжание некоторые ритмические элементы. На местных они произвели совершенно удивительное действие. Они надолго замирали перед динамиками, старательно прислушивались, сосредоточенно слушали королеву так, как если бы это была шифровка шпиону из центра. Потом отходили с таким веселым видом, как будто вина напились.
На седьмой день королева вызвала нас к себе.
– Не знаю, к добру или к худу эти перемены, но у нас упала бытовая преступность на семьдесят процентов, а продажи дурманящих веществ снизились на семьдесят пять процентов. – сказала королева, – В любом случае, окончательный результат изменений будет ясен очень не скоро, и я думаю, что не имею больше права задерживать вас здесь. Я благодарю вас за участие в наших делах. Я прошу вас передать Богине просьбу прислать ещё одну группу через пару лет для контроля за изменениями. Пока же я прошу вас принять наши скромные дары и передать их Богине.
– Мы повидали множество миров, но нам крайне редко приходилось встречать столь мудрую и заботливую королеву, как ваше величество, – передал мне Фиу текст по коммуникатору и для привлечения внимания пнул сапогом. Я взял его за ухо, отодвинул назад, кратко поблагодарил королеву, и мы убыли.
– У тебя нет опыта общения с коронованными особами, а у меня есть, – попытался оправдаться Фиу.
– В любом случае, не стоит бить начальника группы ногами, этим ты подрываешь авторитет Богини, – сделал я внушение пушистому.
– Как будто ты что-то другое сможешь почувствовать, – тихо сказал Фиу.
– Смогу, Фиу, и слышу хорошо.
'Скромные дары' оказались такого размера, что еле поместились в трюмах Аиса. Карантинная служба разбирала их целую неделю.
Через пару дней после нашего возвращения мне пришла в голову одна идея, которой я счел нужным поделиться с Суэви.
– Знаешь, Суэви, мне кажется, я знаю, почему на планету к королеве послали разбираться именно нас. Незадолго до вылета я спросил у своего наставника из 'серой плесени', почему мы не занимаемся ускоренным развитием дружественных народов. Мне кажется, он напел об этом Богине, и та решила ткнуть нас мордой в реальную жизнь. Попробуй ускоренно развивать людей, которые без жужжания королевы превращаются в студень на второй день.
– Ты такие вопросы больше не задавай, – встрял в разговор Фиу, – а то нас ещё куда-нибудь пошлют сопли местным подтирать.
– А спросить у наставников не пробовал, кто это задание нам подсунул, они или нет? – подал идею Суэви.
Я попробовал, наставники из Постигателей Истины, естественно, всё отрицали. Только один из них заметил, что жизнь сама всегда выносит нас туда, где находятся ответы на самые жгучие наши вопросы.
Два года спустя в этом мире побывал ещё один экипаж, от 'серой плесени'. Вернувшись, они долго возмущались тем, что я скормил королеве семинотную музыку. Дело чуть не дошло до суда. Я долго не мог понять, про что это они, пока мне не объяснили, что до этого в мире королевы знали только пять нот. Музыка в семь нот, которую начала со временем вводить королева, будила в простом народе слишком глубокие чувства, аналогов которым они не могли найти в реальной жизни. Иными словами, под действием новой музыки местные начали искать себе приключения на все части тела, что значительно дезорганизовало экономику и ослабило семьи. На счастье королевы, в новом экипаже оказался специалист по теории музыки, который вернул дело на место, разумным образом совместив пятинотную основу и семинотные проигрыши. Ситуация в империи наладилась, империя зажила стабильно и спокойно.
Глава 31. Больше разумных!
Поначалу это была приятная миссия, почти прогулка. Всё началось с того, что разведка довольно глубоко копнула историю в одном из разрушенных миров. Это была одна из промышленно развитых цивилизаций, разрушенная 'Повелителями Космоса'. Откопанные данные оказались весьма интересными. Восемьдесят лет назад этот мир подвергся разрушению со стороны одного из кланов 'Повелителей Космоса', но незадолго до этого, примерно сто лет назад, одна из стран этого мира ухитрилась создать межзвёздный корабль и послать его в соседнюю звёздную систему. Разумные существа, обитавшие на этой планете, умели впадать в длительный анабиоз, так что проблем с длительностью перелёта у них не возникло. Они построили космический корабль на ракетном принципе, нашли трёх добровольцев и отправили их в полёт.
