нетерпеливо приказал офицер.
Пока братья Алиевы уже с развязанными руками стояли в замешательстве солдаты не долго думая стали бить и пинать их и через две-три минуты братья Алиевы уже голые ползали по земле. Их одежда, вернее, то что от нее осталось, плавала в яме со сточной водой. Затем все трое братьев были поставлены в позу «раком». Саида и Шамиля при этом двое солдат держали за бороды и ржали как лошади. У Вахи бороды не было, только недельная щетина, ему просто отвесили оплеуху.
— Очко раздвигайте п….сы — крикнул офицер — тест на ваххабизм.
Солдаты громко заржали и осыпали тестируемых пинками. Униженный, и не ожидавший такой крутости от русский, Ваха раздвинул ягодицы. Так же поступили и его братья.
— Товарищ капитан вот ваххабит — крикнул солдат стоявший возле Вахи, подтверждая свои слова ударом сапога по копчику Вахи. К нему подошел высокий офицер и носком ботинка раздвинув Вахины ягодицы произнес:
— Да, этот точно ваххабит, те двое хер его разберет, а вот этот точно.
Что он там за чепуху несет, подумал Ваха, какое очко, какой ваххабит, они что с ума по сходили. Что за маразм, куда я попал. Что за орда варваров.
— Вот видишь, я же тебе говорил, что ваххабиты очко бреют и командир полка то же самое нам говорил на инструктаже, а ты дурак не верил — услышал Ваха слова одного из солдат, обращенные к сослуживцу. — Старый воин — мудрый воин — окончил свою речь знаток ваххабизма.
— С этим займитесь получше — указывая на Ваху сказал своим подчиненным капитан Авдеев, командир разведроты, тот самый высокий офицер, что освидетельствовал Ваху. — Поговорите с ним по телефону доверия — продолжил он инструктаж подчиненных.
После наставлений командира Ваху и двух его братьев, в чем мать родила, бросили в три вырытых тут же ямы. Ямы были глубиной где-то метра два, узкие колодцы — в которых можно было только сидеть. Они по размерам были как кабина лифта. Трое братьев скрючившись сидели на земле каждый в своей яме и молились в душе Аллаху, что бы он спас их от этой беды. Так прошел день. До наступления темноты их не трогали. Кормить то же не кормили, но хотя бы не били. Изредка над ямой останавливался кто-нибудь из солдат и с любопытством смотрел на пленников.
6
Капитан Кузин продолжал сидеть на топчане и чесать изрядно заросшую голову. Таким и застал его вернувшийся из штаба подполковник Кицко.
— Эй, бездельник, — обратился он к Кузину — иди сюда. Хватит тебе балду гонять. Пошли со мной к командиру.
С этими словами Кицко бесцеремонно взяв Кузина за рукав поволок его к штабной палатке.
— И если еще раз такая х…ня повторится, то буду с тобой разговаривать по 'телефону доверия' — продолжил нотацию по дороге в штаб Кицко.
Козулькин остался сидеть на ящике в ожидании прихода начальника. Такие проработки Кузина были для него не в новинку. Минут через несколько тот как обычно вернется и они вновь займутся составлением бесконечных реляций и донесений. Вскоре как и предполагал Козулькин Кузин вернулся. Вид его начальника был весьма озабочен. Видно неплохо с ним поговорил по душам командир полка.
— Саш, я сегодня короче заступаю в наряд дежурным по разведке. Командир еще сказал мне подстричься до пяти часов, а то сказал сам меня подстрижет после пяти, — обратился Кузин к Козулькину — Ты стричь умеешь?
— Нет, но надо учиться — с готовностью отозвался Козулькин — давайте подстригу вас, товарищ капитан.
— Эй, ты меня не под…ай — рявкнул Кузин — и без тебя тошно.
— Тошно вам не без меня, а без огненной воды, что вы вчера пили продолжал глумиться над начальником Козулькин. — Я же вам сколько раз говорил: не водитесь вы с этим Ципко, он вас ничему доброму не научит. И где вы друзей-то таких себе подбираете, одних алкашей. Вон с Левенко бы водились, нормальный мужик, ни в какую историю вас не втянет. А с этими, да, что про них говорить, — горестно махнул рукой Козулькин.
— Ты кончай меня учить — вновь подал голос Кузин — ищи лучше парикмахера, стричься надо срочно. Два часа осталось.
— А что товарищ капитан, может и правда командир полка вас подстрижет, может хобби у него такое — стричь. — Козулькин не отставал от начальника Вот император Нерон, например очень любил петь, а полковник Мунин может очень любит стричь. Я тогда за вами очередь к нему на стрижку займу, а то оброс тоже.
— Так, иди, ищи парикмахера — рявкнул Кузин и Козулькин удалился из палатки.
Козулькин в поисках парикмахера направился в рядом стоящую палатку комендантского взвода, где у него было несколько земляков. Потрещав с пацанами о новостях и особенно о пойманных чехах, он нашел парикмахера из своих земляков. И он за пачку сигарет подстриг их с Кузиным. Вечером Кузин заступил дежурным по разведке и склонился над картой в штабной палатке. Козулькин как обычно направился в зенитную батарею, где его обрадовали, что с полуночи до двух ночи ему стоять на «фишке», то есть на посту. Поужинав он плюхнулся на шконку в палатке и покуривая думал о будущем возвращении домой со службы. Обитатели палатки подняли полог и теплый ветерок обдувал зенитчиков. Прямо у края палатки располагались ямы в которых сидели чехи. В той яме куда Козулькин кинул не задумываясь бычек сидел Ваха.
Вскоре после того, как стемнело из палатки разведроты к ямам вывалили солдаты-разведчики. 'Сейчас будут чехов кумарить' сразу поняли все жители палатки, привыкшие к подобным сценам. Они высунули головы наружу в ожидании интересного шоу и закурили по новой сигарете. И шоу началось.
7
Как стемнело, Ваха услышал множество голосов наверху. Вскоре в яму к нему кинули деревянную лесенку и стоявший сверху солдат-контрактник лет тридцати крикнул: 'Живее вылезай!' Ваха неторопливо, пытаясь сохранить достоинство, что было нелегко сделать будучи голым вылез из ямы. 'Наконец-то все образуется, — думал чечен, — сейчас, наверное, допросят и поймут, что я не какой-нибудь крестьянин, а все-таки бизнесмен, юрист'.
Едва Ваха возник над ямой как тут же получил пинок сапогом в печень и тут же удар деревянной палкой в грудь. Боль словно ток пронзила его. Опять удар ногой, на этот раз между ног. Ваха упал на землю. Над второй ямой показалась голова Шамиля. Молодой солдат схватил старшего брата рукой за бороду и буквально вырвал его из ямы. Та же серия ударов и Шамиль корчится на земле, изрыгая ругательства на чеченском языке. Когда вытаскивали Саида, свет померк в глазах Вахи, его пинало сапогами сразу трое. Били со всей силы, особенно старались ударить между ног и по животу. Прикрыв голову руками и сжавшись в клубок Ваха только подергивался после каждого удара. Когда он очнулся, то обнаружил, что оба его брата так же валяются на земле в кругу агрессивно настроенных солдат обступивших троицу. Впечатление от кошмара усиливала веселенькая песенка группы «Стрелки» звучавшая из палатки. 'А я ведь с одной из «Стрелок» думал закрутить', — совсем не к месту и не ко времени подумал Ваха.
— Который тут ваххабит — раздался незнакомый голос, принадлежавший невысокому черноволосому капитану, который держал в руках изрядно потрепанную карту.
— Вот этот — пнув Ваху ногой ответил кто-то из солдат — у него очко бритое, точно ваххабит, правильно Мунин говорил.
— Вот его первым в баню и ведите, — сказал капитан Кузин, а это он как дежурный по разведке пришел допросить пленного.
